Пьер Сувестр - Фантомас – секретный агент Страница 28

Барон де Наарбовек пожал плечами:

— Милое мое дитя, в этой тайне, которую ты считаешь чудовищной, нет ничего позорного для тебя. Если до сих пор я считал нужным представлять тебя знакомым как мою…

Но тут дверь библиотеки открылась, на пороге появился лакей и объявил:

— Там пришла женщина с сыном и хочет видеть господина или мадемуазель: она говорит что-то о новом конюхе.

Де Наарбовек с удивлением смотрел на слугу, но Вильгельмина объяснила отцу:

— Действительно, я забыла вас предупредить: я ждала сегодня вечером молодого человека, конюха, который должен заменить Шарля.

И, повернувшись к лакею, застывшему у двери, она сказала:

— Попросите, пожалуйста, мадемуазель Берту заняться ими!

— Извините, мадемуазель, что я вас побеспокоил, но мадемуазель Берты нет дома и…

— Хорошо, — прервала Вильгельмина, — иду.

Женщина с сыном, о которых докладывали, только что вошли в курительную. Оба посетителя почтительно поклонились появившейся девушке.

У кандидата на должность конюха барона де Наарбовека была прекрасная выправка, и он казался более интеллигентным, чем обычно бывают конюхи.

Мадемуазель Вильгельмина была приятно удивлена этим, однако, как обычно, попросила показать рекомендации. Женщина, сопровождавшая молодого человека, показала их.

— Я его мать, — сказала она громко.

Мать настолько же не понравилась молодой девушке, насколько понравился сын. Это была вульгарная, тяжеловесная, карикатурная особа; большая разноцветная шаль плохо скрывала ее тучность. Лицо этой мегеры было излишне накрашено, а под густой вуалью виднелись большие очки в золотой оправе.

«Ох! Ну и личико», — подумала Вильгельмина. Такие вульгарные люди были ей всегда неприятны, и молодая девушка не сумела скрыть неприязнь к матери конюха. Но та, казалось, ничего не замечала и с увлечением перечисляла достоинства своего сына, бросая нескромные и любопытные взгляды вокруг. Странная и малоприятная особа, по правде говоря!

Де Наарбовек, оставшись в библиотеке один, несколько минут прохаживался, с наслаждением дымя сигарой; потом, видя, что Вильгельмина не возвращается, и чувствуя, что его клонит ко сну, он вышел из библиотеки и пошел по длинной галерее, окружавшей салоны. Вдруг барон остановился: ему показалось, что он слышит возбужденный диалог в вестибюле. Шум спора становился с каждым мгновением громче.

Какие-то люди вели переговоры со швейцаром, и де Наарбовек спустился вниз в тот самый момент, когда слуга, очевидно, убежденный аргументами своих собеседников, собирался идти к хозяину и сообщить ему о настойчивых посетителях.

Де Наарбовек застал в вестибюле двух человек в мягких шляпах и застегнутых на все пуговицы темных пальто. У них не было ни перчаток, ни тростей, ни зонтиков. Сразу поняв, что имеют дело с хозяином дома, они приветствовали его и вежливо, но решительно сообщили, что им необходимо с ним переговорить.

Один из них вручил свою визитную карточку. На ней барон прочел: «Мишель. Инспектор сыскной полиции».

— Будьте добры следовать за мной, господа.

Барон поднялся по большой лестнице с великолепными перилами. Двое молча следовали за ним. Приоткрыв дверь курительной, барон убедился, что комната пуста. Он впустил туда полицейских, тщательно закрыл дверь и ледяным тоном спросил:

— Чему я обязан честью вашего визита, господа?

Инспектор Мишель заговорил:

— Мы просим извинения, сударь, за то, что в такой час появляемся в вашем доме, но мы позволили себе нарушить приличия только по весьма серьезному поводу. Уже несколько дней мы располагаем ордером на арест и намерены, с вашего разрешения, произвести его у вас в доме…

Де Наарбовек пристально смотрел на двух мужчин; веки его слегка дрожали, губы побледнели. Помолчав, он сказал:

— Должно быть, господа, арест, о котором вы говорите, исключительно важен, если вы позволяете себе врываться ко мне в такое время! Могу я узнать, в чем дело?

Инспектор Мишель кивнул головой.

— Разумеется, сударь. Лицо, которое мы собираемся у вас арестовать, — бандит, подозреваемый в двух убийствах, о которых вы, несомненно, слышали: в убийстве капитана Брока и певицы из кафе-шантана по имени Нишун. Второе обвинение практически доказано: трактирщик в Шалоне точно описал человека, который приходил к певице перед самой ее смертью. Это…

Барон был страшно взволнован, что нисколько не удивило посланцев сыскной полиции. Вполне понятно; богатый дипломат поражен тем, что виновник этих ужасающих преступлений может находиться здесь, в его доме. Поэтому, стремясь скорее разъяснить ситуацию, агент Мишель продолжил:

— Это лицо, известное под именем Вагалам. Его мы и намерены схватить.

— Вагалам! — прошептал барон де Наарбовек; его волнение было так велико, что он вынужден был опереться об угол камина.

Мишель торопливо объяснил:

— Мы наблюдали за площадью Инвалидов. Примерно час назад, занимаясь слежкой, не имеющей отношений к данному делу, мы вдруг увидели человека по имени Вагалам, приближающегося к вашему дому.

Барон де Наарбовек прервал его:

— Вы видели Вагалама? — барон, казалось, был совершенно ошеломлен. — Но это… это…

Инспектор Мишель подтвердил:

— Но это так, сударь! Немного поколебавшись и убедившись, что за ним никто не следует — мы спрятались за деревьями, — Вагалам вошел в ваш дом. И вошел самым необыкновенным образом, не оставляющим сомнения в его темных намерениях. Он влез по стене, опираясь на водосточную трубу, и проник в дом через открытое окно на четвертом этаже. Этот бандит, несомненно, замышляет кражу, а, может быть, другое преступление. Мы должны, с вашего позволения, вмешаться как можно скорее.

Не ожидая разрешения, Мишель сделал знак своему коллеге. Они сбросили пальто на стулья, вынули револьверы, вышли из комнаты и побежали по дому, расположение комнат которого было им известно благодаря большому опыту в подобных делах.

На лестнице, ведущей к четвертому этажу, слышен был визгливый голос женщины. По-видимому, в отсутствие компаньонки Вильгельмина сама пошла показать новому конюху и его матери комнату, где он будет жить…

— Вы слышите?

Бобинетта побледнела; разнообразные звуки, уже некоторое время раздававшиеся в доме, странным образом волновали ее. Сперва она подумала, что это обман слуха, но вскоре уже нельзя было сомневаться: голоса доносились с нижнего этажа, там спорили, разговаривали какие-то люди, не известные Бобинетте. Молодая женщина взглянула на Вагалама. Тот спокойно сидел на краю кровати, опершись на свой аккордеон.

— Вагалам, — прошептала она, — надо бежать…

— Почему? — спросил старик.

Бобинетта с отчаянием посмотрела ему прямо в глаза.

— Да вы не понимаете, что ли, что происходит? Вас могут увидеть, придут сюда…

Пожав плечами, Вагалам возразил:

— Что у тебя за фантазии.

Старик нисколько не был взволнован. Но не то было с молодой женщиной: подойдя близко к Вагаламу и посмотрев ему в лицо, Бобинетта впервые подумала, что взгляд ее сообщника ей незнаком! Был ли вот этот, сидящий сейчас перед нею Вагалам настоящим Вагаламом, ее господином? А если это мнимый Вагалам? В этом случае… Лже-Вагалам мог быть только полицейским агентом!

С бьющимся сердцем Бобинетта сделала несколько неверных шагов, потому что ноги ее подгибались. Она подошла к маленькому шкафчику, выдвинула ящик и резким, нервным жестом сунула туда руку. Молодая женщина дрожащими пальцами старалась нащупать среди шелка и кружев холодную рукоятку револьвера. Она приняла решение: если она попала в западню, если оказалась в руках полиции, то скорее покончит с собой, чем вынесет позор ареста, пытку следствия и кары, но прежде… прежде она расправится с теми, кто взял над ней верх!

Но едва она успела подумать об этом, как Вагалам с неожиданной ловкостью бросился на нее. Он схватил руку молодой женщины, сжал ее, как клещами, и Бобинетта от боли вынуждена была бросить оружие. Сердито, но тихо Вагалам приказал ей:

— Без фокусов! Похладнокровней! Сперва выйди отсюда, ступай на лестницу, узнай, что там такое, и ничего не бойся!

Бобинетта еще раз взглянула на Вагалама; новая надежда родилась в ее сердце. Бобинетта должна ему верить. Но эти глаза! Глаза не были глазами того Вагалама, которого она знала!

Тем не менее, она не могла более сопротивляться, Вагалам подталкивал ее к двери.

Уже несколько минут Жюв пытался найти верное решение. Прежде всего, кто были эти поднимавшиеся наверх люди?

Если это кто-то из домашних, то Бобинетта вряд ли выдаст его присутствие. В крайнем случае, Жюв намеревался удрать через окно, у которого он стоял.

Было бы очень досадно потерпеть сейчас неудачу! Жюву необходимо еще получить таинственный предмет, спрятанный где-то в комнате, а потом узнать, где Бобинетта должна встретиться с капралом Винсоном.