Галина Куликова - Вуду для «чайников» Страница 28

— Ну давай, давай, чего ты замолчал? — сердито спросил Риньков, закидывая в рот оливку. Он сидел спиной и ничего не видел. — Секретные агенты по воздуху не летают, верно? А если вдруг откуда-нибудь срываются, то обязательно промахиваются и ломают себе шею!

Он выплюнул косточку в тарелку и наклонился к Голубеву:

— Как это ни прискорбно, в жизни, мой друг, случается и не такое…

— Уже верю, — дрогнувшим голосом ответил тот.

В этот миг из-за забора вылетел огромный мужик с выпученными глазами и разинутым ртом и с криками: «Мать твою! Мать твою!» обрушился прямо им на голову.

— Мать твою! — вслед за ним крикнул Голубев, отшвыривая стул.

Мужик тем временем приземлился в самую середину натянутого над их столиком тента, на несколько секунд задержался наверху, провиснув, словно в гамаке, а потом начал медленно проваливаться внутрь. Материя с оглушительным треском рвалась, и в дырке появился сначала мощный зад, затем выпростались ноги, потом туловище, и, наконец, тело рухнуло на уставленный закусками стол. Все разломало и разбило, скатилось на землю и, кряхтя, встало на ноги.

Тотчас к нему подбежал молоденький милиционер, дежуривший возле соседнего банка, которого позвал метрдотель, пытавшийся догнать карлика.

— Ваши документы! — потребовал милиционер, подступая к Медведю. Его тощенькая шейка жалобно торчала из уставного воротника.

— Я секретный агент, — сообщил тот, показав ему свое удостоверение. — И мне нужна срочная помощь.

Он наклонился и что-то горячо зашептал милиционеру на ухо. Но едва успел выпрямиться, как из-за забора вылетел сложенный батут, пущенный с завидною силой, шарахнул Медведя точнехонько по затылку, отскочил далеко в сторону и ускакал в неизвестном направлении. Словно подкошенный, секретный агент свалился на землю, закатил глаза и затих.

Оба писателя наклонились над ним с невероятно задумчивыми лицами. Милиционер между тем достал рацию и, проверив связь, сообщил:

— Сергеев? Тут у меня агент из антитеррористической группы. Он, значит, прилетел и просит помощи. Говорит, что мы должны поймать двух лысых негров на мопедах и летающего карлика. Сошел с ума? Но он совсем не похож на сумасшедшего. И документы у него есть. Откуда он взялся? Был заброшен через забор в ресторан «Клементина». Я сошел с ума? Да нет, спасибо, я хорошо себя чувствую. Нет, он не может говорить, он без сознания. Его ударило по голове такой большой круглой штукой. Не знаю… Просто с неба свалилась.

— Господь послал нам знак, — глубокомысленно заметил Риньков, — который невозможно игнорировать.

В ответ на его слова «знак господень» открыл глаза и издал протяжный стон.

У Кудесниковане не было удостоверения, благодаря которому он мог укротить шофера такси, поэтому ему достался микроавтобус.

— Если тебя остановят, — ободрила его на прощание Лайма, — мы придем на помощь. Так что рули спокойно.

И он рулил, стараясь не нарушать правила дорожного движения. Как было бы здорово всегда работать под такой «крышей». А не под той, с которой приходится иметь дело сейчас. Крыша эта, конечно, его вовсе не прикрывает, а лишь производит ежемесячный отъем денег.

В отличие от Медведя, который не прочь был пройтись по улице пешочком. Кудесников молил бога, чтобы не пришлось выходить из машины на улицу. Червецов узнает его мгновенно, стоит только кинуть взгляд в нужную сторону.

— Что, Мерс, тяжелый сегодня выдался денек! — сказал он коту просто для того, чтобы пообщаться.

Он был уверен, что мохнатое существо очень даже любит общение, хотя и не может этого подтвердить. Мерс вообще был сдержанной скотиной и даже о хозяйские ноги терся раз в год по обещанию, и то с большою неохотой. Когда, допустим, у него заканчивалась вода в миске, а Кудесников этого не замечал. Необходимо было как-то пробудить интерес к себе, напомнить о своем существовании, и он — так и быть! — изображал из себя милое животное, о котором хозяину следует позаботиться.

Когда все до одного служащие покинули рабочее помещение, Червецов лично закрыл магазин, поставил его на сигнализацию и отбыл ужинать. Ужин проходил в ресторане «Миланские встречи», куда отвратительный тип отправился сразу же, нигде не задерживаясь.

— Он будет жрать испанские деликатесы, а мы с тобой пускать слюни и нюхать резиновые покрышки, — посетовал Кудесников.

Червецов сидел в ресторане так долго, что Арсений поскучнел. Одна радость — можно было включить радио и попеть. Он всегда делал это искренне, хотя кот пения не любил и постоянно прядал ушами, как испуганный конь, если хозяин брал особенно высокие ноты.

«Ты горяча, красотка! Хо-хо! А у причала ждет паро-ход!» Кудесников протянул руку, чтобы увеличить громкость, но тут увидел Червецова, который появился на ступеньках крыльца под руку с красавицей-мулаткой.

— Хо-хо! — по инерции допел сыщик и сглотнул.

Вот это женщина! Словно вылепленная из глины и оставленная для просушки на солнце. Короткое цветастое платье почти не скрывает тела. Отлично видны накачанные икры и руки. Кожа блестит, будто бы ее натерли оливковым маслом. Вероятно, она занимается женским культуризмом. Иначе как еще объяснить происхождение всех этих барельефов у нее на теле? Высокие скулы, длинная шея, стройная спина, крепкие ягодицы. Когда она идет, отлично видно, как они перекатываются, словно маленькие жернова.

«Может быть, бросить этого противного типа и последить за ней? — подумал Кудесников. — Червецова я потом легко отыщу. Впрочем, эти двое вполне могут остаться вместе на всю ночь». Но они не остались. Червецов подвел спутницу к красной спортивной машине и страстно поцеловал. Она улыбнулась, показав крупные зубы — такими запросто можно открывать пивные бутылки, не задумываясь о последствиях. Потом полезла в свою сумку, покопалась там и извлекла на свет божий какой-то непонятный предмет с голубым бантиком.

Кудесников сощурился, чтобы солнце не мешало ему смотреть, но оно, как назло, каплями рассыпалось по всем стеклам и витринам и отскочило от этой маленькой вещицы, подобно резиновому мячу.

Впрочем, позже Кудесникову все же удалось ее рассмотреть. Мулатка умчалась, высунув полированный локоть в окошко, а Червецов подержал ее подарок в кулаке, потом поднял к глазам, и по движению его рук сыщик наконец догадался, что это такое. Колокольчик! Такие колокольчики им дарили в школе на празднике последнего звонка. Только те были побольше размером. А этот малюсенький, как зажигалка.

Сытый Червецов не придумал ничего лучшего, как отправиться к себе. Проживал он в большом белом доме улучшенной планировки. Его машина нырнула в подземный гараж, а Кудесников остался снаружи, потому что охрана не пропустила его на стоянку. Хотя он пытался подкупить их и даже продемонстрировал свое удостоверение частного сыщика.

Впрочем, не стоило расстраиваться. У него были сегодня еще дела, о которых он вовсе не хотел рассказывать ни Лайме, ни Корнееву, ни Медведю.

Дело в том, что Кудесников постоянно держал в уме тот номер «Московского курьера», который увидел на подоконнике в кабинете Червецова. Статью, обведенную красным фломастером, обязательно нужно просмотреть. Неподалеку располагалась городская библиотека, и Кудесников после некоторых раздумий отправился туда. В конце концов, сегодня вряд ли планируется нападение Олега Ефимовича на инкассаторскую машину или снайперская стрельба с балкона по мирным гражданам. Даже если он куда-нибудь смоется, ничего криминального не случится.

Кудесников представил себе весы. На одной чаше лежала газета «Московский курьер», а на другой — Червецов, собирающийся бежать в неизвестном направлении.

Газета победила. Кудесников отправился в библиотеку, записался в читальный зал и затребовал нужный номер. К счастью, никто из посетителей ничего в этой газете не испортил. Хотя сыщик был готов к тому, что, по закону бутерброда, четвертую страницу вырвал какой-нибудь студент, чтобы завернуть в нее бутерброд. Или что на нее пролила чернила престарелая учительша, которая привыкла писать ручкой с вечным пером и не желала менять ее на более доступные шариковые. Или что какая-нибудь сумасшедшая мышь, живущая в подполе, прогрызла дырку как раз в этой самой заметке, и ему не удастся понять, о чем там идет речь. Однако все оказалось в полном порядке.

Кудесников развернул печатное издание и задумался. Подвал был отдан не одной заметке, а двум. Получается, что обе они были обведены красным фломастером — как один материал. Так какая из них имела для Червецова значение? Скорее всего, вот эта, первая. Она называлась «Фирма „Скогарев и партнеры“ на грани финансовой катастрофы». В заметке сообщалось о том, что коммерческий директор фирмы по фамилии Фирсов был заподозрен в махинациях и уводе денег со счетов. Источники, близкие к прокуратуре, сообщают о том, что на Фирсова будет заведено уголовное дело. В настоящий момент он находится в розыске. И так далее, и тому подобное.