Галина Полынская - Выстрел из бумажного пистолета Страница 28

Коллектив работать не мог. Все изнывали в ожидании и нетерпении – появится у нас сегодня новый член коллектива или нет? За годы доблестного служения желтой прессе, мы успели смертельно надоесть друг другу, и новый человек стал бы свежим вливанием в нашу болотистую среду.

В дверь уверенно и громко постучали, все дружно вытянули шеи, из своей норы выглянул Конякин.

– Можно? – дверь приоткрылась и показалось острое, будто беличье лицо, еще большее сходство с белкой предавала ему темно-рыжая шевелюра с коричневыми подпалинами.

– Вы кто? – гавкнул Конякин.

– Секретарь-кроссвордист! – как на плацу отрапортовала «белка». – Вот диплом, вот кроссворд! Могу сейчас, на ваших глазах минут за десять составить хоть кроссворд, хоть сканворд!

В кабинете Конякина зазвонил телефон.

– Не беспокойтесь, я отвечу!

И «белка» вдруг метнулась в конякинский кабинет. Мы бросились в предбанник, чтобы ничего не пропустить. «Белка» финишировала у стола начальства, сняла трубку с аппарата и очень важно, торжественно и с огромной значимостью произнесла:

– Редакция газеты «Непознанный мир». Слушаю. Станислав Станиславовича? Он вышел, перезвоните минут через пять.

И мягко трубку на рычаг.

Конякин стоял, раскачиваясь с пятки на носок и сверлил шустряка своим огненным взором. Шустряк был маленького роста, с фигуркой циркового акробата и в его каких-то не человеческих зелено-желтых глазах, так же как и у Конякина, сверкало что-то безумное.

– Вы приняты! – вынес свой вердикт Конякин. – Документы при себе?

– Так точно!

Конякин шагнул в свой кабинет и захлопнул дверь перед нашими носами. Мы в разочаровании топтались в предбаннике и безуспешно пытались подслушать, о чем они там говорят.

Входная дверь снова приоткрылась, и показались девушки кандидатки – светленькая и темненькая.

– Вот, – смущенно произнесла светленькая, – мы заполнили анкеты.

– Давайте, – сказала стоявшая ближе всех к двери Тина Олеговна и взяла бумажки.

– А когда можно будет узнать ответ? – застенчиво пискнула темненькая.

– Прямо сейчас, – сочувственно вздохнул Влад. – К сожалению, мы уже взяли секретаря.

– Как? – изумились обе. – Когда?

– Да вот, – развел руками Влад, – буквально только что.

Обиженные девушки ушли, а мы расползлись по своим рабочим местам и принялись обсуждать нового секретаря.

– Каков, а? – покачал головой художник, забираясь в свою кладовку-мастерскую. – Ураганный малый, видать сильно ему работа нужна.

– Вроде ничего, – с чувством, с толком, с расстановкой произнесла Тина Олеговна, – симпатичный молодой человек.

– Нечистая сила, – передернула прозрачными плечиками Макакина, – прямо как у Булгакова. Он по ночам, наверное, в вампира превращается и по Москве летает.

Я никак не ожидала от Макакиной такого полета фантазии, таких ярких образов.

– То, что надо для нашей газеты! – хохотнул Дима. – Конякин волк оборотень, а этот гражданин мышь – оборотень.

– Белка, – включилась в дискуссию я, – он больше на белку похож, на хищную плотоядную белку.

– Да, – не мог не согласиться Влад, – есть в нем что-то от грызуна.

Иными словами секретарь-кроссвордист нам понравился. Обсудив нового члена коллектива, мы нехотя принялись за работу. Я потерла виски, разогревая мозг, и заколотила по клавиатуре. Мое творение называлось «Оборотни питерских подворотен». Я вообще крупный специалист по оборотням.

– Сена, – причалил к моему столу Влад, – пошли в буфет кофе пить, обед уже.

– Я только-только работать начала.

– Да плюнь ты, пошли кофе…

– Влад, – взмолилась я, – сейчас вдохновение уйдет и фиг я статью наворочаю! Не мешай мне!

– Ладно, – он нехотя свалил в туман, и вскоре послышалось: – Макакина, пойдем в буфет, а?

Наконец приоткрылась дверь кабинета начальства, и оттуда вышел секретарь-кроссвордист. Работа в редакции опять остановилась. Вслед за ним нарисовался и Конякин. Оба они зашли к нам и встали по центру. Народ затаился, глядя на парочку. Мы уже привыкли затаиваться, в предчувствии новостей.

– Значит так, – сказала Конякин, – прошу всех знакомиться, это Петр, наш новый секретарь, кроссвордист и ведущий раздела юмора! Прошу любить и жаловать!

Мы, в принципе, готовы были любить и жаловать, осталось только выяснить, где именно, на каких таких полосах Конякин собирается разместить все вышеперечисленное? Но задать сей сакраментальный вопрос никто не решился, если начальство все это задумало, пускай само и решает, где что расположить.

Петр обошел всех сотрудников, каждому чинно пожал лапу, каждому представился лично и выразил надежду на «долгое и плодотворное сотрудничество». Когда очередь дошла до меня, он взял мою конечность и важно произнес:

– Петр.

– Сена, – так же важно отрекомедовалась я.

– Как река в Париже, – очень серьезно заметил он. – Очень приятно познакомиться.

Так в жизнь нашего доблестного коллектива вошел Петюня. Перезнакомившись со всеми, он отправился немедленно обустраивать свой предбанник. Как всякому приличному секретарю ему полагался компьютер и телефонный аппарат. Лишнего у нас ничего не имелось, поэтому до конца рабочего дня Конякин, Петюня и корректор Дима шныряли по всем этажам издательского дома «Комета» в поисках чего-нибудь, что очень плохо лежит. Пока. На время. Пока не купим свое собственное. Нет ничего не возможного, если за дело берется наш Конякин. Где они раздобыли дореволюционный компьютер с насмерть засаленным монитором и вполне приличный телефонный аппарат с автоответчиком – науке не известно, но рабочее место нового члена нашей команды было укомплектовано. Тина Олеговна долго бродила в задумчивости вдоль подоконника с цветами, потом выбрала самую чахлую азалию, которая и жить не хотела, и умереть никак не могла, и пошла в предбанник, преподносить ее в дар Петюне.

К пяти часам я закончила блестящий материал о питерских оборотнях и с чистой совестью стала собираться домой. Все мысли уже были заняты хозяйственными проблемами, как вдруг все испортил Влад.

– Сен, – крикнул он, – твоя очередь гороскоп составлять!

О-о-о-о! Какой пассаж, какая гадость. Заметив, как сильно я погрустнела, Влад покопался у себя в столе, извлек какой-то листок и принес мне.

– Что это?

– Знаки Зодиака и их планеты, специально для тебя выписал и распечатал.

– Спасибо, – хмуро вздохнула я, беря листок, – уф…

– Сенчик, я знаю, как ты ненавидишь гороскопы, но все уже по два раза составили.

– Слушай, – осенило меня, – а не переложить ли на Петю еще и это?

– Я уже думал об этом, – заговорщицки прошептал Влад, – но давай чуть попозже, хотя бы через номер. Составь пока ты, а? У тебя здорово получается.

– Да уж…

– Честное слово, я не вру.

– Ты под каким знаком зодиака родился?

– Водолей.

– Ну, вот с тебя и начну. Я те сейчас предскажу по полной программе удачу и счастье в личной жизни!

– Как-то ты очень уж зловеще это звучит…

Глава двадцать седьмая

Домой я попала только в седьмом часу вечера. К счастью, Тая позаботилась о Лавре – выгуляла и накормила его, и обо мне – приготовила ужин.

– Чего-то ты сегодня припозднилась.

– Не получилось свалить раньше времени, – я повесила сумку на крючок вешалки. – А у нас новый сотрудник – Петя.

– Да? Симпатичный? – оживилась подруга. – Какой он?

– Как тайный сын Конякина.

Тая моментально остыла.

– Тебе какая-то девушка звонила, – сказала подруга по пути в кухню.

– Да? – удивилась я. – Какая еще девушка?

– Не знаю, она не представилась, сказала, что перезвонит позже.

– Ладно, – я присела за стол, – будем ждать. А что у нас вкусненького?

– Кабачки жареные, котлеты магазинные, пюре картофельное.

– Прекр-р-р-расно, – плотоядно зарычала я, уж больно есть хотелось.

Не успела я вцепиться своими голодными зубами в котлету магазинную, как зазвонил телефон и Тая пошла отвечать.

– Сена, это тебя!

Едва ли не целиком заглотив котлету, я поспешила к аппарату.

– Слушаю.

– Сена?

– Да, это я, – я старалась не чавкать, зная, насколько неприятно это звучит по телефону.

– Ваш номер дал мне Юра, меня зовут Светлана Маслякова…

– Аида?! – я едва не подавилась. – Вы уже в Москве?

– Да. Мне необходимо с вами поговорить…

– Вы знаете, мне с вами тоже…

– … дело в том, что меня собираются убить, – будто не слышала меня девушка, на заднем плане раздавались взрывы хохота и громкая музыка. – Они и убьют, обставив это, как самоубийство, они обязательно это сделают.

– У вас в Питере была попытка…

– Это не я, – горько усмехнулся голос, – я не сама, меня отравили. Не знаю, зачем я выжила, они все равно…

– Где вы сейчас? – постаралась я перекричать музыку и голоса в трубке. – Давайте я за вами приеду! Или вы приезжайте ко мне!