Лоуренс Блок - Вор во ржи Страница 28

— А он спустил за собой?

— Нет.

— И никогда не спускает, — вздохнул я. — Даже его обучаемости есть предел. Забрасывать мяч на первую базу и спускать за собой воду он никогда не будет. Но во всем остальном, — я снова скомкал бумагу, — он совсем не плох.

Так я и бросал комки нашему Реактивному Дереку Джетеру. Поначалу я хотел натренировать Раффлса в ловле мышей, но одного его присутствия оказалось достаточно, чтобы все грызуны раз и навсегда покинули магазин. Так что ему ничего делать не пришлось. И все же коту ни к чему терять сноровку, я же был приятно удивлен, что после трех бокалов «Мэрилендского ржаного Кесслера» еще в состоянии скатывать и бросать ему бумажные шарики.

Генри сообщил, что в мое отсутствие продал несколько книг, получил за каждую указанную цену и даже не забыл учесть налог с продаж. На каждую покупку он выписал отдельный чек, что сам я порой забываю делать, а сделанные под копирку копии сколол скрепкой и положил рядом с кассовым аппаратом.

Одна женщина принесла на продажу полную сумку книг, и Генри уговорил ее их оставить, чтобы я оценил их на досуге. Я бегло просмотрел книги. Среди них оказалась биография Синклера Льюиса, написанная Марком Шорером, первое издание «Газового завода Макгинти» Джеймса Т. Фаррелла и пачка книг «Херитидж Пресс» в футлярах — такие всегда легко продать.

— Да, я их возьму, — сказал я Генри. — Фаррелл — настоящая редкость. Мне до сих пор не попадалось ни одного экземпляра. Правда, найти человека, который коллекционирует этого автора, будет не просто, но если книга у меня и задержится, я ее просто почитаю.

— Выглядят привлекательно, — кивнул он. — Я не вправе был называть ей цену, но не хотел, чтобы она продала их кому-то другому.

Я сказал, что он поступил совершенно правильно. Это подействовало на него, как почесывание за ухом. Еще он записал телефонные звонки. Я бегло просмотрел весь список. Звонила Кэролайн, предупредила, что отменяет нашу традиционную встречу в баре. Что-то произошло. Звонил некто Харкнесс из «Сотбис», оставил свой номер. Несколько раз звонила какая-то женщина, но не захотела назвать свое имя или оставить сообщение.

— Одна и та же женщина звонила несколько раз? — переспросил я. — А она не говорила, что ее имя Элис?

— Не говорила.

— Гм-м. А не похоже, что ее зовут Элис?

Мой вопрос его озадачил, и не удивительно.

Мне пришло в голову, что, если бы не третья порция виски, я бы такого не ляпнул. Три бокала виски на практически пустой желудок, это если не считать сандвичей с пастрами. Хотя что в них толку, когда вся их впитывающая способность ушла на крем-соду.

Мне пора было закрываться. Генри помог занести стол, я опустил ставни, поменял воду Раффлсу и выполнил все остальные вечерние ритуалы. Раффлс видел все это неоднократно, а Генри наблюдал за мной так внимательно, как будто я каждым своим движением посвящал его в тонкости книготорговли.

Я хотел предложить ему пару долларов, но он наотрез отказался от денег. Сказал, что ему было очень приятно провести здесь несколько часов и этот опыт, возможно, пригодится ему в будущем. Так или иначе ему предстоит устроить свою дальнейшую жизнь, и провести ее в книжном магазине — далеко не худший вариант.

— Лучший способ познакомиться с бизнесом, — добавил он, — поработать с тем, кто в нем уже давно. Вы ведь тоже так начинали? Помогали кому-нибудь?

— Нет, мне пришлось учиться самому, — признался я и двинулся вдоль улицы. Он следовал за мной. — Время от времени я покупал книги у мистера Литзауэра, и как-то он обмолвился, что готов все бросить и уехать во Флориду, если продаст свой магазин хотя бы за полцены. Я поинтересовался, сколько это конкретно — полцены? Подумав, он назвал сумму, и я сказал, что покупаю его магазин.

— Вот так запросто?

— У меня завалялась пара долларов, и я решил — была не была. Все лучше, чем спустить их на еду и жилье. Вот так я и оказался в этом бизнесе, ничего в нем не смысля. Иначе, возможно, мне бы хватило ума не ввязываться в это дело.

— Но ведь вы его любите, — заметил он.

— Вы так думаете? Да, наверное. — Мы шли, беседуя о книгах и книготорговле, и, прежде чем я понял, что происходит, ноги сами привели меня прямиком в «Бам Рэп».

Я решил, что должен как минимум угостить Генри выпивкой. Я сел на свое обычное место, а он на место Кэролайн. Когда подошла Максин, я спросил Генри, что он будет пить. Он спросил, что буду я. Я сказал, что недавно пил ржаное и, наверное, лучше не мешать. Он сказал, что его это вполне устраивает.

Эта порция явно была лишней, но все бы обошлось, если бы я на этом остановился. Увы, как вы догадываетесь, Генри настоял, чтобы мы повторили за его счет, а я не стал обижать его отказом. Впрочем, для третьей логического оправдания уже не было, но если даже логика и заглядывала к нам в дверь, после второй она вылетела в окно.

Наверное, мне стоило хотя бы закусывать, вот только еда в «Бам Рэп» может пойти на пользу разве что производителям «алка-зельцера». Генри хотел было заказать буррито, но я его отговорил, а дальше помню себя рядом с музыкальным автоматом. Если я подхожу к музыкальному автомату — это плохой знак. Я всегда выбираю одни и те же песни — «Не могу завестись» Банни Беригана и «Любовь завяла» Пэтси Клайн. Сами по себе они совсем не плохи, но когда я ставлю их — это всегда дурной знак: значит, я в стельку пьян.

В некоторых заведениях терпеть не могут, когда их посетители напиваются, словно они продают алкоголь, ни на секунду не допуская, что ты собираешься его выпить. Но нет, ты берешь и глотаешь это жуткое пойло, и его зловредные свойства начинают на тебе сказываться. Ах, как тебе не стыдно, пьянчужка, будь любезен напиваться где-нибудь в другом месте.

Но в «Бам Рэп» к пьяным относятся с пониманием — до тех пор, пока они не мешают напиваться другим. А я и не мешал. Правда, я было запел, что, конечно, могло потревожить человека с тонким музыкальным слухом, но у нас в «Бам Рэп», кажется, все остались довольны.

Как мы оттуда выбрались, толком не помню. Просто в какой-то момент мы вдруг оказались на улице — я с моим новым лучшим другом. Я стоял на краю тротуара и голосовал всем проезжающим мимо машинам — грузовикам, фургонам, закончившим работу такси и автобусу. Как ни странно, никто не останавливался, но вот наконец появилось такси, и я уговорил Генри поехать на нем.

— Подожду, — сказал я. — Не беда.

Он уехал, а я поймал себя на том, что пытаюсь остановить бело-синюю машину полицейского патруля.

Я поспешно опустил руку и все-таки был уверен, что проезжающие копы очень внимательно на меня посмотрели. «Берни, — сказал я себе, сказал громко и стараясь четко выговаривать слова. — Берни, старина, ты пьян как сапожник, ты насосался как клоп, ты нажрался как свинья. Ты должен попасть домой, пока ни во что не вляпался. Жди желтой машины с огоньком на крыше. Ей можно махать. Только ей и стоит махать».

Возможно, с предосторожностью я малость перебрал, в результате одна или две желтые машины проехали мимо раньше, чем я успел поднять руку. Но одну мне как-то удалось заарканить, потому что дальше я помню себя сидящим внутри. И еще помню, что ужасно устал, потому что мне едва удавалось держать глаза открытыми.

И все-таки, наверное, я их закрыл. Они были закрыты, когда я ощутил присутствие таксиста, который с явной тревогой — скорее всего, за мою кредитоспособность — решил дать о себе знать.

— Приятель, эй, приятель, приехали! — повторял он. — Приехали. Хочешь спать, вставай, иди домой.

Я никак не мог взять в толк, почему он не оставит меня в покое. Но постепенно все-таки открыл глаза, наклонился вперед и, прищурившись, попытался разглядеть цифры на счетчике. Их было плохо видно, и я решил, что меня подводят глаза, потому что счетчик показывал три шестьдесят, а обычно дорога до дома на такси обходится мне в десятку плюс чаевые, и это одна из причин, по которым я предпочитаю пользоваться подземкой.

Но этот вечер выдался не самым удачным для пользования подземкой.

Я вылез, прислонился к машине, достал бумажник, извлек из него десятку и еще две долларовые бумажки.

— У тебя счетчик сломался, — сообщил я таксисту. — Лучше почини его на досуге.

Он взял деньги, посмотрел на них, потом на меня. Я спросил, все ли в порядке и достаточно ли ему денег. Может, он хочет больше?

— Вполне достаточно, — ответил он. — Теперь иди домой, хорошо?

— Хорошо, — согласился я и огляделся. — А где дом? Куда мы приехали?

— Куда ты просил.

— А куда я просил?

— Куда ты сказал, я тебя и привез. Приехали, дружище. Ступай баиньки, ладно?

— Ладно, — повторил я и на секунду отлепился от машины. Когда я потянулся к ней снова, было уже поздно. Восстановив равновесие, что оказалось совсем не просто, я развернулся, чтобы получше рассмотреть мой дом, который, надо сказать, совершенно не был похож на мой дом.