Дарья Донцова - Чудовище без красавицы Страница 29

Дом в Аусхофе, замок, поразивший великолепием простоватого Колю и его товарищей, принадлежал барону Карлу фон Рутенбергу, известному коллекционеру. Венцом его собрания считался эскиз, а вернее, копия, сделанная маслом гениальным Леонардо.

В 1945 году, при взятии Аусхофа, барон погиб, его жена и дочь тоже, а замок разграбили солдаты. Хотя генералы и утверждали, что советские воины не мародерствуют, это было не совсем правдой. Из Германии уходили вагоны, набитые мебелью, посудой, одеждой, тканями… Высшее командование хотело порадовать свои семьи. Предметы искусства брали только редкие, понимающие в нем толк люди, а таких среди маршалов, генералов, полковников и их приближенных были единицы. Солдаты, сержанты и лейтенанты тоже хватали «мануфактуру»… Наверное, поэтому замок в Аусхофе лишился столов, стульев, занавесок, роскошных сервизов, сделанных в Мейсене, ковров, столового серебра… Но коллекция яиц Фаберже осталась нетронутой. Военным показались невзрачными эти штуки, да и Пасху в России тогда не отмечали. По той же причине в шкафах не тронули раритетные издания: первую печатную Библию, рукописные книги Средних веков. А уж полуразбитые глиняные плошки из Древнего Египта не вызывали ничего, кроме усмешки, ну кому нужны эти черепки? Вот парчовые шторы, это да, выглядят богато. Однако эскиз Леонардо пропал.

Окажись он сейчас на «Сотбис» или «Кристи», потомки Карла фон Рутенберга подняли бы дикий крик. Говорова это великолепно понимала и решила искать покупателя в России.

Николаю Степину отвалили целых пять тысяч долларов. Благодарный старик, не ожидавший получить за мазню больше ста баксов, готов был целовать Руфине ноги.

Эскиз Маша Говорова спрятала у Лены Федуловой. У той дома имелся сейф, да и квартира была в элитном доме… Машка жила в коммуналке вместе с соседом, который обожал открывать ее комнату и рыться в вещах. Катька Виноградова делила квартиру с бывшим мужем, отвратительным субъектом, доверия которому не было ни на грош. Руфина обитала в «хрущобе» на первом этаже, дверь в которую легко вышибалась с полпинка. Илье… Илюше девицы ничего не сказали. Парень занимал в «синдикате» самую нижнюю ступень. Маша, Лена, Женя и Катя были очень дружны, Илюша же попал в их круг только из-за того, что Женя Бармина, главная «кисть», неожиданно скончалась.

– От чего? – прервала я Руфину.

Та замахала руками:

– Тут ничего непонятного. Женечка сначала, как всем казалось, заработала какую-то аллергию, покрылась красными пятнами. Особого внимания болячке не придала. Началась она просто: насморк, кашель, следом появились пятна… Но утром столбик градусника подскочил к сорока. Два дня районный терапевт пытался сбить температуру, упорно держащуюся на этой цифре. Потом его осенило: корь! В двадцать с лишним лет трудно подцепить эту болячку, но еще тяжелее вылечиться, в особенности если время упущено…

У Жени Барминой не выдержало сердце. Похоронив подругу, Лена, Катя и Маша поняли, что у них есть еще один повод для скорби. Женечка обладала дикой работоспособностью, могла рисовать днями и ночами… Лена и Катя писали медленно… Поэтому привлекли еще и Илью. Но парень не стал в их среде своим, да к тому же хорошие деньги, просто сами плывшие в руки, мигом его испортили. Илюша начал пить… Одним словом, никто не собирался брать его в долю и показывать Леонардо… Дикие баксы должны были поделить между собой Лена, Катя, Маша и Руфина.

Через какое-то время за искусствоведом прислали роскошную машину, «БМВ» последней модели с затемненными стеклами. Руфине Михайловне предлагалось оценить «Тайную вечерю» на дому у предполагаемого покупателя.

Женщина села в машину и ахнула, в салоне имелись телевизор и видеомагнитофон. Но это было не последнее ее потрясение в тот день.

Даму довезли до кирпичного трехэтажного дома где-то в Подмосковье, привели в кабинет… Хозяина Руфина не увидела, только секретаря, молодого парня лет тридцати, в дорогом костюме и ботинках из кожи питона. Впрочем, сам юноша сильно смахивал на удава, в его лице не читалось никаких эмоций, когда он показывал Руфине картину. Она подтвердила подлинность вещи, ей дали триста долларов и доставили домой. Но не успела дама вздохнуть, как позвонила Маша Говорова и официальным голосом, таким, каким она говорила в присутствии посторонних, заявила:

– Уважаемая Руфина Михайловна, не могли бы вы оценить картину, машина выезжает.

Недоумевая, что бы это значило, искусствовед вновь очутилась в шикарном кабриолете, на этот раз в «Мерседесе», тоже с затемненными окнами. Не было телика, зато имелись бар и микроволновая печь.

Опять перед глазами предстал дом, правда, в московском дворе, и секретарь, на этот раз дама около сорока лет с жестким взглядом и приторно-вежливой улыбкой.

Когда из чемоданчика появилось полотно, Руфина чуть не спросила: «Это откуда, мы же его уже продали?» Пришлось еще раз признать подлинность «Тайной вечери», и, что самое интересное, она и была настоящая.

Ничего не понимающая Руфина опять получила доллары, вернулась домой и кинулась звонить Маше:

– Что вы придумали!

– Спокойствие, только спокойствие, – ответила Говорова. – Каждый получит бешеные бабки.

– Машенька, – залепетала Руфина. – Вы решили подделать Леонардо?

Говорова засмеялась:

– Просто цирк. То ни одного покупателя не было, теперь сразу двое! Грех упускать такую возможность, продадим «Тайную вечерю», и все, завяжем. Средств хватит до конца жизни. Я подсчитала, что на каждую по миллиону долларов придется. Конечно, на Западе мы бы в десять раз больше получили, но следует учитывать российскую специфику.

– Деточка, – залепетала Руфина, – не делай этого!

– Тебе не нужен миллион долларов? – усмехнулась Маша.

– Кто же откажется, – вздохнула искусствовед, – ясное дело, денег хочется, но очень страшно.

– Ерунда, – отрезала Маша. – Сколько мы уже всего провернули.

– Ну до этого мы всовывали «Рокотовых» людям, которые не слишком умны, и, сама знаешь, больше десяти-пятнадцати тысяч за картину не имели. Теперь же речь идет о бешеных деньгах, вдруг проверят?

– Они уже проверили, – фыркнула Машка, – ты же все по правилам сделала: печать, акт.

– Конечно, но ведь у одного-то окажется липа, вдруг еще раз проверит, убьют нас всех.

Машка помолчала, потом ответила:

– Люди, которые покупают «Тайную вечерю», скрывают доходы. Они не коллекционеры, любующиеся на обожаемую вещь. Нет, это бизнесмены, вкладывающие деньги. Картина будет тщательно спрятана, в ближайшие годы ее никто не собирается продавать. А там что-нибудь случится, или падишах умрет, или ишак сдохнет. Я вообще уеду куда-нибудь в тихое место. Монако, например. Да и вам что тут делать, а?

Руфина Михайловна потрясенно молчала.

– Вот и хорошо, – продолжила Маша, – вот и ладненько…

Руфина выкурила полпачки сигарет и решила поговорить с Леной и Катей, она хотела привести девочек в чувство. Ну не надо так зарываться, полмиллиона долларов тоже хорошо, зачем на «лимон» замахиваться?

Но и Федулова, и Виноградова только фыркнули.

– Такой случай выпадает раз в жизни, – заметила Лена.

– Да наши подделки лучше подлинников, – засмеялась Катя.

– Понимаете теперь, как я перепугалась, когда погибла Катюша? – шептала Руфина. – Только Лена и Маша ничего странного в этом не усмотрели. Деньги-то еще не получили!

– Как! – удивилась я. – Как не получили!

– Договор был такой, – пояснила искусствовед, – с Машей покупатели расплачиваются 27 октября. Вся эта история только-только разворачивалась. Деньги Машенька привезла к Лене, больше некуда было, та их спрятала. Не в банк же нести. А первого ноября мы предполагали разделить сумму…

– Сколько денег хранилось у Федуловой? – напряженно спросила я.

– Четыре миллиона, – спокойно ответила Руфина, – наличными, в пачках по сто долларов, из-за этого и задержка с расчетом произошла. Маша не хотела брать кредитные карточки, боялась обмана. Поэтому потребовала ассигнации, а покупатели сразу не могли такую сумму обналичить.

– Значит, вы не получили денег? – тихо спросила я.

Руфина покачала головой:

– Нет. На следующий день, после того как Лена спрятала деньги, у нее арестовали мужа. Она, правда, позвонила Маше и успокоила ее: милиция произвела обыск поверхностно, доллары не нашли, будьте спокойны. Ну, а потом сами знаете, что случилось!

– Лена точно сказала, будто сумма у нее?

– Да, – кивнула Руфина, – еще смеялась, мол, тайник так хитро устроен, ментам ни за что не догадаться, находится на самом виду, только постороннему человеку и в голову не придет, что там внутри бешеные бабки.

– И вы с Машей не пошли после смерти Лены за долларами? – изумилась я.

– Нет, конечно, – ответила Руфина, – как бы мы туда вошли? И потом, никто, кроме Лены, не знал про тайник. Машенька последние дни все голову ломала: где ключи взять? Очень уж хотела поискать…