Ирина Хрусталева - Муж и жена – одна сатана Страница 29

Девушка метнулась к первой попавшейся двери и, раскрыв ее, в нерешительности остановилась.

– Здесь же темно, – пробормотала она. – Где свет-то включается?

Юля пошарила рукой по стене рядом с дверью и наткнулась на выключатель. Вспыхнула люстра, и она облегченно вздохнула:

– Кажется, я не ошиблась. Странно даже, – усмехнулась девушка. – Обычно с первого раза у меня мало что получается.

Посреди комнаты стояла огромная кровать под балдахином, а у стены – комод. Юля подбежала к нему и начала раскрывать все ящики подряд. В одном она нашла большое количество кокетливых и весьма дорогих трусиков. Во втором – в том же количестве – бюстгальтеры, в третьем лежали упаковки колгот. Юля схватила все, что могло понадобиться, и бегом вернулась в комнату, где лежала больная. Она неуверенно подошла к дивану и остановилась в нерешительности. Женщина лежала с закрытыми глазами и еле заметно дышала.

– Господи, как же мне ее одевать-то? – прошептала Юля. Она растерянно оглянулась по сторонам и увидела медсестру, закрывавшую чемоданчик с медикаментами.

– Прошу прощения, вы мне не поможете? – обратилась к ней девушка. – Как я понимаю, с больной нужно быть весьма осторожной. Нужно надеть на нее вот это, а я боюсь, что одна не справлюсь. – Юля уже взялась за край пледа, которым была накрыта женщина, как услышала крик.

– Прекратите немедленно! – закричал на Юлю доктор, да так громко, что та от неожиданности даже вздрогнула.

– Что вы хотите надеть на нее? – снова строго спросил эскулап.

– Трусики, колготы и вот это, – растерянно пролепетала Юля, протягивая врачу бюстгальтер.

– Вы с ума сошли? – с негодованием прорычал врач. – Ее нельзя трогать, и уж тем более вертеть, как куклу.

– Почему как куклу-то? – проворчала Юлька. – Я аккуратно хотела.

– Я вижу, чего вы хотите! Чтобы она прямо здесь скончалась? Я же сказал: только верхнюю одежду, пальто я имел в виду, а не трусы и колготы.

– Но ведь на ней только ночная рубашка, и все…

– Этого достаточно, – отмахнулся врач. – Где ее сын?

– Сейчас придет, он за пальто пошел, – ответила Юля. «Вот попала под раздачу, – нахмурилась она, глядя на вещи у себя в руках. – Можно подумать, что я имею дело с инфарктниками по пять раз на дню. Зачем так орать-то на меня? – с негодованием подумала она о докторе. – Я здесь вообще случайно, можно сказать, просто мимо проходила!»

В это время вернулся сын больной, неся в руках пальто и сапожки.

– Сапоги оставьте здесь, наденьте только носки и комнатные тапочки, в машине прохладно, – распорядился доктор. – Пальто просто накинете на нее, когда мы положим ее на носилки. Несите их из машины и скажите водителю, чтобы он тоже сюда пришел. В доме еще есть мужчины?

– Нет, в доме сейчас вообще никого нет, кроме нас, – ответил молодой человек. – Муж моей матери в командировке, она уже неделю одна. Меня, в общем-то, тоже не было. Она мне позвонила, когда ей стало плохо, и я сразу же поехал сюда, а по дороге вас вызвал, – взволнованно объяснял парень, не зная, куда девать руки, трясущиеся от испуга. Было видно, как сильно он переживает. – Она не умрет? Скажите, моя мать будет жить? – спросил он. – У меня никого, кроме нее, нет!

– Успокойтесь, молодой человек, – строго приказал доктор. – Надеюсь, что с вашей матерью все будет нормально. Как ваше имя, кстати?

– Роман, – машинально ответил парень, продолжая с беспокойством вглядываться в бледное лицо матери. – Роман Рогачев, – добавил он.

«Вот, оказывается, почему ты так поспешно выскочил из клуба, что даже одеться забыл! – поняла Юля. – Ты торопился сюда: мать позвонила и сказала, что ей плохо. Видно, ты действительно очень любишь ее. Этот факт вызывает уважение к тебе. А вблизи он совершенно не похож на голубого, – отметила она, пристально разглядывая Романа. – Даже наоборот, весьма мужественное лицо, а фигура какая, просто обалдеть! Ему же сам бог велел быть продолжателем рода человеческого. Я бы и сама не отказалась от такого красавчика. Нет, прямо несправедливость какая-то творится на белом свете: чтобы вот такие ребята – и… не мужики, а совсем наоборот».

– Что же вы стоите, Роман? – окликнул его врач. – Идите к машине, принесите носилки и пригласите сюда водителя, он поможет нам вынести вашу мать из дома и загрузить в машину.

«Как будто про комод говорит: вынести, загрузить», – нахмурилась Юля.

Роман стремительно сорвался с места и бросился к выходу.

– А мне-то что теперь делать? – пробормотала девушка, вспомнив, зачем она пробралась в этот дом. – Может, спрятаться, а когда все уедут, походить здесь и посмотреть? Не уезжать же мне отсюда несолоно хлебавши? Столько бензина извела, и все зря? Нет, думаю, все же стоит остаться, – пришла к выводу она и начала тихонько, небольшими шажками отступать к двери.

«Спрячусь в спальне, под кроватью. Наверняка Роман поедет сейчас вместе с матерью в больницу, и, пока его не будет, я смогу тщательно обследовать дом. Может, он и ни при чем, конечно, но одно то, что они со своим другом как-то странно упоминали Эдиту, наводит на определенные мысли. Парень вполне может быть в курсе, где сейчас Доронин и что с ним происходит… или уже произошло. Может, конечно, разговор шел о другом человеке, о какой-нибудь другой Эдите, но… Это имя не такое уж и распространенное, не Галя или Таня. Поэтому я уверена на девяносто девять процентов, что речь шла именно о нашем пропавшем Эдуарде Доронине».

Юлия незаметно выскользнула за дверь и метнулась к другой, уже знакомой ей, ведущей в спальню. Она едва успела скрыться за ней, как мимо кто-то пронесся с топотом. Выглядывать девушка не стала, догадавшись, что это пробежали Роман с водителем, неся носилки для больной. Она заглянула под кровать, где намеревалась спрятаться, но, увидев, что там много пыли, сморщила носик.

– Нет, постою-ка я лучше за портьерой, пока они уедут. У меня на пыль аллергия, и если вдруг я расчихаюсь, то меня тогда уж точно здесь застукают. Роман сказал, что в доме никого нет, так что обнаружить меня будет некому. Нужно свет в этой комнате выключить, а то сейчас они приготовятся уезжать, парень посмотрит, что он горит, и вернется. А вдруг с улицы увидят, как погаснет свет? Тогда сразу поймут, что в доме кто-то есть. И так плохо, и по-другому рискованно. Нет, нужно выключать, пока голоса в доме раздаются. Это значит, что на улице никого нет: водитель тоже пришел сюда.

Юлька стрелой пересекла комнату, выключила свет, таким же манером вернулась к окну и спряталась за портьерой. Ждать, когда в доме все стихнет, ей пришлось не очень долго. Девушка притаилась под окном, чтобы ее не увидели с улицы, и напрягла слух. Услышав, что машина отъехала от дома, Юля выждала еще некоторое время и, только окончательно убедившись, что все тихо, вышла из своего укрытия. Сначала осторожно, а потом все смелее и смелее она начала передвигаться по дому. Уже шел седьмой час утра, на улице начало светать. Девушка могла видеть все предметы, поэтому необходимость включать свет отпала сама собой. Она вернулась в гостиную, где только что лежала на диване больная женщина, и уже более внимательно осмотрела ее. Она обратила внимание на фотографию, которая стояла в рамке на камине, и подошла, чтобы поближе ее рассмотреть.

– Ничего себе заявочки! – ахнула Юля, когда увидела на снимке женщину, которую только что увезли в больницу, а рядом с ней – улыбающегося Романа… в форме майора милиции.

«Он что же, мент? Ну и дела-а-а, – засмеялась девушка. – Ну, блин, прикол! Голубой майор милиции, это же анекдот, ха-ха-ха! Я сейчас умру от смеха, скончаюсь от коликов! А как браво он выглядит с погонами! Ну, теперь держись, Ромочка, ты мне все расскажешь, как миленький, – радостно прошептала она, вытаскивая снимок из рамки и пряча в карман. – Шантаж, конечно, не очень благородный прием, но на войне, как на войне. Эх, была бы у меня сегодня с собой камера, я бы в клубе такие снимочки сделала – закачаешься! Ну, ничего, если я тебя припугну, что пойду к твоему начальству и расскажу, что ты за фрукт, думаю, долго уговаривать тебя не придется. Ай да Юлька, ай да молодец, как чувствовала, что нарою что-нибудь такое-эдакое, когда поехала за этим голубым майором. А вдруг он уже не работает в милиции? – вдруг подумала Юля и в задумчивости нахмурила брови. – Тогда ему мой шантаж и угрозы о разоблачении будут по барабану. Так-так-так, что делать, как найти неопровержимые доказательства? – напряженно соображала она. – Нужно поискать в документах. А где у нас могут быть документы? Походим, поищем», – решила Юля и прошла в другую комнату.

– О, кажется кабинет, – обрадованно воскликнула она, открыв дверь. – Вот здесь и должны быть документы, я полагаю.

Юля подошла к письменному столу и раскрыла верхний ящик: там лежали какие-то бумаги.

– Так, что здесь у нас? «Гегелевская, марксистская и экзистенциально-персоналистская концепции философии». О-о-о, как все запущено-то, – округлила глаза девушка. – Без пол-литра вряд ли разберешься. Это нам совсем неинтересно, положим все на место, – пробормотала она, укладывая бумаги так, как они лежали. – Этого я и в институте наелась до отвала, чуть мозги не вывихнула за пять лет.