Михаил Серегин - Большой ментовский переполох Страница 29

– Понятно, – пробормотал Садюкин, наклоняясь и разглядывая второго «злоумышленника», упавшего в снег. – А это, стало быть, Андрей.

– Так точно, – пошатнувшись, кивнул Антон.

– Ну, мерзавцы, – в сердцах сплюнул физрук. – Почему в таком виде? Где ваша форма? Почему вы пьяные? – засыпал он бедного Антона вопросами.

– По причине выполнения особого задания, – на секунду задумавшись, выпалил Антон.

– И что же это за задание такое? – с ехидством спросил Фрол Петрович. – Может, соревнования, кто кого перепьет?

– Не-е, – протянул младший близнец, хотел еще что-то сказать, но передумал и повторил: – Не-е.

– Что это значит?! – не выдержал физрук, повышая голос. – А ну-ка, говори немедленно: где вы так напились?

Антон сразу понял, что Садюкин от него не отстанет, а значит, оставалось только два выхода: или выложить все начистоту, или же прикинуться абсолютно невменяемым по причине сильного алкогольного опьянения. Первое близнец не мог сделать, потому что расследование убийства Мартышкина являлось секретным, и капитану Мочилову не понравилось бы, что курсанты рассказывают о нем всем и каждому. Оставалось второе. Антон вздохнул и, решив последовать примеру своего брата, тяжело плюхнулся наземь и громко захрапел.

– Эй, ты куда? – спохватился Фрол Петрович, принимаясь расталкивать «заснувшего» Утконесова. – Мы с тобой еще не договорили.

– Хр-хр, – сказал Антон и повернулся на бок.

– Черт знает что такое! – с досадой буркнул себе под нос физрук, понимая, что на него теперь свалилась еще одна задача – перетащить пьяных близнецов в общежитие во избежание их медленного замерзания на морозе.

Несколько минут постояв над почти бездыханными телами курсантов, Фрол Петрович рассудил, что одному ему не под силу такая сложная задача, а значит, придется звать кого-нибудь на помощь. Но кого позовешь в такой поздний час, когда все уже спят. Садюкин оглянулся и тут увидел свет в каморке Куприяна Амуровича. Вероятно, комендант еще не спал, а если и спал, то разбудить его можно было без лишнего шума, так как его комната находилась на первом этаже, где, кроме нее, больше не было жилых помещений.

– Ага, вот Куприян Амурович мне и поможет, – сказал Садюкин и, недолго думая, решительно направился в общежитие.

Ласковый спал, но сон его был так чуток, что уже на второй стук в дверь он выглянул в коридор.

– Добрый вечер, – поздоровался Фрол Петрович.

– Ха, я бы сказал, добрая ночь, – усмехнулся Ласковый, щурясь спросонья. – Что-то случилось, Фрол Петрович?

– Еще как случилось, – шепотом проговорил физрук. – Двое наших курсантов, а именно близнецы Утконесовы, напились как свиньи и теперь лежат во дворе в двадцати метрах от входа в общежитие, – со спортивной точностью доложил он.

– Бог мой, не может быть, – всплеснул пухлыми руками комендант. – Но кто же им позволил такое сделать? Ведь по правилам школы им за это грозит наказание вплоть...

– Вплоть до исключения, – закончил за него Садюкин. – Однако об этом речь пойдет завтра, а сейчас их нужно перенести в тепло, иначе исключать будет некого.

– А, так вы за этим ко мне и пришли?

«Наконец-то догадался, болван», – с досадой подумал физрук, но улыбнулся и вслух сказал:

– Именно за этим.

– Тогда пойдемте, – спохватился Куприян Амурович, вернулся в комнату и принялся одеваться.

Фрол Петрович, стоя в коридоре, терпеливо дождался, когда Ласковый будет готов, а потом сказал:

– Я вот думаю, что по льду тащить их будет не очень удобно. Надо придумать что-то вроде носилок.

– А что тут думать? – пожал плечами комендант. – Возьмем строительные носилки, они у меня в подсобке лежат. Правда, ноги будут свисать...

– Это даже хорошо, – удовлетворенно кивнул Садюкин. – Еще не хватало, чтобы этим пьяницам все удобства были обеспечены. Пойдемте в вашу подсобку, – и они отправились по коридору, в конце которого притаилась маленькая комнатка, окрещенная комендантом «подсобкой».

Едва Садюкин скрылся в общежитии, Антон вскочил и тихонько позвал:

– Пацаны, на помощь.

Помощь в лице сокурсников не заставила себя долго ждать. Через секунду из-за угла здания выскочили Леха с Диролом и помогли Антону поднять уснувшего Андрея, благо тот совсем не сопротивлялся и безропотно позволил Пешкодралову взвалить его на плечо. Дирол поддерживал Андрея сбоку, а Антон нес ноги брата.

– Куда его? – через плечо спросил Леха.

– В общагу, наверное, – отозвался Дирол.

– Ага, а если на Садюкина опять наткнемся? – засомневался Антон. – Кстати, он за комендантом пошел.

– Давайте пошлем кого-нибудь вперед, чтобы разведать обстановку, например, Федю, – предложил Дирол.

– Ну, конечно, – усмехнулся Леха. – Федьке как раз сейчас этого и не хватает. – Он кивнул в противоположную сторону, где бедный Ганга, сам едва держась на ногах, тащил на себе огромного Кулапудова.

Все поняли, что Федя находится в еще худшем положении, чем кто-либо из группы, а потому Антон сказал:

– Хорошо, я пойду, – и отправился общежитие.

Фрола Петровича и Ласкового он увидел, когда они уходили в глубь коридора, и понял, что это и есть для ребят тот момент, когда можно проскользнуть в свою комнату незамеченными. Стараясь двигаться бесшумно, он выскочил на улицу и замахал руками друзьям, подавая знаки, что дорога свободна.

Красные от натуги и выпитого спиртного курсанты втащили своих обездвиженных товарищей в общежитие, поднялись на второй этаж, где находилась заветная и такая родная комната под номером тринадцать, проскользнули в нее и плотно закрыли за собой дверь. Затем ребята раздели Андрея и Веню, уложили их спать и сами стали готовиться ко сну.

– Наверняка сейчас Садюкин сюда притащится, – стягивая с себя рубашку, проговорил Леха.

– А мы притворимся спящими, – выдал идею Дирол. – Зуб даю, что он нас будить не станет, решит завтра утром с нами разобраться.

– Ага, а перегаром-то пахнет, – напомнил Федя. – Унюхает, тогда нам всем крышка.

– Ну, об этом можно не беспокоиться, – нашелся Антон, полез в свою тумбочку и вытащил оттуда баллончик с дезодорантом. – Вот, с ментолом. Мне бабушка подарила, – похвалился он, разбрызгивая дезодорант по комнате, словно освежитель воздуха.

– И не жалко тебе? – спросил Леха.

– А чего жалеть, позвоню бабуле, она мне еще купит, а пока буду пользоваться Андреевым, у него такой же, – отмахнулся Антон.

Через пять минут в тринадцатой комнате все мирно спали, то есть по-настоящему спали Андрей и Веня, постанывая и всхрапывая во сне, а остальные только делали вид. Ничто не напоминало о вечернем происшествии, разве что из-под Фединой кровати выглядывал кончик синего в белую полоску галстука – недавнего аксессуара наряда Кулапудова.

– Ничего, завтра я им покажу, какова должна быть в школе милиции дисциплина, – со злорадством приговаривал Фрол Петрович, помогая Куприяну Амуровичу вытащить носилки из подсобки. – Еще остальных подопечных Мочилова надо проверить. Наверняка они не в лучшем состоянии, чем Утконесовы.

Они наконец вытащили носилки и понесли их во двор.

– Я всегда говорил, что группа Мочилова ведет себя слишком своевольно, – поддакивая Садюкину и открывая входную дверь, сказал Ласковый. – От этих курсантов одно беспокойство и можно ждать чего угодно.

– Вот, кажется, и дождались, – выдохнул физрук, заметив, что оба близнеца бесследно исчезли.

– Позвольте, а где же пьяные курсанты? – недоуменно глянул на Садюкина комендант. – Вы же говорили, что они всего в двадцати метрах от входа. Но их нет ни в двадцати, ни в тридцати, ни даже в пятидесяти.

– Сам вижу, не слепой, – невежливо буркнул Фрол Петрович и, немного подумав, сказал: – Вот что мы сделаем, Куприян Амурович. Вы сейчас пойдете в комнату тринадцать, может, эти прохвосты уже там, а я на всякий случай как следует осмотрю двор.

– А если курсанты в своей комнате, тогда что мне делать? – поинтересовался комендант.

– Зовите меня, – приказал Садюкин, и они разошлись в разные стороны.

Ласковый, как и было приказано, поднялся на второй этаж общежития, приблизился к двери с тринадцатым номером и прислушался. В комнате было тихо, лишь изредка слышались чьи-то тихие всхрапывания. Недолго думая, комендант открыл дверь и заглянул в комнату. Там было темно, но под ярким светом почти полной луны Куприян Амурович смог разглядеть, что на шести кроватях спят ровно шесть человек, а значит, все курсанты были в сборе.

Тогда комендант принюхался, надеясь уловить в воздухе «аромат», который обычно исходит от пьяных людей. Однако в комнате почему-то по-летнему пахло мятой. «Странно все это. Спят как ни в чем не бывало, – подумал он. – Может, Садюкину все привиделось. Наверное, выпил лишку на сон грядущий, вот и стали ему вокруг все пьяными казаться». Ласковый покачал головой и медленно закрыл дверь. Но вдруг как будто его что-то кольнуло. Он вновь заглянул в комнату и понял, что всего секунду назад видел в потоке лунного света под кроватью курсанта Ганги какую-то странную полосатую тряпку. Но сейчас этой тряпки уже не было. Куприян Амурович зажмурился, открыл глаза, опять зажмурился и снова открыл. Тряпочки не было, только Федя Ганга перевернулся на другой бок. «Эх, Фрол Петрович, – с досадой подумал Ласковый. – Сам не спит и мне отдохнуть не дал, вот теперь и мерещится всякая чепуха». С этими мыслями комендант окончательно покинул комнату группы Мочилова, спустился вниз по лестнице и уселся за небольшой столик прямо у входа в общежитие.