Людмила Милевская - Фанера над Парижем Страница 29

В общем, выхода у меня не было, пришлось сказать правду, поскольку трудно найти более веский аргумент, чем похищение мужа. Напичканная жуткими новостями баба Рая пришла в хорошее расположение духа и согласилась:

— А как жа ж, надо жа ж друг дружке помогать. Усе поняла, отмажу тебя Еугению, не волнуйся. И за Саньком пригляжу.

Успокоившись, я всю себя отдала Леле. Мы уселись перед телевизором и, перекрикивая пребывающую в бесконечном оргазме героиню эротического фильма, до самого утра перебирали варианты: кто мог похитить ее мужа?

Все сходилось к Перцеву. Леля, правда, поверить в это не могла, но и других подозреваемых она тоже отвергала. Ломали голову мы долго и где-то на сто первом оргазме героини незаметно и уснули перед телевизором: в одежде и в неудобных позах прямо на диване.

Разбудил нас телефонный звонок. Часы показывали полдень. Леля вскочила, сняла трубку и растерянно уставилась на меня.

— Это Маруся, — сказала она, — просит тебя. Странно, как она узнала, что ты здесь?

— Я же предупредила бабу Раю, что буду ночевать у тебя, — вынуждена была пояснить я.

— Надеюсь, ты не говорила ей о моих проблемах? — разволновалась Леля. Пришлось изображать обиду.

— Ну как ты можешь обо мне так думать, — воскликнула я, хватая трубку и поспешно переключаясь на Марусю.

— Старушка! — радостно вопила та. — Ты же еще ничего не знаешь! Нет, держите меня, я прямо вся сейчас упаду!

Меня прошиб пот. Общение с духами, с Коровиным и Равилем, нервная Тамарка, взвинченный Пупс, убитая горем Леля, вторая бессонная ночь и обилие чужих оргазмов сделали свое дело: нервы мои изрядно поистрепались, а тут еще Маруся — нечеловеческая нагрузка даже на здоровую нервную систему.

— Чего еще я не знаю? — заранее паникуя, спросила я.

— Не знаешь, что мы сегодня идем в ресторан, — торжествуя, сообщила Маруся.

— Кто это «мы»? — насторожилась я, хотя в общем-то мне полегчало.

— Мы с тобой! — задыхаясь от восторга сообщила Маруся.

— С чего это?

— У меня два пригласительных, представляешь, два бесплатных обеда. Не пропадать же добру.

Леля с напряженным интересом прислушивалась к нашей беседе. В конце концов она не выдержала и шепотом спросила:

— Что случилось, Соня? Почему она сюда позвонила?

— Не знаешь нашу Марусю, что ли, — прикрыв трубку рукой, ответила я. — Если ей приспичит, она из-под земли человека достанет. Теперь на нее нашло перебиваться бесплатными обедами. Тащит меня куда-то, она же не может и шагу без подруг ступить. Ха, я должна идти с ней лопать бесплатные обеды! Это я-то, хронически страдающая жесточайшими диетами. У Маруси же нет таких проблем. Она всегда ест раза в два больше, чем способен переварить ее желудок.

Леля, которая тоже изводила себя диетами, схватилась за сердце:

— О боже!

Удовлетворенная, я вернулась к беседе с Марусей.

— Представляешь, сегодня утром принесли два пригласительных на обед в ресторане, — восторженно гремела она. — Оказывается, я выиграла по телефонному номеру. Ресторан устроил акцию — кормит народ бесплатно, дают поглядеть народу, как жируют буржуи. В результате дали и мне два билета.

— Так возьми Ваню своего и отстань, — посоветовала я. — У меня диета. На кой черт мне твой ресторан? Все равно я есть не могу.

— Не переживай, я все съем за тебя, а Ваню нельзя, — удручилась Маруся. — Ваню не пустят.

— Почему это? — удивилась я.

— Билеты женские.

— Час от часу не легче. Тогда Розу возьми.

— И Розу нельзя.

— Почему нельзя Розу? — возмутилась я. — Билеты же женские! А Роза у нас не мужчина!

— Да, но Роза маленькая женщина, а мне сказали взять длинную, худую и страшную, а из таких у меня только ты.

Когда-нибудь я поколочу эту Марусю! Давно бы уже поколотила, если бы она не была такой огромной. Ее кулак больше моей головы, и она этим нагло пользуется.

— Как длинная, худая и страшная, я с тобой никуда не пойду, и не проси, слышишь, ты, бегемот! — рявкнула я и бросила трубку.

Марусю это не остановило. Она тут же позвонила опять и проворковала:

— Я пошутила, старушка. Кому нужна в ресторане длинная, худая и страшная? Подумай сама. У них же там на эстраде этого «добра» навалом. Меня просили взять с собой высокую, стройную и красивую подругу, а разве такими качествами обладает кто-нибудь, кроме тебя?

Я (с присущей мне объективностью) вынуждена была признать, что нет, кроме меня, такими качествами никто из Марусиных подруг не обладает. Да и вообще не обладает никто.

— Следовательно, принарядись и жди, — заявила Маруся. — Через три часа я за тобой заеду. После обеда сразу отправимся к Коровину.

Я сдалась. А для чего еще мы на этом свете живем, если не для того, чтобы помогать любимым подругам?

— Леля, дорогая, я вынуждена выручать Марусю, иначе ее билеты в ресторан пропадут, — воскликнула я.

— А как же твоя диета? — испугалась Леля.

— Буду украшением стола — мне не привыкать. Маруся прекрасно справится с моими порциями.

Леля успокоилась:

— Тогда, конечно, поезжай.

— Заеду к тебе после Коровина, — пообещала я и засуетилась:

— Времени в обрез, а надо еще заскочить домой и в порядок себя привести. Все. Звоню Тамарке. Пускай присылает за мной машину.

Тамарка снова пришла в ужас. Что такое? Почему она все время нервничает по пустякам?

— Мама, — закричала Тамарка, — в чем дело? Отвези-привези! Я тебе не ямщик! Мне самой нужна машина.

— Машина у тебя не одна: целый парк «Мерседесов», — напомнила я и весомо добавила:

— Не будь жмоткой. Тебя это сильно полнит.

— Мама, ты невозможная! — взвыла Тамарка, на что я резонно возразила:

— Тома, учитывая ту прибыль, которую я приношу, ты могла бы…

— Все, Мама, высылаю! Жди! — гаркнула она.

— Какое счастье, что у меня так много подруг! — призналась я, умильно глядя на Лелю. — Без них жизнь была бы невыносима и скучна!

— Совсем как без моего мужа, — прошептала Леля.

ГЛАВА 20

Выйдя из Тамаркиного автомобиля и по-родственному простившись с ее водителем, я бодро направилась к своему дому, но не успела сделать и десяти шагов, как наткнулась на соседку Татьяну.

Татьяна, как всегда, была пьяна и весела, потому что (как всегда) провожала очередных гостей, на этот раз мурманчан. Дружной гурьбой они окружили меня, на все лады приглашая в Мурманск. После клятвенных заверений с моей стороны приехать как только, так сразу, мурманчане успокоились и затянули прощальную, Татьяна же заговорщически толкнула меня в бок и, подмигивая, спросила:

— Ну как?

— Что — как? — опешила я.

— Нашли банкира?

Я потеряла дар речи, Татьяна же, вздыхая и шмыгая носом, продолжила:

— Жаль мне бедную нашу Лелю. Такая дивчина хорошая, а вот поди ж ты, не везет ей и все. «Убью бабу Раю!» — подумала я и заспешила к подъезду.

У лифта меня поджидал новый сюрприз в образе Старой Девы. Старая Дева, узрев меня, едва не захлебнулась от восторга.

— Какая встреча! — задребезжала она. — Я вся исстрадалась! Как там наша Леля?!

Забыв про лифт, я припустила на свой девятый этаж по ступеням. Бежала в исступленном желании если и не убить бабу Раю, то хотя бы покалечить. Пока я до своей квартиры добралась, наизумлялась вволю. Оказывается, весь мой подъезд знает Лелю, любит ее, называет нашей и переживает за ее банкира всей душой.

В свою квартиру я ворвалась опасно взведенная, как курок нагана. Ворвалась и дурным голосом завопила:

— Баба Рая! Черт возьми!

Вместо бабы Раи меня ждала записка: «Позавтракали и ушли гулять».

«Могла бы и сама догадаться, — удрученно подумала я, — станет заряженная такой информацией баба Рая сидеть дома. Тогда это будет уже не баба Рая».

Однако времени на страдания не было. Маруся не так часто приглашает меня в ресторан. Последний раз с ней такое случилось лет пятнадцать назад, поэтому я решила быть убийственно красивой. Пускай видит, какое впечатление я произвожу. Видит и завидует.

Когда Маруся появилась на пороге, я поняла, что в ресторан она собиралась с той же мыслью: сразить и заставить завидовать меня. Боже, какой красивый был на Марусе… чехол для самолетов! Иначе ее наряд не назовешь, учитывая фантастические габариты самой Маруси. Этот чехол весь состоял из бархатных аппликаций, которые в свою очередь были расшиты золотом и бисером. Просто блеск!

— Кто тебе все это сделал? — изумилась я.

— Никто, — горделиво отвечала Маруся, — такая красивая готовая ткань. Тоське соседка из Алжира привезла, а она прямо все мне по зверской цене продала, спекулянтка чертова.

— Жаль, не знала, — посетовала я, — с удовольствием купила бы себе на портьеры.

— И эту язву я прямо вся в ресторан веду, — горестно воскликнула Маруся.

— Чтобы полакомиться и моей порцией, — не испытывая угрызений совести, напомнила я, подозревая, что Маруся не зря меня в попутчицы выбрала — не у всех наших подруг есть та сила воли, которой могу похвастаться я.