Галина Куликова - Брюнетка в клетку Страница 3

— Не буду, не буду.

— Сделка состоится в ближайшие десять дней здесь, в Москве. Однако Карина не приедет. Она действует через посредника — своего бывшего любовника Антона Жидкова. Прелюбопытный тип, доложу я вам! Пройдоха, каких мало. Полное отсутствие моральных принципов. Он в прошлом танцовщик, в настоящий момент — человек без определенных занятий. Именно Жидков должен вступить с покупателем в контакт. Он передаст Сапрыгину автограф и получит на руки деньги.

— Карина ему доверяет?

— Целиком и полностью. Судя по всему, они уже проворачивали вместе денежные аферы. Но то были мелочи, а эта сделка сулит им довольно крупные барыши.

— Получается, бумагу придется отбирать у афериста?

— Сейчас я все объясню. Жидков — большой любитель женского пола. — Лариса замерла. — В связях чертовски разборчив. Все его дамочки — высший класс. Так вот. Недавно этот герой-любовник совершил фантастическую глупость.

— Какую?

— Примерил шапку не по Сеньке. Связался с женщиной, с которой связываться не следовало. Мы поработали в этом направлении, раздобыли компромат и предъявили ему.

— И что? — заинтересовалась Лариса. — Он испугался?

— Конечно. Если об этой его интрижке станет известно мужу дамы, Жидкову несдобровать. Его просто пристрелят, и весь разговор. Короче, он согласился с нами сотрудничать. Со скрипом, но согласился. Под давлением обстоятельств, так сказать. Он отдаст нам экспонат коллекции Броварника, а Карине скажет, что люди ее бывшего мужа напали на него и совершили разбой. Она поверит! Потому что Броварник — мужик серьезный. Плюсом для нас в этом деле является то, что в целях конспирации Карина и Жидков не общаются напрямую. То есть он не свяжется с ней через Интернет, и не позвонит в Японию, и не напишет письма. Они достигли договоренности и оборвали контакты. Теперь он просто ждет посылку.

— А если вдруг что произойдет? — удивилась Лариса. — Жидков — всего лишь человек, мало ли что с ним может случиться за эти десять дней!

— Вероятно, в этом случае курьер отвезет посылку обратно.

Лариса вздохнула. Пока сообразишь, чего от нее хотят, поседеешь!

— Я правильно поняла? Вещь из коллекции Броварника должна пройти через руки Жидкова. И он отдаст ее в обмен на компромат.

— Обещал отдать! — поднял палец Корабельников. — Но поскольку Жидков — тот еще фрукт, доверять ему нельзя. Десять дней он будет находиться под присмотром.

— Понятно.

— Присматривать за ним будете вы.

— Я?!

Корабельников воззрился на нее:

— Что вас так удивляет?

Глаза Ларисы забегали по столу, перепрыгивая через солонку — туда и обратно. Действительно, что ее так удивляет? Она с самого начала поняла, что за такие деньги от нее потребуется не пустяковина, а что-то более существенное. Но каким образом она сможет целых десять дней следить за ловеласом и пройдохой — как он там сказал? — без всяких моральных принципов? Одна?

— Но Жидков ведь не будет с утра до ночи ходить по улицам, — возразила она наконец. — Наверняка есть места, куда мне не удастся проникнуть вслед за ним. Например, мужской туалет! Не лучше ли было приставить к нему мужчину?

— Во-первых, Жидков согласился с нами сотрудничать и не бегать от наблюдателя. И потом: подумайте сами, — укорил ее Корабельников. — Объяснить окружающим постоянное присутствие рядом с собой мужчины довольно сложно. Присутствие женщины даже объяснять не нужно. Особенно такому волоките, как Жидков. Вы выступите в роли его новой подруги, это будет выглядеть правдоподобно.

— О! — сказала Лариса с неопределенной интонацией.

— Это ваше дело, как построить с ним отношения, — продолжал Корабельников. — Можете держать его в страхе — если получится, конечно. Можете быть ласковой и нежной, даже подарить ему свое расположение. Главное — не прозевать момент, когда ему передадут бумагу.

— А ее точно передадут?

— Я полагаю, что Карина отправит ее с курьером. Возможно даже, с непосвященным курьером. Какая-нибудь студентка подарит Жидкову фотоальбом с видами Токио. Или кулинарную книгу. В общем, что-нибудь в этом роде. Сами сообразите, когда придет время.

— Значит, мне нужно быть рядом с ним постоянно?

— Днем и ночью, — кивнул Корабельников. — Я на вас полагаюсь. Эдик сказал: вы не подведете. Вы ведь понимаете, какие деньги стоят на кону? Я хочу угодить Броварнику — серьезные клиенты на дороге не валяются. Надеюсь, вы не подведете.

Лариса широко улыбнулась и с чувством ответила:

— Еще бы!

Она не подведет, это точно. Вот, например, недавно нужно было за два дня перевести на английский сложнейший научный доклад по микробиологии. И ничего — перевела. Правда, доклад не бегал по городу, а спокойно лежал на столе под лампой.

— Тогда едем, — поднялся с места Корабельников, на ходу приложив к счету несколько купюр. — В расходах вы не ограничены, так что можете следовать за клиентом куда угодно.

Лариса непроизвольно втянула голову в плечи. На душе у нее было скверно. Вероятно, именно так чувствовал себя Киса Воробьянинов, промотавший деньги перед аукционом.

— Скажите, — отважилась спросить она на всякий случай. Просто для очистки совести. — Когда вы ненадолго отлучались из ресторана, вы никого ко мне не посылали?

— К вам? — Корабегеников остановился и поглядел на нее внимательно. — Что вы имеете в виду?

— Ну… Со мной хотел познакомиться какой-то молодой человек. Он подошел к нашему столику и заговорил…

— А почему вы решили, что он имеет ко мне какое-то отношение?

— Я просто спросила, — пробормотала Лариса.

Корабельников хмыкнул. Нет, эта девица совсем не похожа на человека, способного укрощать мужчин. Однако придется ей довериться — другого выхода нет. В своем клетчатом костюмчике, в туфлях-лодочках и с пучком на затылке она напоминала ему учительницу немецкого, которая в благословенные школьные годы в бешенстве стучала указкой по парте, когда он путал времена глаголов.

Усевшись за руль своей «Волги», Корабельников включил мобильный телефон, который немедленно зазвонил. Как только разговор завершился, телефон зазвонил опять. И опять. Так что всю дорогу Лариса была предоставлена сама себе. Желудок сжался до размеров грецкого ореха, как будто она ехала к дантисту удалять зуб.

— Мы на месте, — сообщил, наконец, Корабельников. Его левое ухо от долгого прижимания трубки плечом сделалось малиновым. Это выглядело забавным, но Лариса даже не усмехнулась.

Автомобиль замер перед огромным домом с высокими окнами и шлагбаумом перед въездом на стоянку. Возле будочки ходил важный охранник и смотрел на прохожих сурово, точно они в чем-то были перед ним виноваты.

— Как же так? — удивилась Лариса, задрав голову и обозрев здание. — Жидков ничем не занимается, а живет в такой красоте!

— Я же не говорил, что у него нет средств. Всего лишь заметил, что сейчас он не работает. Этот парень успел кое-что скопить, когда был молод и востребован. Деньги вложены в мини-пекарни — неплохой доход. Кстати, финансовыми вопросами занимается не он сам, а его мать.

— А вы уверены, что он все еще не получил посылочку от Карины? Может быть. Пока вы меня встречали…

— С ним остался мой человек, не волнуйтесь.

— Я и не волнуюсь, — пробормотала Лариса, хотя руки у нее мелко тряслись, и, чтобы унять дрожь, пришлось вцепиться в сумочку.

— Ах, да! Чуть не забыл, — вспомнил Корабельников и извлек из «бардачка» белый пластиковый пузырек. — Это снотворное.

— Но я не нуждаюсь в снотворном! — запротестовала Лариса.

— Еще как нуждаетесь. Вы ведь не можете караулить Жидкова круглые сутки. Вам нужно отдыхать, верно? Одной таблетки хватит для того, чтобы он проспал всю ночь без сновидений.

— Я должна подсыпать ему в пищу снотворное?! Я не могу!

— Тогда размешивайте его в чае.

Корабельников извлек из машины ее багаж и потащил к подъезду. Лариса поплелась за ним. Лифт — чистый, без «народных» надписей возле кнопок — вознес их на десятый этаж и мягко толкнул, остановившись. Через минуту они уже стояли возле неприступной на вид двери. Корабельников нажал на кнопку звонка и, не поворачиваясь к Ларисе, предупредил:

— Учтите: этот тип попытается подкупить вас обаянием.

— Я не подкуплюсь, — пообещала она, и тут дверь распахнулась.

Лариса была готова к тому, что сейчас увидит субтильного юношу с томными глазами. Однако ее взору предстал мужчина лет сорока — высокий, сильный и грациозный. Красавец, естественно, — ловеласы и пройдохи все как на подбор. Если Корабельников был похож всего лишь на кота, то Жидков — на тигра. Даже глаза у него оказались светло-коричневыми, почти желтыми. Прямые светлые волосы закрывали воротничок белой рубашки, расстегнутой до самого пояса.

— Салют! — поздоровался он. — А я так надеялся, что вы не приедете. Какой-нибудь лихач за рулем — скрежет металла, огонь, ужас в глазах прохожих… — И отступил в сторону, давая дорогу. — Прошу. Будьте как дома, чего уж там.