Татьяна Луганцева - Бермудский любовный треугольник Страница 3

А вот к ее подруге Лере противоположный пол, наоборот, лип просто как мухи на мед. Она казалась им хрупкой фарфоровой куклой, не способной ступить и шагу без их мужской поддержки, в отличие от Зины, выглядевшей просто-таки воинствующей амазонкой по сравнению с Валерией. Лера никогда не шумела, не ругалась, она добивалась того, чего хотела, тихо хлопая загнутыми вверх ресницами и показывая при улыбке очаровательные ямочки на щеках.

Лера всю жизнь, для своих родителей-ученых, доцентов университета, была самым примерным ребенком в мире. Если оценки, то сугубо положительные, если поведение, то только отличное. Скромно потупленный взгляд и полное послушание во всем. Самой Лере иногда казалось, что мама с папой забывают о ее существовании, настолько мало хлопот она им доставляла и настолько мало предъявляла каких-либо требований и претензий. Поэтому, когда Зина однажды проснулась в спортивном зале на матах, в очередной раз не пойдя домой, так как там опять что-то бурно праздновали, и увидела рядом с собой мирно спящую Леру с узелком вещей под головой, она разбудила ее и закричала:

— Ты что тут делаешь? Ты заснула?! Уже утро! Твои же с ума сходят!! Немедленно беги домой!

— Не-а… — зевнула Лера и свернулась калачиком, — не мешай спать.

— Ты с ума сошла? — оторопела Зинаида.

— Нет, я из дома ушла, — спокойно ответила Лера.

— Я плохо слышу или плохо понимаю? — переспросила Зина.

— Я ушла из дома, — чуть ли не по слогам повторила Валерия, — что тут непонятного? Ты тоже часто не ночуешь дома!

— Что?! Да это же совсем другое дело! Никто и не заметит моего отсутствия!! А ты?! Твои родители уже, наверное, с ума сошли!!

— Я спасаю свою жизнь, как и ты, и также имею право спать на этих матах, — поджала алые губы Валерия.

— Ты можешь нормально объяснить, что случилось? — Сон у Зинаиды как рукой сняло. — У тебя же такие хорошие родители!

— Хорошие… один химик, другой физик, не велик у меня выбор, — ухмыльнулась Лера.

— При чем тут ты?

— Ты куда подаешь документы? На свою любимую математику? — всхлипнула Лера.

— Я открою тебе секрет, — прошептала Зинаида, — дело в том, что меня уже туда приняли без экзаменов. Я много раз от школы побеждала в городских олимпиадах, и меня заметили.

— Вот повезло! — на минуту отвлеклась от своей проблемы Валерия. — Поздравляю! Я всегда говорила, что ты — умница! Эх, счастливица! Только выпускные сдать, и все! А вот у меня возникли проблемы, меня дома поставили перед жестким выбором, я должна стать или химиком, или физиком, то есть идти по стопам родителей. Только эти профессии серьезны и заслуживают внимания, видите ли! — выпалила Лера.

— У тебя же абсолютно нет способностей к техническим наукам! — удивилась Зинаида.

— Только ты это и понимаешь! А родители твердят одно, что в школе я маялась дурью, а в институте вынуждена буду взяться за ум, чтобы не подвести родителей. Представляешь, что меня ждет? Ужас! Ад!

— Ты могла бы поговорить…

— Нет! Они с первого класса твердят мне только одно, они словно запрограммированы, чтобы испортить мне жизнь, — продолжала жаловаться Валерия. На ее бледной коже, когда она расстраивалась, всегда выступали красные пятна и трогательно розовел кончик маленького, аккуратного носика. — Поэтому ничего мне не говори и не уговаривай вернуться. Я спасаю свою мечту и свою жизнь. Я не вернусь домой, пока не поступлю в институт, который выбрала сама.

— И куда ты собралась? — поинтересовалась Зина.

— В театральный… — Лера опустила темные ресницы и как-то вся сжалась, словно ожидая очередной порции насмешек и возгласов типа: «Ты с ума сошла?! Это не серьезно! Это не профессия! Да туда конкурс большой! Да ты не поступишь и год будешь болтаться без дела, да тебя тогда точно родители поедом съедят! Выкинь эту дурь из головы и выбирай нормальную специальность!»

Вместо всего этого Лера совершенно неожиданно нашла абсолютную поддержку в лице Зинаиды.

— А знаешь? Это правильно! Ты — молодец! У тебя обязательно получится! Ты действительно артистка!

— Ты веришь в меня?!

— Конечно! На твоем милом личике иногда отражается целая буря эмоций, а как ты подражаешь учителям? Умора! А эти твои: «мама мне дала бутерброды, а у меня живот болит», или «примерь эту шапку, мне она мала». Думаешь, я не понимала все эти твои хитрости? Ты актриса будешь гениальная!

— Спасибо! — обняла подругу Лера. — Ты не представляешь, как ты меня поддержала!

— Я верю в тебя, — ответила ей Зинаида.

Для родителей Леры выбор дочери стал шоком, но помогло осознание того, что они ее вообще могут потерять, и это их примирило с действительностью. Чета Григорьевых, конечно, была еще в шоке и от того, что их дочь прошла огромный конкурс и поступила очень легко, выполнив все задания строгой комиссии.

— В кого она у нас уродилась? Моя дочь — актриса! Она же пропадет! Кем она будет без протекции? Разве же это профессия? И как мы ее проглядели? — все сокрушалась мама Леры. — Что люди скажут?

После трех лет учебы в институте Лера была приглашена участвовать в спектаклях и сниматься в кино. Люди, которых имели в виду родители Валерии, их общие друзья, знакомые и родственники рукоплескали ей в театре и с удовольствием смотрели фильмы с ее участием, засыпая комплиментами. Ничего не поделаешь, Валерия Григорьева была талантливой актрисой и совершенно правильно выбрала профессию.

К тридцати одному году Валерия Германовна Григорьева стала известной артисткой театра и кино, оставаясь в душе трогательной девчонкой. Ее личная жизнь складывалась по-особому, то есть Лера ни разу не выходила замуж, часто меняла любовников, имела дочь Элю восьми лет и искренне считала себя не готовой к семейной жизни.

Количество поклонников Леры поражало воображение. Она благосклонно принимала их ухаживания и подарки, абсолютно не отвечая взаимностью.

У Зинаиды отношения с мужским полом не складывались, ей попросту никто был не нужен. Учиться в институте, где на весь курс она являлась единственной особой женского рода, и не найти себе мужа, по мнению Леры, это была клиника.

— Я лучше останусь одна, чем с кем попало! — гордо заявляла Зина.

А ведь к ней сватались несколько молодых ученых, профессор института, где она работала, и даже один космонавт, с которым она познакомилась в НАСА, куда ее вызывали как специалиста!

— Я независимая, в меру состоятельная и полностью реализовавшая себя личность и не собираюсь это терять, — говорила Зинаида, словно сама себя пыталась в этом убедить.

Лера в душе понимала свою подругу, так как знала, чего Зине стоило достичь своего положения в жизни, а больше всего свободы и независимости.

Глава 3

Нельзя круто менять жизнь, это чревато нервными расстройствами! Но Григорьева Валерия явно об этом не думала. Она решила начать новую жизнь и, разумеется, с понедельника. Ладно бы еще она начала ее в одиночку, но Лера приладила к этому делу и свою подружку Зину Жалейко, которая не собиралась ничего менять в своей жизни ни с понедельника, ни со вторника.

Лера приехала к ней домой в приподнятом настроении рано утром, что на нее совсем было не похоже.

— Я, кажется, влюбилась! — закатила Лера глаза, сообщая подруге эту новость с порога.

Зинаида участливо кивнула головой, особо не отреагировав, так как известие об очередной влюбленности подруги она слышала каждую неделю.

— Ты не представляешь! Он настоящий поэт! Мы познакомились вчера на вечеринке! Мы с ним ушли из ночного клуба и прогуляли всю ночь! Я не спала и даже не хочу спать и сегодня уже с утра на ногах!

— Это видно! — заметила Зинаида, шлепая босыми ногами на кухню.

— Я не разбудила тебя? — только сейчас опомнилась Валерия.

— Мне уже надо было вставать, меня ждут мои пернатые и мохнатые, — ответила Зинаида.

— Ты опять едешь в свой гадючник? — Сморщила маленький носик Валерия, накручивая темную прядь волос на тонкий пальчик с красным маникюром. «Гадючником» Лера называла станцию юннатов, где Зинаида занималась с детьми и разводила всякую живность.

— Я там отдыхаю душой, — ответила Зина, заправляя тонко нарезанный хлеб в тостер.

— Вот уж не понимаю я такого отдыха, ковыряться в навозе и грязи.

— Да куда уж тебе с твоими ручками в кольцах с брильянтами.

— Ты, между прочим, тоже могла бы крутить мужчинами, как хочешь, и заодно кольцами с брильянтами, но нет! Тебе нужна наука! Софья Ковалевская, мать ети!

— Тебе ругаться не идет. — Зинаида сняла с плиты кофе в турке.

— Так я только промеж нас…

— Потом, я не Софья Ковалевская, я — Зинаида Жалейко.

— Звучит устрашающе, — согласилась Лера, — пригласишь меня на фуршет, когда будешь получать Нобелевскую премию? Я надену свое лучшее платье, а уж перед камерой я вести себя умею, не подведу Россию!