Дарья Калинина - Конфуз в небесной канцелярии Страница 3

К счастью, они с Раисой Никитичной не были стеснены материально. Когда Олега выписали из больницы, теща приехала его забирать и сама предложила:

– Живи у меня. Я потеряла дочь, ты – жену. Оба мы одиноки. Хочешь, будешь мне вместо сына.

Олег был очень тронут. Он всегда относился к Раисе Никитичне с большим теплом. Да и она с первого дня знакомства приняла его словно родного. Никогда между ними не случалось ссор, оба всегда старались тактично уйти от конфликта. Так что и теперь они зажили дружно, сплоченные общим горем. Средств на жизнь, которые состояли из двух их пенсий, а также ренты за сданную квартиру Олега, хватало на покупку всего необходимого.

Глава 2

Раиса Никитична не любила сидеть без дела. И едва Олег встал на ноги и научился обслуживать себя сам, теща занялась выбиванием санаторно-курортного лечения для него. Олег прямо поражался ей. Теща не уставала ходить из одного кабинета в другой, всюду повторять одну и ту же историю, добиваться, просить, требовать, а кое-где так и вовсе угрожать.

Не сразу, но бесплатную путевку Олег все же получил. И невероятно гордая собой Раиса Никитична доставила зятя на вокзал, где посадила на поезд и лично проконтролировала, чтобы рядом с ним оказались приличные и порядочные люди. Лишь убедившись, что в соседи ее зятю-бедолаге достались мать с девочкой-подростком, а также седой почтенного вида старик, удалилась, поручив Олега попечению его соседей.

Но Олег все равно волновался и не хотел ехать. Впрочем, волновался он не за себя. В конце концов, он – молодой мужик и не пропадет. Его беспокоила сама Раиса Никитична. Беготня по поликлиникам и собесам подорвала оставшиеся у женщины силы. Смерть дочери нанесла ей незаживающую рану, но пока рядом был Олег, о котором следовало заботиться, Раиса Никитична держалась. Каково же ей будет, когда она снова останется одна? Как бы не слегла!

Но Раиса Никитична считала, что волнуется ее зять напрасно.

– Со мной все будет прекрасно, – заявила она. – Или ты забыл? После смерти Ленки я всюду числюсь одинокой, к тому же я – блокадница. А значит, не бросят, в крайнем случае, пришлют уж кого-нибудь мне в помощь.

Олег кивал головой. Раиса Никитична умудрилась устроить их дела так, что почти сразу к ним стала ходить женщина из службы социального обеспечения. Она приносила продукты, оплачивала счета, получала за Раису Никитичну пенсию. Нечасто, но эта женщина появлялась у них дома, унылым голосом перечисляла все свои трудовые подвиги, а затем, выпив чаю с печеньем, поспешно убегала дальше. Среди подопечных у нее были и такие старики, которым и впрямь остро нужна была ее помощь, причем каждый день, а не раз в неделю.

Но Раиса Никитична не считала, что она пользуется тем, на что не имеет права.

– Всю жизнь работала на государство, теперь пусть и государство немножко обо мне позаботится. То, что ты живешь со мной, никого не касается. Они должны позаботиться об одинокой старухе.

Удивительно, но Раисе Никитичне удавалось внушать эту простую мысль почти всем чиновникам, врачам и даже медсестрам, с которыми ей приходилось сталкиваться. И почти всегда она выходила из схватки с системой победительницей, унося в клюве ту или иную льготную услугу, бесплатный рецепт или подарок к очередному празднику.

В этом плане Раиса Никитична была опытным бойцом. И теперь она уверяла зятя:

– Все будет хорошо, Олежка!

Обнимая его на прощание, теща добавила:

– Ты бы лишь только поправился! Ты вот меня спрашивал, почему я тебя к себе забрала, а я отмалчивалась. А сейчас хочу объяснить.

– Так и почему взяли-то?

– Никому до сих пор правды не говорила, а тебе скажу. Дело в том, что я умею чувствовать человеческую боль.

– Как это?

– А вот так. Муж палец порежет – я тоже боль в пальце чувствую. Ленка в детстве коленку разобьет, а мне больно.

– Но то дочь, вы ее очень любили.

– Я не только у близких, я всякую боль чувствую. И у соседей, и у малознакомых людей. Конечно, чем человек мне ближе, тем сильней чувствую. И твою боль после аварии я тоже почувствовала. Как ты в больнице очнулся, узнал, что Ленка умерла, так меня твоя боль и полоснула по сердцу. И с тех пор каждый день, каждую минуту я ее чувствую. Прости, не о тебе я тревожилась. Но я просто уже больше не могла выносить твоих мук, которые заставляли страдать и меня тоже. Я считала, что вместе нам будет легче выдержать выпавшее на нашу долю испытание. Я помогу тебе, а ты перестанешь страдать и дашь мне возможность перестать страдать тоже.

Пока Олег молчал, растерявшись и не зная, что сказать, Раиса Никитична добавила:

– Дни и ночи молю Господа, чтобы он сжалился над тобой и вернул тебе зрение.

Олег знал: теща говорит правду. По ночам он теперь плохо спал. Серые тени, появившиеся у него в голове в самый первый день, когда он только ослеп, со временем обнаглели настолько, что стали всерьез мешать ему. Они шумели, издавали неприятные звуки, которые подолгу не давали Олегу заснуть. Теща же почти не спала вовсе. И каждую ночь из ее комнаты тянуло запахом горячего воска. Раиса Никитична жгла свечи перед иконами, которые хранились в ее семье много поколений и которые Раиса Никитична впервые извлекла из чулана после гибели дочери.

– Ленку не уберегла, а с тобой уж, соколик, этой ошибки не совершу. Ты мне теперь вместо сына, так что буду за тебя Бога молить, чтобы вернул тебе глаза. Коли врачи нам с тобой тут не подмога, ничего толком сказать не могут, то на кого простому человеку надеяться? Только на него, на Господа всевидящего.

Все время, которое Раиса Никитична не проводила в службах социального обеспечения, выбивая все положенные им с Олегом выплаты и льготы, она теперь проводила в храмах. Олег не знал, получала ли Раиса Никитична и там, как она считала, полагающиеся льготы за свою несчастную жизнь, но стал замечать, что время от времени к ним стали приходить какие-то незнакомые женщины.

– Сиди, сиди, Олежек! – срывалась с места Раиса Никитична и спешила сама открыть дверь гостям.

Эти женщины тоже приносили продукты и вели какие-то расчеты с тещей. Вот только они были отнюдь не из собеса, в этом Олег был уверен. У этих женщин были тихие, но отнюдь не унылые голоса. И пахло от них не капустными щами и столовскими пирожками, а все тем же свечным воском и еще чем-то, от чего Олег в первый раз даже расчихался.

Это вызвало легкий переполох у появившейся посетительницы, которая даже принялась шептать что-то об одержимости нечистым духом, который не выносит появления истинного носителя Духа Святого. Что она там бормочет, Олег не очень-то хорошо понял. И вовсе не потому, что не разобрал слов. Его слух за последнее время обострился чрезвычайно. Он запросто мог услышать то, что происходило за запертыми дверями. Нет, дело тут было в другом.

Сами слова этой женщины были Олегу непонятны. И еще они почему-то вселили в душу мужчины какую-то непонятную тревогу. Такую же тревогу, только в десятки раз более сильную, Олег почувствовал в тот момент, когда Леночка заявила о своем намерении сдать на права, а потом и сесть за руль машины. Масштаб неприятностей, которые могла принести странная шептунья, был несоизмеримо меньше, но все же ее появление было однозначно не к добру.

Появление этой женщины у них дома совпало с тем, что Олегу досталась путевка на санаторно-курортное лечение. И если бы в другой раз он был бы рад возможности куда-то поехать, то теперь неясная тревога отравляла ему все удовольствие от предстоящей поездки. Но отказаться от лечения значило бы нанести ужасный удар Раисе Никитичне. Жалея тещу, которая столько сил и времени потратила на то, чтобы выбить для него эту путевку, Олег даже не стал заикаться о том, что ехать не очень-то хочет.

Так и получилось, что они расстались почти на целый месяц. Олег поехал и ни разу не пожалел об этом. Оказалось, что, будучи прикован к дому, он страшно истосковался по живому человеческому общению. Раиса Никитична была слишком занята, чтобы уделять ему много внимания. Да и не любила она разговаривать, считая это делом зряшным, пустой тратой времени, ни к чему в итоге не приводящей.

Но Олег был другим. Он любил поболтать. Еще в пути он почувствовал, что ему нравится путешествовать. Люди встречались удивительные, интересные. Они слушали рассказ Олега и обещали ему, что все у него будет хорошо. Незаметно Олег и сам как-то проникся этой уверенностью. Прибыв на место, он начал с нетерпением ожидать назначения процедур, которые смогут повлиять на ускорение выздоровления.

– Будете принимать лечебные ванны с морской солью, – услышал он предписание врача. – Прописываю вам также пить минеральную воду.

Олег едва не застонал от огорчения. Ванны с морской солью и минеральная вода! И стоило ему ради этого ехать в такую даль! Пить минералку и мокнуть в ванне с морской солью он мог и дома!

– Пропишите мне еще чего-нибудь! – потребовал он.