Люся Лютикова - И будет вам счастье Страница 3

— У вас девятый участок.

— Когда принимает терапевт?

— Сегодня с утра.

— Отлично, — обрадовалась я. — Можно талон?

— Талонов нет! — бросила женщина.

Я оторопела:

— А когда будут?

— Вы что, русского языка не понимаете? — негодующе затряслась белая шапочка. — Прием уже идет, и все талоны закончились! Следующий!

Я отошла от окошка, испытывая сильное желание помянуть по матушке каждого члена Правительства, но не смогла вспомнить ни одной фамилии.

Тут я заметила, что какая-то бойкая старушонка подмигивает мне и призывно машет рукой. Я подошла к пенсионерке.

— К кому талон нужен? — деловито осведомилась бабулька.

— К терапевту, девятый участок.

Она порылась в пакете и вытащила талончик:

— Сто рублей.

Я придирчиво разглядывала квадратную бумажку с печатью.

— Настоящий?

— Обижаешь! Самый что ни на есть подлинный. К окулисту талон не требуется? Дефицит.

— Пока нет, спасибо.

Я заплатила пенсионерке сотню и спрятала талончик в карман.

— Мерзкие бабки! Хрен попадешь из-за них к врачу! — раздалось у меня за спиной.

Худая женщина с неудачной стрижкой держала в руке талончик и чуть ли не плевалась на него. Поймав мой взгляд, она пояснила:

— Отдать сто рублей за бесплатный талон, виданное ли дело?

— Так не отдавайте, — пожала я плечами.

— А если нужно попасть на прием?

— Приходите к открытию поликлиники и сами берите талон.

— Да я была как раз к открытию! — вскричала она. — Куча пенсионерок держала у входа круговую оборону, никого не подпускала к дверям. Потом бабки ввалились толпой и разобрали все талоны к специалистам. Вы думаете, им самим требуется лечение? Да они же выносливые, как лошади, на них пахать можно! Просто у них такой бизнес — продавать талончики всем нуждающимся! Безобразие, и куда только главный врач смотрит!

— Напишите жалобу в вышестоящую инстанцию, — посоветовала я.

Боевой настрой дамы мгновенно угас.

— Будут они разбираться, как же! — махнула она рукой. — У нас везде воры и взяточники сидят, им плевать на простых людей.

Продолжая возмущенно бубнить, она удалилась к лифтам. А я помчалась по лестнице на третий этаж к терапевту.

Моим участковым терапевтом оказалась пожилая дама. Она красила волосы хной и забирала их на затылке в небольшой «пучок». Когда я зашла в кабинет, врач что-то строчила в карте предыдущего больного, я могла лицезреть лишь ее макушку. Молоденькая медсестра тоже заполняла бумаги и не обращала на меня никакого внимания.

С полминуты я неловко топталась в дверях, но так и не дождалась приглашения войти. Пришлось кашлянуть, и лишь тогда медсестра сказала:

— Проходите, присаживайтесь.

Я села на пластиковый стул. Через какое-то время врач разделалась с писаниной, отложила в сторону чужую карту, бросила на меня мимолетный взгляд и тут же взялась за мою карточку.

— На что жалуетесь? — профессионально черствым голосом поинтересовалась она, шустро водя ручкой по бумаге.

— У меня заражение крови. Вернее, отравление организма. Мне надо сделать биохимический анализ крови и…

— Диагноз здесь ставлю я, — перебила терапевт, — и назначать анализы — тоже моя прерогатива. Вы просто расскажите, что вас беспокоит.

— Через три дня я умру. Сначала начнутся судороги, онемеют конечности, потом откажут легкие и сердце. Если не ввести противоядие, смерть гарантирована.

Врач с медсестрой синхронно оторвались от бумаг и уставились на меня во все глаза.

— С чего вы это взяли? — спросила врач.

— Так они сказали, те двое мужчин, которые сделали мне смертельную инъекцию.

— Двое мужчин… — зачарованно повторила медсестра.

— Да, они перепутали меня с Сильвией, она работает у Леонида Лисовика, знаете такого?

— Того самого Леонида Лисовика? — терапевт возвела глаза к потолку.

— Да, олигарха. Уж не знаю, кем Сильвия служит, но, должно быть, имеет доступ к его телу. Иначе откуда ей знать шифр от его личного сейфа, а?

Собеседницы переглянулись. Врач завела неожиданно ласковым голосом:

— Это очень интересно, продолжайте, пожалуйста.

Ободренная поддержкой, я зачастила:

— Мне ввели прозрачную жидкость, я обратила внимание. А противоядие должно быть желтого цвета, они показали ампулу. Вам это о чем-нибудь говорит? Вы сможете определить состав препаратов?

— Уверена, что сможем, — отозвалась врач. — Конечно, в условиях стационара это будет сделать намного проще. Думаю, вам надо полежать в больнице, пройти полное обследование организма, успокоиться…

— У меня мало времени, — напомнила я, — только три дня. Речь идет о моей жизни! Мне срочно нужна медицинская помощь!

— Конечно, конечно, только не волнуйтесь, — засуетилась терапевт. — Прямо сейчас отправим вас в больницу, хорошо?

Она выскочила в коридор, плотно прикрыв за собой дверь.

Мы остались наедине с медсестрой. Ей было лет двадцать, не больше. Даже странно, каким ветром ее сюда занесло, выпускники медучилищ обычно не стремятся работать в государственных поликлиниках. Может, девчонка набирается здесь опыта?

Пару секунд она сверлила меня огромными глазищами, потом решилась спросить:

— Вы говорили, что яд вам ввели двое мужчин. Было ли в их облике что-нибудь странное? Может, три глаза? Или небольшие антенны на голове?

Я вгляделась в ее лицо. Курносый нос, рот приоткрыт, в глазах — ни проблеска мысли, лишь возбужденное любопытство. Кажется, я догадываюсь, почему девица сгодилась только для бесплатного здравоохранения. Она идиотка. А в коммерческих клиниках все же требуют наличие хоть каких-то мозгов.

— Ничего странного в них не было, — вежливо ответила я. — По крайней мере, я не заметила.

На детском личике медсестры отразилось такое разочарование, что я не удержалась и добавила:

— Впрочем, у одного из них в носу было продето кольцо с камнем.

— Пирсинг?

— Вроде того, только намного больше. И от камня исходило такое мощное сияние… будто лазер, понимаете? А второй, когда говорил, не открывал рта.

— Как же вы его понимали?

— Слова сами собой звучали у меня в голове. Словно бы включилось радио в районе правого виска.

— А музыка играла?

— Ага, балет Чайковского «Лебединое озеро».

Девица жадно впитывала этот бред. А я увлеклась и уже собиралась было поведать про летающую тарелку, зависшую над головами незнакомцев, но в этот момент открылась дверь. В кабинет просунулась голова регистраторши:

— «Психиатрическую» вызывали? Машина будет только через час. Сейчас по Москве столько психов бродит, что всех не успевают в дурдом вести. Весеннее обострение…

Медсестра ойкнула и испуганно прикрыла рот рукой. До меня не сразу дошло, что «псих» — это я. Терапевт не поверила ни единому моему слову и побежала вызывать скорую психиатрическую помощь! Караул, сейчас на меня наденут смирительную рубаху!

Я бросилась вон из кабинета. Регистраторша философски заметила мне вслед:

— Если пациент очень хочет жить, то медицина бессильна.

Глава 3

Разочаровавшись в бесплатном здравоохранении, я уныло брела по улице. Значит, не судьба мне жить дальше. Вдалеке мелькнула вывеска нотариальной конторы. Составить, что ли, завещание? Между прочим, неплохая мысль, учитывая, что я владею роскошной квартирой и добротным загородным домом. Кому бы отписать имущество? До вчерашнего вечера, не задумываясь ни на секунду, оставила бы все Руслану. Но жених оказался не тем человеком, за которого себя выдавал.

Тут мой взгляд наткнулся на красочную рекламу: «Медицинский центр „Сократ“, вы в пятидесяти метрах от вашего здоровья». Стрелочки вели в арку кирпичного трехэтажного дома. Ура, спасение грядет! Платная медицина протягивает мне руку помощи! Я устремилась в указанном направлении.

В частной клинике меня ждал совсем другой прием.

— Врач освободится через десять минут, — с улыбкой сказала симпатичная девушка за стойкой. — Может, выпьете чаю или кофе?

Сидя в мягком кресле, я прихлебывала ароматный капучино и смотрела по телевизору старый итальянский фильм. Когда Марчелло Мастроянни повалил на траву Софи Лорен, одетую в изящное черное платье и шляпку с вуалью, меня пригласили в кабинет.

Врач, холеный мужчина средних лет, был само внимание и участие.

— На что жалуемся? — поинтересовался он, придавая своему лицу выражение одновременно сочувственное и ободряющее.

Я рассказала, что со мной произошло. По мере рассказа лицо врача ни капельки не изменилось, только глаза поменяли цвет с серого на ярко-голубой.

— Вы спасете мою жизнь?! — воскликнула я, закончив повествование. — Есть в вашей клинике для этого возможности?

— Возможности современной медицины безграничны, — со значением промолвил мужчина, сверкая взглядом, — ограничены только возможности пациентов.