Дарья Калинина - Рай в неглиже Страница 3

Однако у молодых были и кое-какие разногласия. Эльза тяготела к традиционным развлечениям и отдыху где-нибудь на комфортабельных островах в Тихом океане, а Колька любил экстрим. И острова в том же Тихом океане предпочитал необитаемые или, во всяком случае, малонаселенные. А вот Эльза с ним никак не соглашалась.

– Какой прок выкладывать кучу денег за то, чтобы самим собирать упавшие с пальмы подпорченные кокосы и жевать отвратительных жареных гусениц? – возмущалась она. – За те деньги, что мы отдали за неделю такого отдыха, мы могли бы прожить в Турции целый месяц и чувствовать себя не оборванцами, а королями!

– Ты всегда недовольна! Тебе не угодишь! То ты жалуешься, что «все включено» тебя угробит, что ты поправилась чуть ли не на два размера. А ведь на нашем островке ты скинула пять килограммов!

– Потому что все время ходила голодная!

– Я поймал тебе рыбу!

– Рыбку, а не рыбу, – вредничала Эльза. – Она целиком поместилась у меня на ладони, вместе с головой, хвостом и плавниками.

– А бананы?

– Они были зеленые!

– Сердцевина пальмы?

– Гадость! В ней были личинки!

– Так это же самый смак! Для аборигенов эти личинки лучший деликатес! Они их пихают всюду, куда могут. Рагу с личинками. Пироги с личинками. Даже суп и тот у них с личинками. А ты мне ни разу не испекла даже крохотного пирожка!

Но Эльза, избалованная цивилизацией и познавшая вкус шоколада, не желала понимать ценность натурального пищевого рациона аборигенов. Тогда они с Колей поссорились в первый раз, и девушка даже на несколько дней ушла от своего приятеля к родителям. Но потом они помирились. И жизнь потекла у них своим чередом. Они ездили на курорты, которые выбирала Эльза, но развлекались там порознь. Колька гонял на джипах по пустыне, а Эльза посвящала себя шопингу и автобусным экскурсиям по окрестностям.

Потом они возвращались в свою квартиру, обставленную Эльзой согласно последним модным тенденциям. Эльза занималась хозяйством, а Колька делал спорткары. У них был дом. У них были их друзья. И у них были они сами. Казалось, ничто и никто не угрожает их благополучной жизни и их счастью. Но в один злополучный момент все встало с ног на голову.

– Это случилось, когда умер Владик. Никто из нас всерьез не испугался, когда он внезапно в самый разгар вечеринки вдруг согнулся и его начало рвать. Мы решили, что Владик просто отравился пивом, которого выпил слишком много. Ну, бывает ведь. Владик был такой здоровяк! Мы даже не хотели звонить врачам, тем более что случилось это у Владика в деревне.

Друзья приехали к нему в его новенький коттеджик, стоящий прямо на берегу реки Свирь, чтобы поесть шашлыков и копченой рыбы, продажей которой Владик и заработал себе на коттедж. Он занял место своего отца во главе рыболовецкой артели, у которой было три судна. Они ежегодно приносили Владику солидную прибыль.

Сначала все шло хорошо и весело. Все поели, попили, снова поели и снова попили. Так продолжалось до самого вечера, когда внезапно хозяину застолья стало худо.

– Владику становилось все хуже и хуже. Мы отнесли его в дом и оставили одного. Но потом Колька зашел к Владику, вернулся и сказал, что кому-то из нас все же придется ехать в больницу. Владику совсем плохо.

Трезвых в компании не нашлось, поэтому за руль сел сам Колька, который заявил, что здоровье друга – это такая вещь, что ради нее можно и рискнуть своими правами. Бог весть, сколько раз Колька уже так рисковал, потому что права он менял с регулярностью раз в год.

Когда одни права у него отбирали, он шел в паспортный стол, менял старый паспорт на новый и снова получал права. Почему у него это получалось? Да потому что компьютер никак не воспринимал Кольку как злостного нарушителя, а воспринимал как честного и порядочного новичка, которому нужны первые в его жизни права.

– Рискну еще разок, подумаешь!

Права у Кольки не отобрали, но он довез Владика до больницы едва живым. И после ночи в реанимации молодой и сильный парень скончался. По странному стечению обстоятельств, мама Владика была дочерью патологоанатома и заведующего одним из городских моргов. Она до сих пор имела связи в той среде и добилась того, что получила полную информацию, отчего и как скончался ее любимый сын.

– Так мы и узнали про эту лихорадку Западного Нила. Бред какой-то! От нее есть лекарства. И она вовсе не всегда бывает смертельной. И к тому же Владик никогда не бывал в Египте или где-либо еще в Африке. Он был категорически против всяких зарубежных поездок, всегда твердил, что ему хорошо только тут, дома, на родине.

Эта смерть потрясла всю компанию, но черных мыслей ни у кого не возникло. Смерть от болезни, пусть и такой экзотической и странной, не вызвала ни у кого негативных предчувствий. Все искренне оплакивали Владика, еще не подозревая, что его смерть открыла длинную череду смертей, которые будут преследовать их компанию еще многие месяцы.

– А через месяц умерла Ленка. Повесилась. Вчера я с ней разговаривала по телефону, мы договаривались пойти вместе по магазинам. Ей были нужны новые туфли, а мне новый купальник, мы с Колькой собирались снова лететь к морю, как вдруг на следующий день я узнаю, что Ленки уже нету в живых. Повесилась!

Эльза снова начала трястись и рыдать. И Кире даже пришлось сбегать на кухню, принести несчастной девушке воды, чтобы она могла закончить свой рассказ.

– А потом погиб мой Колька. Разбился! И я следующая!

Но тут уж Леся не выдержала и сочла нужным вмешаться.

– Погоди, тут что-то не связывается. Все твои друзья просто погибли по разным причинам. Они вовсе не были убиты.

– Вот! – затряслась Эльза. – Менты тоже так сказали. Но ведь это же не так! Я точно знаю! Их убили!

– Откуда ты это взяла?

– Откуда… Оттуда, что все они погибли в один и тот же день!

И видя изумленные и встревоженные лица подруг, Эльза заговорила еще возбужденней и громче, словно намереваясь убедить саму себя в том, что рассказывала своим гостьям.

– Сначала никто из нас не понял, что все эти смерти связаны между собой. Но на похоронах Кольки вдруг я услышала, как Олег сказал, что не странно ли, что все они погибли в среду. Он сказал и забыл. А я вернулась с похорон домой и начала считать. Взяла календарь и увидела, что все смерти приходятся не только на среды, но и идут в убывающей прогрессии!

– Что?

– Владик умер в первую среду месяца. Ленка умерла через два месяца после него. Колька через месяц и тоже в первую среду месяца. Все три раза! В один и тот же день! В среду!

Кира с Лесей недоумевали, но пока что не видели никакого криминала. В этом они поддерживали полицейских, которые отказали Эльзе в возбуждении уголовного дела по факту гибели ее жениха. Эльза помчалась в ближайшее к Колькиному дому отделение полиции, надеясь, что там ее поймут и помогут. Об опасности, которая может грозить ей самой, она в тот момент даже не думала. Эти мысли пришли к ней лишь значительно позднее, когда она уже получила категорический отказ в продолжение уголовного дела и явилась обратно домой.

– У вас, девушка, просто нервный срыв, – только это и сказали ей в полиции. – Идите домой, отдохните, поспите или, наоборот, развейтесь. Смерть жениха – это тяжелый удар. Мы вам соболезнуем, но, увы, в его смерти не виноват решительно никто. Он сам сел за руль машины, которая, вероятней всего, была неисправна. Возможно, сам он тоже был не слишком трезв. В любом случае, винить можно только роковую небрежность, которую допустил ваш жених.

С этим Эльза и вернулась домой. Но пока она сидела в полиции, пока слушала равнодушно-вежливые нотации, она многое поняла. Никто в целом свете ей не поможет. А убийца будет продолжать вершить свои черные дела. И в следующую среду погибнет еще кто-то из их компании. Потом еще. А потом… Как знать, возможно, следующей жертвой станет она – Эльза.

– И я позвонила вам. Вы мне поможете? Да?

– Но следующая первая среда месяца еще очень далеко. Этот месяц еще не закончился.

– Убийства идут в убывающей прогрессии, – напомнила подругам Эльза. – Следующее убийство произойдет уже не через месяц, а через две недели. Тоже в среду, но уже через десять дней!

И Эльза затряслась в конвульсиях, так что подруги даже не знали, что им делать с бывшей старостой. Она никак не приходила в себя. К счастью, Леся вспомнила, как поступала ее мама в таких случаях с ней самой. И, отступив на шаг, влепила крепкую пощечину рыдающей и выкрикивающей невнятные фразы Эльзе.

Можно сказать, что в тот момент, когда ее крепкая ладошка соприкоснулась с мягкой щекой старосты, Леся даже испытала нечто вроде удовлетворения. Она столько раз мечтала о том, чтобы врезать Эльзе, отплатив ей тем самым за ее гордыню и зазнайство, что теперь испытала своего рода триумф.

К тому же шлепнула она старосту совсем не сильно, но потрясенная Эльза все равно замолчала, что еще больше порадовало Лесю и ее барабанные перепонки.