Маргарита Южина - Парад нескромных декольте Страница 3

– Танец чего? – вытаращила глаза Ирина Адамовна. – Вот животными танцами, извини, Клавдия, не увлекаюсь… Кстати, у меня же подарки! Я так и забуду вам их вручить!

Ирина встрепенулась, понеслась в прихожую и вышла оттуда с совершенно счастливым лицом. В торжественном молчании она вручила Клавдии Сидоровне баночку с двумя рыбками, а Акакию Игоревичу скрюченный листик гортензии.

– Ирочка… что это? – перекосился Акакий.

– Ну как же! – всплеснула руками Ирина. – Всему городу известно, что вы самый лучший цветочный врач! Вот я вам и подарила… немножко больной цветочек. Собственно, он уже, кажется, мертвый… Но вы же кудесник!

Захваленный комплиментами, Акакий побрел в ванную, на ходу размышляя, какое чудо может спасти сухой корешок.

Клавдия Сидоровна к своему подарку отнеслась с большей радостью. Она была заядлая аквариумистка, всю душу отдавала рыбкам, но те, неблагодарные, все время дохли. Не далее как неделю назад варварский кот Тимка выловил последнюю рыбку, и Клавдия Сидоровна сильно тосковала, так что сегодняшний подарок был очень к месту. Ее немую радость нарушил робкий стук в двери.

Акакий направился в прихожую и вернулся в комнату с соседкой по лестничной площадке.

Соседка переехала совсем недавно, в прошлом месяце, и с самого первого дня активно начала из жильцов подъезда делать себе друзей. Отчего-то особым расположением пользовались у нее Распузоны. Звали соседку Татьяна Олеговна, но себя она позволяла звать просто Танюшей, что приводило в щенячий восторг Акакия Игоревича. Вот и сейчас Танюша скромно появилась в дверях с огромным блюдом и застенчиво начала маяться:

– Я невозможно извиняюсь! Невозможно! Не хотела нарушить вашей теплой компании! Простите за назойливость…

– Да ты, Танюша, сегодня всего-то четвертый раз забежала, какая уж назойливость, – вздохнула Клавдия.

– А и правда, в четвертый! Но у меня дело! Клавдия Сидоровна, я к вам с новостью!

– Знаю я твои новости… Опять за яйцами? Или на этот раз за мукой?

– И вовсе не за продуктами! Смею напомнить, папенька мне машину оставил…

– Да я видела: «жигуленок» цвета такого, лягушачьего.

– Заметили, да? – обрадовалась соседка. – Я почти уже ездить научилась! И сегодня впервые заправлялась… сама. И даже не свернула заправку… Вот испекла по этому поводу пирожок и пришла вас порадовать, угощайтесь… Замечательно пропекся! Акакий Игоревич, вы же любите с рыбой!

Клавдия уставилась на нее немигающим оком. От неугасимого соседкиного внимания ее уже начинало поташнивать. Однако остальным вид пирога доставил явное удовольствие.

– Вот умница, Танюша! – выхватил пирог Акакий. – А я говорю Клавдии – по сусекам поскреби, испеки пирожок, а она… А с чем пирог? Танюша! Вы должны мне показать, как его печь! Сегодня же пойдем к вам…

– И чего с машиной-то? А где заправлялись? – перебила его Ирина. У нее была и своя машинка, поэтому разговоры об автомобилях ее равнодушной не оставляли. – Во! Вас Татьяной зовут, да? Татьяна! Кстати, у меня рядом с домом стоянка ну просто со смешными ценами! Здесь недалеко. Давайте я вам расскажу…

Вскоре две женщины уже никого вокруг не замечали, перебивая друг друга, они взахлеб обсуждали – какой освежитель воздуха для машины лучше. К ним пытался присоединиться и Акакий Игоревич, но, вероятно, в этом вопросе он только мешал. Потом Танюша и вовсе уволокла Ирину к себе, дабы никто не мешал их зарождающемуся знакомству.

На следующее утро Клавдия Сидоровна с самого утра отправилась в магазин – вчерашний соседский пирог настолько приглянулся Акакию, что он еще долго облизывал тарелку и посматривал на двери. Клавдия решила, что пора прекратить вкушать Танюшину стряпню, она и сама может испечь кулебяку не хуже.

Через час Клавдия Сидоровна уже тащилась вверх по лестнице с пакетами и жалела только о том, что не догадалась купить Акакию бутылочку пива – пусть бы у мужа был сегодня праздник души. Но едва прошла на кухню, как настроение кардинально изменилось. Акакий и без ее позволения уже баловался пивком и даже, кажется, чем-то покрепче в компании с приятным, но незнакомым господином.

– Кака! Ну что ж такое! Что это за встречи с интересными мужчинами в мое отсутствие? Я не знаю, у вас тут что, кружок по интересам? Мужчина, что вы нашли интересного в моем муже? – накинулась она на гостя.

– А я ведь к вам, – тихо улыбнулся мужчина и достал из пакета огромную коробку конфет.

Мужчина был милым. Небольшие залысины его не портили, а придавали эдакую серьезность всей голове, глаза были добрыми и чуточку несчастными, а губы складывались в обворожительную, робкую улыбку. И он пришел к Клавдии! Сам же сказал.

– Клавдия! Клава! Прекрати млеть! – дергал Акакий Игоревич ее за рукав. – Это же Иван Павлович. Ну ты что, не узнала? Нам же про него вчера рассказывала Ириночка… гхм… Ирина Адамовна.

– Ах, Кака, что ж ты каркаешь в самое ухо? – сморщилась Клавдия Сидоровна. – Мужчина пришел ко мне, при чем здесь Ирина Адамовна? Молодой человек, вы меня подождете буквально минутку? Я, понимаете, только с улицы, хи-хи, руки не помыла, губы не подкрашены, прическа примялась… Я на одну секундочку! Кстати, Кака, может, ты нас оставишь, видишь, человек тебя стесняется?

– Ни фига он не стесняется, мы с ним уже бутылку коньяка выпили. А пришел он не к тебе, а к нам! – вякнул Акакий Игоревич и вдруг горько сморщился и пьяненько запричитал: – Клавушка-а-а, горе-то какое… горе… Ириночка-то наша… Адамовна… с ней такое несчастье приключилось…

– В столб врезалась? – ужаснулась Клавдия. – Или мимо гаишника пронеслась?

– С чего бы это? Она ж не совсем идиотка, – оскорбился за сватью Акакий Игоревич. – Так только… немножко…

Клавдия ничего не понимала – только вчера они расстались с Ириной, и та чувствовала себя превосходно. А Акакий чего тут собрался оплакивать?

– Давайте я расскажу, – мягко предложил гость. – Я – Иван Павлович Бережков. Смею себя называть гражданским мужем Ирины Адамовны, потому что мы уже долгое время вместе и даже собирались узаконить наши отношения. Но совсем недавно с ней случилась неприятная история. Прямо скажем, жуткая.

– Подождите, я приму валерьянку! – вскочила Клавдия Сидоровна.

– Клава! Сидеть! – гаркнул Акакий Игоревич. Развезло его от коньяка. – Ничего жуткого – просто даме надавали по башке.

– Кака, что за выражения!

– Ну, если коротко, то именно так и было, – подтвердил Иван Павлович. – Ирина случайно встретилась со своим бывшим сожителем. Он узнал, что она больше им не очарована и… в общем, он ее избил. Не сильно, только один раз ударил, но по голове.

– А у женщин голова и так место слабое, вот и получилось… – развел руками Акакий.

– Ой, это, наверное, Лопатин! У нее был такой прощелыга, чуть Ирина денег ему не даст на выпивку, так он и давай руками махать.

– Точно, у Ирочки только одни прощелыги и держатся, – поддакнул Акакий.

Клавдия Сидоровна зажала рот мужа полотенцем и продолжала слушать.

– В результате у Ирины стали появляться какие-то странности в поведении. Причем сама она никак это не объясняет, хотя, впрочем, и не отрицает их, – печально вещал гость. – Вот я и хотел с родственниками посоветоваться. Вообще-то, хотел с вашим сыном побеседовать…

– Его сейчас нет, – быстро проговорила Клавдия. – Можно и со мной поговорить. Мы ей тоже не чужие.

– Я поэтому и пришел. Может, у нее какая наследственность была или раньше такое случалось? Ну ведь ни с того, ни с сего начинается блажь, а что к чему…

– А что за блажь-то? – все больше удивлялась Клавдия.

– Вот вчера, к примеру… Вечером уже дело было. Сидим дома, обстановка спокойная, уже спать собирались, и вдруг она встает и начинает все стулья переворачивать. Ну что к чему? Я ей – мол, ты чего баррикады на ночь глядя громоздишь? А она – не спорь, я знаю, что делаю. И все! И никаких объяснений! А недавно прибежала, сама вся сияет, глазами играет и эдак лукаво мне говорит – у нас, мол, кто-то всю дверь кровью исписал. Что-то там про сволочь…

– Ага, ага! И нам то же говорила!

– Мне чуть плохо не сделалось, думаю – что за идиотизм?

– Ага! И я тоже в обморок собиралась! Вы не упали, нет?

– Да нет. Я потом соседку с пятого этажа встретил, она с колясочкой гулять выходила. Я ей помог коляску спустить, а она меня вежливо спрашивает – кто я такой, в какой квартире живу. Я объясняю – мол, переехал в семнадцатую. А она обрадовалась так: «Это к Ирине? Значит, соседями будем. А я вчера видела ее, она как раз вашу дверь кетчупом мазала, надписи делала. А писать на дверях – это сейчас модно, что ли? Если да, то, может, мне и свою дверь – тоже кетчупом». Ну вот вы мне и скажите, это что? Я уж и не знаю, что подумать, вот к вам пришел… Ирина ни в какую секту не попадала, вы не в курсе?

Акакий Игоревич с зажатым супругой ртом замахал руками и ногами – по-видимому, начал задыхаться. Вырвавшись из ослабевшей хватки жены, он отскочил к окну и вскричал: