Дмитрий Щеглов - Абрек из Мюнхена Страница 3

Это было что-то сверхъестественное, непостижимое.

– Как вы это сделали? – спросил ее Манштайн. – Что за техника у вас?

– Этот выпад называется удар молнии. – ответила Лона с поклоном, – Он безболезнен для противника. Душа сразу отправляется в рай или ад, в зависимости от того, что ей предначертано судьбой. А есть еще удар грома, голова взрывается как переспелый арбуз. Но для этого надо рубиться на деревянных мечах. Если уважаемый инструктор желает, мы продолжил наш поединок.

– Я подумаю! – послышался не очень уверенный ответ. А Лона продолжала добивать его словами.

– После удара грома я хотела бы еще показать удар ската. Человек, концентрирует свою собственную энергию, превращая ее в электрическую, и наносит неожиданный удар. Все зависит от концентрации. Разряд может быть высоковольтным, а может быть и слабым, но достаточным для отключения человека на несколько секунд.

Инструктор с непонятным почтением смотрел на свою укротительницу. Как спортсмен он вряд ли когда серьезно изучал естественные науки и поэтому поверил ей на слово. Но старого Манштайна тяжело было провести.

– И где у вас образуется ток? – с насмешкой спросил он Лону Штерн.

– Между двух пластин, как в лейденских банках! – не моргнув глазом, ответила она. – Между двух округлых пластин человеческого тела вызревает заряд.

Манштайн сам знал тысячи трюков, которые при желании можно было бы выдать за сверхъестественные чудеса. Он раскусил удар молнии Лоны Штерн. Левую ладонь она упорно прятала от комиссии, показывая ее постоянно тыльной стороной. И лишь когда у нее начался бой без правил с инструктором, она ее раскрыла. Именно в тот момент Манштайну и показалось, что ладонь покрыта амальгамой. Рука слепила противника, завораживала. То-то инструктор вслед за ее рукой водил головой, старясь освободиться от слепящего его луча. А ведь она выбрала невыгодную позицию, напротив солнца. Значит, поймала его лучи в ладонь и направила на противника, на мгновение ослепив его. А этого мгновения ей хватило, чтобы оказаться у него за спиной. Кажется, только инструктор ничего не понял. А первые три раза он действительно не хотел работать в полную силу. Жалел эту нахальную красотку.

Манштайн был несказанно доволен, своей новой сотрудницей. Он давно высмотрел ее, оценил, и теперь лишь устраивал показательные экзамены, заплывы, забеги. Пусть поволнуется девчонка. А она чертовка, оказалась ничуть не лучше карточного шулера. Везде старается передернуть в свою пользу.

– Я готов попробовать удар ската! – с легкой усмешкой сказал Манштайн. Лона Штерн невинным взглядом оббежала остальных членов комиссии. А в ней были заместитель Манштайна и начальник академии. Не заметив ни на чьем лице тени осуждения, она успокоилась. Ее трюк, с ладонью отражателем, кажется, успешно прошел и не вызвал подозрений.

– Мне надо с минуту времени для сосредоточения и подготовки! – скрывая охватившее ее напряжение, за кажущимся безмятежным лицом, спокойно сказала Лона Штерн.

– Пожалуйста! Пожалуйста! – сказал Манштайн. Мужчины отошли к окну покурить. И в это время, Манштайн стоявший в пол оборота к Лоне, заметил, как она нагнулась над спортивной сумкой, и у нее в рукаве исчез маленький предмет размером со спичечный коробок.

– «Ах лиса!» – восхитился Манштайн и спросил:

– Готова?

– Да!

После этого Лона на пару секунд присела на корточки имитируя медитацию, и затем в два прыжка достигла Манштайна. Она крепко схватила его за запястье руки, и как только она коснулась его, он почувствовал удар тока. Лона сразу отпрянула назад. Знакомый фокусник демонстрировал этот трюк Манштайну. По этому же принципу сделаны электрические дубины. Молодец Лона Штерн, он не ошибся в ней, когда запросил ее у начальника академии себе в отдел.

И еще он доглядел, что у нее было нарисовано на ладони. Это был не отражатель солнца, как сначала показалось, а голова кобры с раскрытым капюшоном. Она то и завораживала инструктора рукопашного боя, вызывая заложенный на генетическом уровне страх и, заставляла двигаться его в такт движению руки. Поэтому он первым и не напал. Ему было не до выпадов против Лоны. Нужно было постоянно держать в поле своего зрения змею.

Много чего пришлось потом Лоне Штерн делать и учить, но в такую ситуацию, как в пустыне Сахара она попала впервые.

Выбросившись с парашютом, она поняла, что это совершенно не то место, что ей показывали на карте. Там пустыня должна была быть каменистой, а здесь она была вся из желтого песка.

Выбрасывали ее ночью. Пока она собрала парашют, пока собралась с мыслями, заалел восток. Она видела, как самолет развернулся и ушел на север. В самолете, по компасу она отследила направление полета. За два часа со скоростью шестьсот километров, строго на юг ее должны были забросить в центр Сахары.

Слишком суровая школа выживания, подумала она. Перебарщивают инструкторы. Пройти по пустыне тысячу километров, имея дневной запас воды, невозможно. А ей дано еще задание прятаться от самолетов. Хотят проверить, ее умение маскироваться.

Страх, самый обычный панический страх вызвал непроизвольный озноб. Лона Штерн почувствовала себя маленькой песчинкой затерянной в огромном мироздании. Над головой у нее гасли последние звезды. Восток занимался пожаром. Необходимо было выбрать направление. Она мысленно восстановила в голове карту Африки, ее северной части. У нее было три реальных варианта; юг, север и восток.

Север она отбросила сразу. Это обратная дорога. Ее на ней и будут искать. Кроме того именно оттуда прилетят завтра самолеты и ей придется прятаться два раза, первый раз, когда они будут лететь в эту сторону, к месту ее выброски, и второй раз прятаться, когда самолеты будут возвращаться обратно.

Значит, осталось; юг и восток.

Идти на юг, значит, идти к центру Африки. А там мамбы, ужасные змеи Африки. Даже сами африканцы боятся мамбу так, как не боятся кобру и гадюку. Мамба самая быстрая змея на свете. Нет, к мамбе Лона Штерн не пойдет. Остается восток, там Нил, там цивилизация, там Красное море.

Лона отрезала от парашюта приличный кусок шелковой материи и пару парашютных строп. Пригодятся как веревки. Оставшуюся часть зарыла в песок. Теперь ее местопребывание на этом бархане выдавали лишь следы ее ног. Но их скоро занесет песком. Легкий ветерок сделает свое дело. Дай бог, если следы продержатся пару дней. Оторвав кусок материи, она соорудила у себя на голове тюрбан. Теперь этот искусственный термостат будет хранить ее голову от солнечного удара.

Ну, что ж пора в путь. Лона вскинула тяжеловатый рюкзак на плечи и, глянув на компас, направилась не на восток, туда где вставало солнце, а на запад. И лишь пройдя пару километров, и оставив четкие и ясные следы, она сделала приличный крюк и теперь шла строго на восток. Как только она повернулась в нужную ей сторону, за спиной у нее появился хвост из парашютной ткани. Как шлейф бального платья, он заметал следы. А ветерок доделает свое дело. Сверху, с самолета ничего не увидишь.

Через два часа уже ужасно хотелось пить. Она посчитала по шагам пройденные километры. Километров десять, в лучшем случае двенадцать. А по самым скромным подсчетам до ближайшего жилья тысячу километров. Без воды не дойти. Она никак не могла взять в толк логику руководителей этих курсов выживания. Что они предлагают использовать вместо воды в этой безводной, сплошь покрытой песками местности?

Должно быть какое-то решение. Иначе получается, что ее послали на верную смерть. А никто этого в мирное время не разрешит никакому воинскому начальнику, имей он даже погоны генералиссимуса. Думай Лона, думай.

Она прошла еще пять километров, и вот когда жажда стала совсем нетерпимой, ответ ей подвернулся сам собой. Навстречу ей ползла очковая змея – кобра, оставляя на песке волнистый след. Змея не видела Лону. У человека сильнее зрение. Лона первой увидела двухметровую черношейную змею. Вот пути их пересеклись. Наконец и ядовитая тварь увидела у себя на пути человека.

Кобра несказанно удивилась. Ей впервые приходилось встречаться с этим удивительным двуногим существом. Да еще к тому же и бесстрашным. Змея подняла голову на полметра от песка и неожиданно стрельнула двумя тонкими струйками яда, вылетевшими из ее зубов. Лона от неожиданности отпрянула назад. Но было поздно. Выстрел был снайперский. Плевок попал в медную пуговицу у Лоны на сорочке.

Змея приняла блестящий предмет за глаза человека. И тут же моментально последовал второй плевок. На этот раз змея попала в брючную пряжку. У Лоны в нагрудном кармане были темные очки, она их быстро одела. Вовремя. Змея выстрелила третий раз ядом и попала в стекло наручных часов.

Лона отступила на метр.

Она помнила, что эта тварь может из ядовитых желез, из своей многозарядной обоймы стрелять или вернее так метко плевать до тридцати раз подряд. Можно было бы конечно уступить змее дорогу, обойти ее по кругу и продолжить свой путь, но в таком случае Лона лишала себя пищи и питья, а значит и лишнего дня жизни.