Дарья Донцова - Чудеса в кастрюльке Страница 30

Я молча смотрела на плохо одетого Ваньку. Зачем заводить детей, если их не баловать, для какой цели?

– Вон какую хочу! – взвизгнул мальчик, указывая, естественно, на самую большую коробку.

– Обязательно, – успокоила его я и обратилась к торговке, – дайте нам вон ту куртку, синюю, с капюшоном и сапожки. Меряй, Ваня.

– Не хочу, не буду…

Я вытряхнула его из грязной, потерявшей всякий вид верхней одежды и, преодолевая сопротивление, принялась впихивать липкие ручонки в рукава обновки. Ваня капризничал и ныл.

– Мальчик-то у вас вертлявый, – посочувствовала девушка за прилавком, потом помолчала и добавила: – Небось отец – алкоголик. От пьяниц завсегда ненормальные получаются!

Я окинула взглядом Ваню.

– Мы берем эти вещи, прямо в них и пойдем! Продавщица принялась пробивать чеки.

На улице мой спутник мигом упал и перемазался, но все равно, когда он вбежал в холл, где раздевались дети, одна бабушка воскликнула:

– Ой, какой ты сегодня красивый! С кем же пришел, вроде не с мамой?

– С тетей Вилкой, – ответил Ваня, кряхтя.

Я помогла ему стащить новые сапоги и села на скамеечку. Занятия идут полчаса, нет никакого смысла уходить домой. Лучше поразмышляю в уголке.

– Вы ему кто? – полюбопытствовала пожилая женщина.

– Соседка, мать уехала на свадьбу.

– Знаете, она на него так орет, кровь в жилах стынет! Я прямо удивилась, когда вас увидела, неужели, думаю, няню наняли!

Я уставилась на болтливую старуху. Няня! А что, это идея!

Домашний адрес Маргариты Федоровны я узнала в два счета. Найдя в справочнике телефон главврача больницы, рявкнула в трубку:

– Алло!

– Слушаю, – пискнула секретарша.

– Петровка, тридцать восемь беспокоит, майор Иванова.

– Ой, – испугались с той стороны.

– У вас на днях попала под машину рентгенолог Маргарита Федоровна?

– Да.

– Дайте ее домашний адрес.

– Чей? Машины? – переспросила дурочка.

– Нет, погибшей, – отчеканила я, – оперативная необходимость.

– Но…

– Никаких «но»! Или сообщаете координаты, или вызываю завтра вашего главврача повесткой к себе, полдня в кабинете просидит. То-то он обрадуется, когда поймет, что потерял кучу времени из-за того, что вы поленились адресок уточнить!

– Не надо, – залебезила секретарша, по голосу ей было чуть больше шестнадцати, – сейчас, секундочку…

Послышалось шуршание, треск, писк. Наконец девочка выдала необходимую информацию: переулок Вишнякова, дом двенадцать, квартира сорок шесть.

Коренные москвичи хорошо знают, есть в столице потрясающие местечки. В самом центре, но тихие, в двух шагах от метро, с дворами, вход в которые перекрывают запертые ворота. У жильцов имеются ключи, а бомжи и посторонние, желающие использовать арку в качестве бесплатного туалета, не войдут.

Впрочем, муж Маргариты Федоровны скорей всего уже много лет не спускался в подземку. Подъезд его дома выглядел шикарно, смущало только отсутствие секьюрити или даже простого лифтера. Но, когда я пошла к лифту, мигом вспыхнул яркий свет, а из угла донеслось легкое стрекотание, там висела видеокамера. Еще одна обнаружилась у входа в квартиру.

Приветливо улыбаясь, я нажала на звонок.

– Кто там? – донеслось из серой коробочки, укрепленной на стене.

– Виола Ленинидовна.

– Кто?

– Ваша новая няня. Мне Маргарита Федоровна велела сегодня в десять утра прибыть. Вот, смотрите.

Я вытащила из сумочки паспорт. Раздался легкий скрип, дверь приотворилась. Довольно молодая женщина в сером спортивном костюме сказала:

– Какая няня?

Я сунула ей в руки документ.

– Смотрите сами.

– Тараканова…

– Прописка постоянная, московская, а рекомендации я Маргарите Федоровне отдала, вы спросите у мамы.

Девушка отодвинула ногой пылесос, стоящий у порога.

– Маргарита Федоровна и Игорь Филиппович мои хозяева, я Таня, уборщица.

– Позовите тогда кого-нибудь.

– Так я одна тут.

– Но мне ведено прийти сегодня! Таня замялась, потом приняла решение.

– Ладно, топайте на кухню.

Комната, где я оказалась, больше походила на гостиную в замке: повсюду буфеты из красного дерева, пуфики огромные, тяжелые стулья с бархатной обивкой.

– Когда же вы договаривались? – поинтересовалась Таня.

– А первого числа, – охотно пояснила я. Домработница села.

– Значит, вы ничего не знаете.

– Случилось чего?

– Маргариту Федоровну машина сбила, насмерть!

– Ой, – всплеснула я руками, старательно изображая изумление, – вот жуть-то!

– Игорь Филиппович уехал сразу, – продолжила Таня, – сказал: «Не могу здесь жить, квартиру продам». А мне велел пока два раза в неделю являться, пыль вытирать.

– Девочку-то куда дели?

– Какую? – вытаращила глаза Таня.

– Ну дочку… к которой меня наняли!

– Так детей у хозяев нет.

– Не может быть! Наверное, вы просто не знаете!

– Я убираю у них пятый год! – возмутилась домработница. – Издеваетесь, да? Ну как это ребенка не заметить?

– Но Маргарита Федоровна показывала мне девочку, – пустилась я во все тяжкие, – беленькую, голубоглазую, звать Лялей. Мы обсудили зарплату, режим.

– А-а, – улыбнулась Таня, – была девочка, точно.

– Вот видите! А говорите, детей нет!

– Так не их!

– А чья?

Таня оперлась о стол.

– У Маргариты Федоровны и Игоря Филипповича наследников не было. Уж она, бедная, убивалась, по врачам таскалась, все забеременеть надеялась. Потом небось решила, что беда в муже, и завела себе любовника.

– Откуда вы знаете?

– Так не слепая, – хихикнула Таня, – молчу только, мне без разницы, с кем хозяйка живет, лишь бы деньги платила. Она мужиков как колготки меняла, все надеялась родить. Но не судьба! А потом такая штука приключилась! Прихожу один раз на работу, в субботу, и слышу из кухни:

– Кушай, моя ягодка…

Таня очень удивилась. Маргарита Федоровна женщина властная, всякие присюсюкиванья не в ее стиле. По субботам она любила спать до трех дня, потом лежать в ванне, домработнице строго-настрого было приказано не звать хозяйку к телефону и являться убирать после семи вечера. А тут она нежничает с кем-то, забыв про отдых.

Таня заглянула на кухню и увидела за столом маленькую девочку, совсем крошку, лет двух, а может, даже меньше. Ребенок хныкал. Одной рукой блондиночка отпихивала ложку, другой прикрывала ротик.

– Нека, – бормотала она, – Ляка нека кака.

– Не ест! – огорченно воскликнула Маргарита Федоровна, увидав прислугу. – Ну ни в какую! В чем же дело?

Таня попробовала кашу и посоветовала:

– А вы посладите, может, с сахаром слопает?

– Детям вредно сладкое, от него развивается кариес, – сообщила хозяйка.

– Ну не с одного же раза, – засмеялась Таня, – не хотите песку подсыпать, варенье положите. С клубничным джемом манка пошла веселей.

– Откуда она у вас? – поинтересовалась Таня. Неожиданно Маргарита Федоровна стала пунцовой и забормотала:

– Подруга моя заболела, в больницу попала, а дочку деть некуда, вот я и приютила к себе на пару деньков.

Таня замолчала, потом усмехнулась:

– Ловко придумала, только не поверила я ей ни на минуточку.

– Почему?

– Думаю, решила она ребенка из детдома взять и привела девочку на пробу, так сказать, только не вышло ничего.

– Отчего же?

– Игорь Филиппович домой вернулся, сел ужинать, а девочка бегает, визжит, потом Маргарита Федоровна ее спать повела. Только та в кровать не ложилась, крик подняла, требовала розового мишку. Пришлось хозяйке к метро бежать, там лоток стоит с игрушками.

Маргарита Федоровна притащила Топтыгина, но и тогда маленькая гарпия не успокоилась, а завизжала еще пуще. Мишка ей решительно не понравился.

– Такая самостоятельная, – качала головой Таня, – мелкая, а сообразительная. «Не мой, – говорит, – мика, неси мику! С колокольчиком!»

В общем, тушите свет! Растерянная Маргарита Федоровна топталась посреди комнаты, пытаясь утихомирить разбойницу, но та только пуще расходилась, подавай ей розового мишку, с колокольчиком на ленточке!

В самый разгар скандала вошел разъяренный Игорь Филиппович и поинтересовался:

– Что тут происходит? Я работаю целыми днями, словно проклятый, и хочу дома иметь хоть немного покоя!

– Ребенок раскапризничался, – забормотала Маргарита Федоровна, – вот, укладываю.

В этот миг девчонка разинула рот и издала вопль, переходящий в ультразвук.

– Микудай! Мику!!! Дай!!!

– Не знаю, где ты взяла это чудовище, – налился краснотой Игорь Филиппович.

Маргарита Федоровна побледнела и быстро сказала:

– Таня, вы помыли посуду?

Пришлось домработнице выйти в коридор, а хозяева начали бурно выяснять отношения.

Через несколько минут Таня услышала, как Маргарита Федоровна зарыдала, девчонка тоже залилась слезами, а домработница, боясь, что обозленный хозяин сейчас вылетит из комнаты и застанет ее в коридоре, опрометью кинулась на кухню.