Елена Логунова - Афродита размера XXL Страница 30

Выйдя из-за стола, Лазарчук осуществил стремительное раздевание долговязой, как супермодель, и рогатой, как ее богатый покровитель, вешалки и выскочил в коридор. Левый рукав толстой шерстяной кофты он напялил уже на ходу, а кепку надеть не успел, отвлеченный окриком дежурного:

— Товарищ капитан! Вас тут гражданочка спрашивает.

Единственной гражданочкой, на общение с которой был нацелен в этот момент оголодавший Лазарчук, была сдобная булочница Клава. Поэтому он мастерски притворился глухим и попытался проскочить мимо будки дежурного, точно рассчитав скорость своего движения на данном отрезке пути с учетом замедляющегося вращения турникета. Маневр, сопоставимый по сложности с мореплавательским подвигом Одиссея при Геркулесовых столпах, капитану удался — вписаться в вертушку Лазарчук сумел идеально. Но на выходе из турникета его цепко ухватила за болтающийся правый рукав незнакомая гражданка. Спасая золотое руно своей лохматой кофты от деформации, капитан остановился и очень недовольно спросил:

— В чем дело, дамочка?

— Все точно, он грубиян и женоненавистник! — с непонятным удовлетворением констатировала гражданка.

Она не выпустила из захвата шерстяной хобот рукава, нет! Лишь настойчиво подтянула кофту с частично содержащимся в ней Лазарчуком поближе:

— Вам большой привет от Лены и Иры!

— Гражданочка, гражданочка! — заволновался дежурный, обеспокоенный применением насилия к старшему по званию.

— Спокойно, сержант, все нормально — гражданочка с большим приветом! — отговорился Лазарчук.

— Вы уже уходите? — пропустив эту хамскую реплику мимо ушей, украшенных маленькими бриллиантовыми сережками, спросила гражданка и нахально сцапала капитана за вторую руку, давая понять, что вопрос ею задан сугубо риторический.

— Я хочу есть, — честно ответил Лазарчук.

Он перестал брыкаться, чтобы не травмировать сверх меры мохеровое полотно кофты, связанной заботливой мамой, и пустил в ход свое секретное оружие: свободной рукой снял темные очки и с трогательной мольбой посмотрел на гражданку младенчески голубыми глазами. Эффект превзошел ожидания, незнакомка сочувственно сморщилась и предложила:

— Так давайте я вас накормлю.

— Грудью? — ехидно брякнул Лазарчук, войдя в образ младенца сверх необходимости.

— Да чем угодно, только чтобы вы меня выслушали! — Гражданка сердито топнула ножкой, мелодично звякнув копытцем каблука о выщербленную плитку пола, и требовательно спросила дежурного:

— Где вы обедаете?

— Я? — Сержант немного удивился неожиданному вопросу, но ответил без задержки и совершенно искренне. — Тут, в дежурке. У меня с собой борщик в термосе и котлетки в судочке.

Голодный капитан Лазарчук шумно сглотнул слюну.

— Дурдом! — закатив глаза, пожаловалась гражданка высокому сводчатому потолку. — Я спрашиваю, есть ли поблизости приличный ресторан?

— Некогда мне по ресторанам ходить! — все еще ворчливо, но уже без откровенной враждебности сказал Лазарчук.

— Мы не пойдем, мы поедем, — успокоила его инициативная гражданочка, безжалостно выкручивая кофточные рукава в стремлении поскорее направить капитана к выходу.

Сопровождаемые заинтересованным взглядом дежурного, они вышли на крыльцо.

— Моя машина, — сообщила гражданка, конвоировав задержанного ею капитана до автомобиля, в нарушение правил припаркованного прямо у крыльца райотдела. — Куда едем?

Лазарчук посмотрел на часы и со вздохом сожаления ответил:

— В булочную.

— Показывайте дорогу, — кивнула сговорчивая гражданка.

— Наши люди в булочную на такси не ездят! — отворачиваясь от стеклянной двери, укоризненно пробормотал дежурный.

— Я Анна, — представилась гражданка по дороге в магазин. — Приятельница ваших добрых подруг — Лены и Иры.

— Я понял, — буркнул Лазарчук, выразив свое мнение о двух упомянутых подругах одной богатой интонацией.

— Друзья моих друзей — мои друзья, правильно? Мне нужны совет и помощь честного, порядочного и доброжелательно настроенного сотрудника милиции, — проникновенно сказала Анна.

В принципе дружелюбный капитан смущенно крякнул и пропустил поворот на булочную.

— Я хочу подать заявление об исчезновении человека.

— Кто этот человек? — спросил Лазарчук, проводив тоскливым взглядом исчезающую за углом вывеску в виде пышного калача. Он уже понял, что снова остался без обеда. — Ваш муж?

— Нет, не муж. Это ребенок.

Лазарчук перестал думать о еде и сосредоточился:

— Ваш ребенок?

— Ну… Можно сказать и так, — уклончиво ответила Анна.

Дотошного капитана такой неопределенный ответ не устроил, и он заставил новую подругу рассказать ему все по порядку.

История оказалась познавательная и поучительная. По словам Анны Тороповой, она случайно узнала, что у ее супруга Дмитрия была любовь на стороне. Для выбора глагола прошедшего времени у рассказчицы имелась в высшей степени уважительная причина: посторонняя возлюбленная совсем недавно умерла.

— Это была моя лучшая подруга! — вздохнула Анна.

— Ха! — одним коротким возгласом Лазарчук умудрился дать понять, что не одобряет Анютину неразборчивость в дружеских связях.

— Ее звали Мария Петропавловская.

— Хо! — сказал Лазарчук. — Та самая русалка из пруда?

Анна сокрушенно кивнула.

— И? — подбодрил ее заинтересованный капитан.

— И у них с Димой остался ребенок, мальчик шести месяцев, Васенька. Василий Петропавловский.

— Минуточку! — Лазарчук включил профессиональную память. — В паспорте Марии Петропавловской записан Василий Александрович Петропавловский. А вашего мужа вроде Дмитрием зовут?

— Ах, вы же понимаете, Маша могла записать ребенка на чужое имя, чтобы не компрометировать Диму! Кстати, Машиного дедушку как раз Александром звали, — изобретательно выкрутилась Анна. — Но я точно знаю, что Васенька — ребенок моего мужа. Дима сам признался после смерти Маши. Я, конечно, было в шоке, но нашла в себе силы простить неверного мужа.

— Как благородно с вашей стороны! — заметил капитан, не сумев в полной мере убрать из голоса сомнение.

— А что делать? — вздохнула благородная женщина. — Маленький Васенька остался без матери, что само по себе внушает сочувствие к несчастному ребенку. Вдобавок этот малыш — сын моего мужа и сводный брат моих детей. Вы понимаете, у меня не осталось выбора. Как человек гуманный, я просто обязана принять Васеньку в семью. В нашу семью, в семью Тороповых!

— Так примите, — одобрил эту мысль Лазарчук, сам не чуждый гуманизма.

— Приняла бы, но не знаю, где сейчас этот малыш!

— А! — протянул капитан, начиная понимать, какова будет его роль в воссоединении семьи Тороповых. — Вы хотите, чтобы милиция занялась поисками пропавшего ребенка? Значит, так, родные Васеньки должны написать соответствующее заявление…

— Кто?! Официально у Васеньки была только мать, а она погибла! Есть еще какая-то троюродная тетка в Гомельской области, но неизвестно, когда она объявится! — горячо заговорила Анна, от полноты чувств излишне форсируя педаль газа. — А где ребенок и что с ним, никто не знает! Вы понимаете, что жизнь малыша может быть в опасности?

Капитан задумчиво посмотрел в окошко, за которым мелькали столбы, деревья, дома, магазины и заведения общепита.

— А что, если я, как будущая приемная мать ребенка, напишу это заявление? — вкрадчиво предложила похвально благородная женщина Анна.

— Лучше пусть это сделает отец ребенка, — заражаясь ее благородством, посоветовал Лазарчук. — И побыстрее! Вообще-то, поиск пропавшего начинается через трое суток после исчезновения, но в данном случае я лично приму меры к ускорению процесса. Пишите заявление, а поиски мы начнем прямо сейчас.

— Отлично! — Анна с облегчением вздохнула и сбавила скорость. — Фу-у-у… Ну и где ваша булочная?

— Действительно, где? — досадливо повторил капитан, проглотив рвущиеся с губ проклятия вместе с голодной слюной.

— Ленка, у тебя совесть есть? Куда ты пропала? Я тут один отдуваюсь за двоих! — возмущался Вадик.

Вернувшись в город, я честно собиралась заехать на площадку готовящегося форума, но тут позвонила Ирка и велела срочно катить домой. Ей нужна была моя квартира для какого-то глубоко приватного процесса. Какого именно, подружка не объяснила, сказала — не телефонный разговор. Эта формулировка меня насторожила — родилось страшное подозрение, что обманутая супругом дама решила отказаться от мужской ласки в пользу женской. Забегая вперед, скажу, что волновалась я напрасно. Для волнения нашелся другой повод.

— Вадюшечка, миленький, прости, у меня тут ЧП — женщину убили, а я случайно тело нашла, — извинилась я перед напарником.

— Тело нашла? Да, это серьезно, — подумав, согласился Вадик.