Дарья Калинина - Золото фамильного склепа Страница 30

И удивляться тут не приходится. Яблочко от яблоньки недалеко падает. А особенно, если оно еще и с гнильцой.

— Дядя Коля, — начала Кира, — могу я вас так называть?

— Называй меня лучше Ники, девочка.

— Ники?

— Меня все так зовут. И разница в возрасте у нас с тобой не так уж велика, чтобы ты называла меня дядей.

На взгляд Киры, дядя Коля годился ей и Лесе в отцы. Но с другой стороны, Семен Семенович был еще старше своего брата, а Глаша, наоборот, младше Киры, но это не мешало Глаше быть очень счастливой со своим мужем. И потом, разве Кире трудно обращаться к этому дяде Коле так, как он просит? Для нее это пустяк, а человек, похоже, счастлив.

Ники в самом деле засиял, словно медный самовар, когда Кира обратилась к нему этим дурацким именем.

— Подвезти вас до дома? — предложил он.

Подруги согласились не столько из желания сэкономить на бензине, сколько потому, что им было любопытно взглянуть на машину дяди Коли — Ники. По их представлениям человек в таком прикиде должен был мотаться на «Харлее» или другом роскошном мотоцикле. В крайнем случае сгодился бы джип с огромными фарами. Но оказалось, что дядя Коля ездит на совсем неподходящей ему машине — на «Волге».

Она была выкрашена в интенсивно-желтый цвет взбесившегося желтка. И при этом громыхала и рычала оторванным глушителем так, что должны были проснуться все жители окружающих домов.

— Все никак не найду время, чтобы приварить глушитель. Да и нужно ли? Это ведь не моя машина. Одолжил у приятеля, пока мой «БМВ» стоит в ремонте.

Подруги переглянулись. «БМВ» — это совсем другое дело. Выходит, Ники хорошо зарабатывает? Интересно, какие зарплаты у археологов?

— У кого как, а я лично не жалуюсь, — хвастливо усмехнулся Ники. — На жизнь хватает. Вот Сеня целыми днями у себя в магазине крутился, а я вольная птица. Куда хочу, туда лечу. Но деньги при этом получаю ничуть не меньшие.

Ники довез обеих девушек до их дома. Но когда стали прощаться, как-то так получилось, что Леся уже давно поднялась к себе в квартиру, а Кира все еще стояла возле желтой «Волги» и о чем-то разговаривала с Ники. Леся несколько раз выглядывала в окно и видела, как его ковбойский ремень поблескивает в свете их дворового фонаря. Почему-то каждый раз от этого зрелища у нее неприятно ёкало под ложечкой. Хотя, казалось бы, что опасного может быть в этом затянувшемся прощании?

Однако Леся не смогла сдержать вздоха облегчения, когда машина Ники, громыхая своим неприваренным глушителем, все же выехала со двора. А Кира, немного постояв и посмотрев вслед машине, тоже зашла наконец в подъезд.

Следующий день начался для подруг со звонка Лильки. Девушки в этот момент сидели у Киры на кухне и пили утренний кофе. Каждая пила его по-своему. Леся обожала кофе со сливками и сахаром. Одна ложка растворимого кофе, две ложки сахара, половина чашки кипятка, остальное сливки и тертый шоколад. Ну, любить-то она такой кофе любила, но вот позволить себе такую роскошь могла только раз или два раза в месяц. В тот день, когда напольные электронные весы у нее дома показывали более или менее оптимистическую картину, Леся тут же кидалась готовить себе свой любимый напиток. И результат сказывался уже на другое утро. Так что два дня подряд Леся свой обожаемый кофе не пила никогда.

Вот и сегодня с болью в сердце она была вынуждена ограничиться кофе без сахара, а сливки пришлось заменить простым молоком. Даже не шестипроцентным, а гораздо, гораздо более водянистым.

— Бурда какая-то! — с отвращением произнесла Леся, делая первый глоток. — Такого кофе с утра напьешься, и жить уже не хочется.

Кира молча покивала головой в ответ. И Леся рассердилась еще больше. Подруга называется! Кивает она! А у самой никакого сочувствия к Лесиным страданиям.

— Тебе меня не понять.

— Нет, я тебя понимаю. Отлично понимаю.

Но Леся ей не поверила. Понимает она! Как же! Да сама Кира даже весов дома не имела, вот как! И зачем ей весы, если взвешиваться Кире не было никакой нужды. Она всегда была тощей. И в школе, и в детском садике, и теперь. Тощая, голенастая и поджарая, словно скаковая лошадь. И ведь при этом лопала столько жирного, сладкого и мучного, что другой женщине хватило бы, чтобы превратиться в настоящего бегемота. Но вот она почему-то не превращалась.

Зато Леся, стоило ей перекусить в обеденный перерыв сдобной булочкой с корицей или обожаемым ею ванильным кремом или съесть всего-то кусочек восхитительно пышного и слоеного, переложенного жирным сливочным кремом «наполеона», как ее бедра стремительно увеличивались в размерах.

— Уму непостижимо, как это происходит! Ведь я съедаю кусок пищи, который по объему никак не может увеличить мои бедра сразу на сантиметр. Там просто недостаточно строительного материала! Откуда что берется, ты мне не скажешь?

Кира пожала плечами:

— Знаешь, как говорят: «Хорошая земля навоз семь лет помнит». Так и ты. Твое тело с благодарностью воспринимает любую подкормку и тут же начинает цвести и расцветать.

— Хорошо еще, что ты не сказала — плодоносить.

— Ну, это тебе не от кого.

Леся отставила в сторону свою чашку с совершенно невкусным напитком и покосилась на подругу:

— Зато тебе, кажется, скоро будет от кого.

— Что?

— Ну, это… Плодоносить.

Кира недоуменно таращилась на подругу.

— Этот дядя Коля, мне кажется, он имеет к тебе явный интерес.

— Ах, вот ты о чем! — засмеялась Кира. — Возможно. Но он же старый!

— Не такой уж и старый. И потом, если уж ты заговорила на тему сельского хозяйства, то я тебе тоже скажу одну крестьянскую премудрость: «Старый конь борозды не испортит».

И, очень довольная тем, что ей удалось оставить за собой последнее слово, Леся отправилась приводить себя в порядок перед выходом на улицу. Господи, сколько всего надо было сделать, чтобы выглядеть хотя бы сносно! Подмазать губы, обязательно освежить тушь на ресницах, без которой Леся самой себе напоминала молочного поросенка, нанести румяна и проверить, не смялась ли юбка.

И конечно, надо было что-то сделать со своими волосами, которые Леся перед выходом из своей квартиры тщательно уложила в симпатичную прическу в духе актрис немого кино. Но эта самая прическа умудрилась растрепаться и превратиться в огородное чучело уже за то короткое время, что девушка шла от своей квартиры до квартиры подруги. А чего тут было идти! Леся всего лишь перешла в соседний подъезд и поднялась по лестнице! А какой эффект! На голове вместо аккуратно уложенных кудряшек топорщится стог соломы.

— Застрелиться! — ворчала Леся, пытаясь приструнить непослушные волосы. — Вот обрежу вас наголо! Будете тогда знать!

Кирин кот Фантик ходил во время этой процедуры возле Леси кругами и критически мяукал всякий раз, когда Леся начинала думать, что ей, пожалуй, удалось справиться с волосами.

— Что? — нервничала Леся. — И так тоже плохо?

Фантик подтверждал: да, плохо. Лично ему совершенно не нравится. И никому из представителей мужского пола не понравится. И Лесе приходилось начинать все сначала.

И в тот момент, когда Леся готова была уже выдрать у себя на голове все посадки и в самом деле остаться лысой, раздался звонок от Лильки. Голос у подруги был какой-то странный. То ли заспанный, то ли усталый.

— Я не приеду! — пролепетала она в трубку. — Плохо себя чувствую. Заболела. Наверное, вчера съела чего-нибудь не то.

— Что это ты еще придумала?

— Ничего страшного. Не волнуйтесь за меня. Полежу немного в кровати, и мне станет лучше. Встретимся завтра.

— С Владиком своим полежишь? — проницательно догадалась Кира. — Даже и не мечтай!

— При чем тут Владик! Его нету давно!

— Нету?

— Нет.

— А куда же он делся?

— Ушел.

— Один или с частью твоего имущества?

— Как ты можешь такое говорить! — на секунду вспылила Лилька. — Владик не такой. Он взял только свои личные вещи.

— Это какие же?

Лилька молчала. А Кира, прикинув, что больше всего могло приглянуться Владику, выпалила:

— Домашний кинотеатр унес, да?

— Да.

— Так это он за ним приходил! Не с тобой мириться, а телевизор спереть!

Лилька в ответ начала издавать какие-то странные звуки. Кира сначала подумала, что она кашляет. Подавилась чем-то и кашляет. Но потом сообразила, что подруга просто-напросто плачет. Этого нельзя было допустить ни в коем случае. Еще не хватало лить слезы из-за какого-то там Владика!

— Эй! Лилька! Ты чего?! — встревожилась она. — Ты это мокрое дело прекращай немедленно. Приезжай, и займемся чем надо.

— Не могу! Я вся разбита и раздавлена!

— Нашла о чем переживать! Домашний кинотеатр — это сущая ерунда по сравнению с тем, что тебе грозит тюрьма. Сама подумай, зачем тебе в камере домашний кинотеатр? Его и поставить там будет некуда. На каждой шконке по две-три бабы по очереди спят. Где уж там кинотеатр втиснуть?