Дарья Калинина - Алмаз в декольте Страница 30

– А-а-а… Ваську… не знаю, где этот супостат шатается! Хоть бы уж подох скорее, честное слово!

– А почему вы так говорите? Он плохой сосед?

– Плохой?! Да шваль он последняя! Пьет, курит, того и гляди весь наш дом подожжет. Да оно бы и неплохо, чтобы сгорело все тут к чертовой матери, только самой помирать при этом неохота!

Ага! Значит, это все-таки тетка. Но откуда в таком случае густая и даже кудрявая борода у нее на лице? Ведь волосы на голове отнюдь не претендуют на густоту и тем более на курчавость. Там они жиденькие и какие-то тусклые.

– А ведь нормальный мужик когда-то был! – продолжала возмущаться соседка. – Не пил, а если и пил, то в меру. И жена у него хорошая была. И дитенок. И куда все делось?

– Значит, у вашего соседа ни жены, ни детей, ни других родственников не имеется?

– Один как перст! Да и кто с ним, с алкашом, жить захочет?

– А фамилия его как?

– Чего?

И тетка бдительно прищурилась, воззрившись на друзей:

– Это зачем же вы его фамилией-то интересуетесь? А? Небось обворовать старика хотите?

– А у вашего соседа есть что красть?

– Да вроде бы нечего, – после минутного раздумья вынуждена была признать женщина. – Все ценное он давно пропил. Опа! Как это я забыла! Так у него же квартира имеется! Сейчас и за меньшие хоромы людей убивают. А у Васьки целых сорок квадратных метров имеется. Из них двадцать пять – жилая площадь!

– Что же он один в таких хоромах жирует?

– Так уж и жирует! С хлеба на воду перебивается.

– А деньги на водку откуда берет?

– Пес его знает. По возрасту вроде бы Ваське пенсия еще не положена. Молодой он еще, моложе меня. И на инвалидность чтобы оформиться, никаких особых болячек у него тоже не имеется. Всю жизнь тунеядничал, так отчего ему к старости другим вдруг становиться?

– Ну, а живет-то он на что? Может быть, жильцов к себе пускает?

– Не пускает он никого. Да и кто в его свинарнике жить захочет?

И внезапно тетка вновь заподозрила неладное:

– Слушайте, граждане хорошие, а что это вы все моим соседом интересуетесь, а? Подозрительно это как-то!

– Ничего подозрительного, вы не волнуйтесь. Просто мы в аварию попали. Столкнулись с серебристым «Мерседесом». Водитель с места ДТП удрал, а нам для получения страховки его показания нужны.

– И что же? У Васьки отродясь машины не имелось. А тем более такой дорогой!

– Нет, нет, в документах указано, что водителя зовут Лавров Валентин Васильевич.

– Так то же Валька! – радостно воскликнула соседка, лицо которой мигом покинуло выражение настороженности и скрытой враждебности. – Сын Васькин!

– А вы сказали, что ваш сосед один живет.

– Так он один и живет. Валька сюда к отцу и носа не кажет. Да оно ему надо, с таким алконавтом знаться? Валька у нас высоко нынче летает. Стыдится он родного-то отца.

– Значит, нам тут Валентина Васильевича искать нечего?

– Даже и не думайте, и не сомневайтесь! – заверила их соседка. – Валентин где угодно может оказаться, только не тут. Он и при матери-то с отцом не ладил. А уж когда она померла, так и вовсе дорогу в родительский дом позабыл.

– Но прописан он все равно тут.

– Прописан, – пожала плечами соседка. – Наверное, и денег отцу подкидывает. Иначе, на какие шиши Васька глаза бы себе каждый божий день заливал? Но немного Валька своему отцу дает, потому что я Ваську в последнее время все чаще и чаще трезвым вижу.

Но все же время от времени отец-алкоголик деньги от своего сынка получал. А значит, должен был поддерживать хоть какой-то контакт с ним.

– Надо нам этого Василия Алибабаевича разыскать и про сынка его расспросить, – шепнула Леся Кире.

По словам соседки, сосед Васька редко покидал пределы родного микрорайона. На автобус или другой транспорт у него никогда не было денег. Да и что ему было делать за пределами своего района? Все точки, представляющие для него жизненную ценность, а именно такие, где продавали дешевую сивуху, были пьяницей изучены за долгие годы, как азбука. Ну а больше Василия ничего и не интересовало.

– Один магазинчик, где Васька ошиваться любит, сразу за детским садиком располагается. Вы там алкашей поспрашивайте о Ваське из казармы, они, если видели его, вам скажут. Ну, а если там его не будет, к аптеке идите. Там спирт продают в бутылочках. Если Ваське деньги удается найти, он с какими-нибудь дружками скидывается, и они там, под кустиками, на лавочке, прямо напротив аптеки, и устраиваются.

Третья точка находилась чуть дальше. Но друзья надеялись, что либо у первой, либо у второй точки найдется желающий поискать вместе с ними Ваську из казармы. Не безвозмездно, разумеется.

– А почему Васька из казармы?

– Наш дом так называется, – охотно пояснила тетка, под конец разговора даже проникнувшаяся душевностью по отношению к подругам. – Когда-то этот дом немцы построили, солдатики наши в нем жили. Ну, а после войны в дом нуждающихся заселили, перегородки поставили. Да только название так и осталось. Ну, и еще туалет у нас на каждый этаж один.

– Как один?

– Ну так, – пожала плечами соседка. – Когда по нужде приспичит, нужно из квартиры выйти – и вон он.

И она кивнула головой на грязненькую дверку, притулившуюся между ее и Васькиной квартирой.

– Туда и ходим.

– А ванная как же?

Этот вопрос Леси вызвал у тетки приступ хохота:

– Какая ванна, детка? Отродясь у нас тут ванны не бывало. Кто побогаче или с руками, те душ себе организовали. Только в холодной воде тоже не большая радость плескаться.

– Почему же в холодной? – поразилась Леся опять. – А водогрей?

– Да чтобы водогрей поставить, тоже деньги нужны. И за электричество намучаешься потом платить.

– А газовую колонку?

– Да и не предусмотрен газовый водогрей в нашем доме, чтобы его установить, газовые трубы все заново переваривать надо. А чтобы их переварить, газ нужно по всему району отключить. И кто же будет это делать, а?

– То есть вы вообще не моетесь?!

– Ну, холодная-то вода у нас есть. И раковину нам перед заселением в каждой квартире сделали. Так что живем не хуже других. Крыша над головой есть, и на том спасибо.

И про эту жилплощадь толковала тетка, когда подозревала друзей в злом умысле относительно одинокого пьяницы Василия! Страшно себе даже представить, что такое вообще возможно в нашем современном мире. Но факт остается фактом, очень многие люди и по сей день живут именно так. И дело происходит совсем даже не в заброшенной сельской местности, а почти что в самом центре нашей страны, в самом крупном городе всей северо-западной части России.

Неудивительно, что раскатывающий на дорогих машинах Валентин Лавров не желает жить под отцовским кровом. И, возможно, дело тут вовсе не в сложных отношениях между отцом и сыном, а в элементарном отсутствии бытовых удобств и горячей воды.

Свои поиски Василия друзья начали от магазинчика, расположенного ближе всего к казарме. Обогнув детский садик, друзья увидели несколько личностей с характерным цветом лица и перегарным «выхлопом», который они оставляли вокруг себя.

– И кто из них Васька? – с сомнением разглядывая этих пошатывавшихся личностей, давно утративших нормальный человеческий облик, спросила Леся.

– А мы сейчас у них спросим.

И Лисица двинулся к пьянчужкам. Увидев его, они сначала насторожились. Но, узнав, что чужаку нужен Васька из казармы, расслабились, почуяв возможность немного подзаработать.

– Тут его нету! С утра был, а сейчас нету.

– А где он может быть?

Вопрос заставил всех почесать в затылке, но оставил равнодушным.

– За найденного Ваську из казармы даю бутылку портвеша! – произнес Лисица, и равнодушие мигом испарилось с лиц участников этого разговора.

– Так, это… – засуетились пьяницы. – Мил-человек, это мы за родную душу!

– Телефончик не купите? Хороший телефончик! Купи! Душа опохмелиться просит!

Страшные скрюченные пальцы протягивали Лесе какую-то видавшие виды модель, бережно перетянутую резиночкой, чтобы не развалилась на части.

– Нет, не надо мне!

– Сто рублей! Купи!

– Мне телефон не нужен.

– Сто рублей! Душа горит!

– Возьмите так!

Но едва лишь Леся достала деньги, как к ней со всех сторон протянулись жадные руки.

– И мне! И нам! И нам дай тоже!

Здешние пьянчужки по своему менталитету были на уровне трехлетних детей. Одному дали конфетку, значит, и другим тоже нужно дать. Иначе не миновать драки. Денег Леся больше никому не дала. И драка завязалась! С ужасом Леся наблюдала за тем, как двое пьяниц, по внешнему виду вроде бы мужчин, набросились на ту особь, которой она выделила сторублевку.

Мужчины стремились сторублевку у своей подруги отнять, но та огрызалась, и чувствовалось, что она еще может отбиться. И отбилась! Зализывая раны, двое бомжей были вынуждены отступить. А тетка помчалась в магазин, откуда как раз выходил Лисица с двумя бутылками портвейна и озабоченно семенившим рядом с ним провожатым.