Лоуренс Блок - Взломщик в шкафу Страница 30

— Берни, давай последуем совету Карсона, а? — сказал Крейг.

По взгляду Верилла я понял, что он оценил бы молчание Крейга больше, чем его поддержку.

— Я не готов признать что-либо в этом роде, мистер Роденбарр, — заявил он. — Но я определенно хочу понять вашу позицию. Я уже переговорил с мисс Паар и мистером Шелдрейком и думаю, смогу вам помочь. Я не вел ранее уголовных дел и даже не представляю, как подготовить защиту per se[8], но если вы намерены явиться с повинной и ходатайствовать о смягчении приговора...

— Но я невиновен, мистер Верилл!

— В моем представлении...

Тут уже я улыбнулся, продемонстрировав, в свою очередь, замечательные передние зубы.

— Меня ложно обвиняют в двух убийствах, мистер Верилл. Какой-то смышленый убийца подстроил мне западню. Он не просто смышленый, он ловкий приспособленец. Начал он с того, что ловко подставил вашего клиента, и его обвинили в убийстве. Потом он решил: куда лучше перебросить эту ношу на мои плечи. Он здорово поработал, но я надеюсь, вы поможете мне найти выход, если я объясню, как все произошло на самом деле.

— Мисс Паар говорит, что вы подозревали в убийстве художника. А потом и его убили, причем в вашей квартире.

— Да, я мог бы сообразить, что это не он убил Кристал. Грабов задушил бы или избил ее до смерти, но всадить в сердце скальпель не его стиль. Нет, в этой истории был некто третий, он и совершил оба убийства.

— Третий?

— У Кристал было трое мужчин — Грабов, художник, Голова — Коркоран, бармен из соседнего бара, и Судейская Ищейка.

— Кто, кто?

— Ваш коллега. Юрист по имени Джон, который порой шатался по окрестным барам с Кристал. Вот и все, что о нем известно.

— Значит, можно сбросить его со счетов?

— По-моему, не стоит. Я думаю, он и убил Кристал.

— Да ну? — Брови Верилла поползли вверх. — Тогда было бы полезно узнать, кто он такой.

— Конечно, — согласился я. — Мне рассказала о нем женщина по имени Фрэнки, и, представляя его заочно, она изображала ведущего телепередачи: «А вот наконец и Джонни».

Но вчера вечером она выпила джину, а потом целую бутылочку таблеток и умерла.

— Так как же узнать, кто он, этот Джонни, Берни? — спросил Крейг.

— Это проблема.

— Может быть, он вовсе ни при чем, просто дружок Кристал. У нее было много дружков.

— И по крайней мере один враг, — сказал я. — Но не стоит забывать о том, что она всегда была в центре событий, и у кого-то были серьезные причины ее убить. У тебя была такая причина, Крейг, но ты ее не убивал. Тебя подставили.

— Ты прав.

— У меня была причина — избежать ареста за взлом, — но и я не убивал Кристал. А вот у Джонни была причина посерьезнее.

— Какая же, Берни?

— Грабов — фальшивомонетчик, — пояснил я. — Он начинал как художник, потом стал гравером, но в конце концов решил бросить мазню и делать деньги. При своих талантах он решил, что проще всего делать их в прямом смысле слова, чем и занялся.

Работал он классно. Я видел сделанные им банкноты — они почти не отличались от настоящих. Видел я и квартиру, где он жил и работал. Для художника-неудачника он устроился чертовски хорошо. Я не могу это доказать, но интуиция мне подсказывает, что Грабов изготовил фальшивые гравировальные плиты года два назад и пользовался фальшивыми деньгами сам, пуская в ход по одной банкноте за раз в барах и табачных лавках. Он ведь был художник, а не закоренелый преступник. Связей в уголовном мире у него не было, он и понятия не имел, что можно сбывать фальшивые деньги партиями. Он изготавливал несколько штук за раз на своем ручном станке, а потом и расходовал по одной банкноте. Когда накопил приличную сумму настоящих денег, он купил хорошую мебель. В общем, это был кустарный промысел. Грабов бы и поныне этим делом занимался, если бы его жадность не обуяла.

— Но какое отношение...

— Какое отношение это имеет к нам? Скоро поймете. Я думаю, что Грабов зондировал вопрос о сбыте фальшивых денег: он ведь застревал в каждом баре, чтобы получить сдачу настоящими деньгами за свою двадцатку, потом шел в другой. Где-то на кочевом пути он подцепил Кристал, и они стали появляться вместе. Может быть, он сам решил похвастаться, а может быть, она расколола его вопросами, — как бы то ни было, Кристал узнала, что Грабов делает фальшивые деньги.

К этому времени она уже завела интрижку с Коркораном. Он был бармен, но к тому же еще и смекалистый парень, хорошо знавший область купли-продажи. Как знать, чья это была идея — Кристал, Коркорана ли, но я догадываюсь, что скорее всего ее подкинул юрист.

— Что подкинул? — поинтересовалась Джиллиан.

— Идею продажи денег пакетом, партией. Грабов печатал свои банкноты и сбывал их по одной. А почему бы ему не сбыть целую партию такого товара и не обеспечить себе спокойное существование на год-два? Его товар купили бы большой партией по двадцать центов за доллар. Сделка на полтора миллиона фальшивых принесла бы ему пятьдесят тысяч настоящих, и сейчас он бы травил свою печень, заказывая коктейли в барах по всему городу.

Юрист и организовал сделку. Он велел Кристал показать Голове образцы двадцаток. А Голова взялся найти покупателя, который дал бы, скажем, пятьдесят тысяч за фальшивки. Посередке была Кристал. Она получала настоящие зеленые от Головы и подделку от Грабова и производила обмен. Таким образом, Голове и Грабову не было нужды встречаться. Грабов до безумия ценил свое уединение. Он никому не говорил, где живет, потому ему и пришлась по душе эта сделка: он при таком раскладе не засвечивался.

— Так, говоришь, юрист все устроил, Берни? Этот самый Джон?

Я посмотрел на Крейга и утвердительно кивнул:

— Да, он самый.

— А ему-то какая выгода?

— Только ему выгода и была.

— Что ты имеешь в виду?

— Только ему выгода и была. Пятьдесят тысяч наличными — он вовсе не собирался передавать настоящие деньги Грабову. Четверть миллиона подделок — Голова не увидит их, как своих ушей. Но сначала надо было устроить так, чтобы они принесли деньги. Оба спали с Кристал, оба верили, что могут на нее положиться. Возможно, Кристал знала, что юрист хочет всех надуть, но не исключено, что и не знала. Получив деньги от Головы, она передала их юристу, а когда принес свою подделку Грабов, она заверила его, что с ним расплатятся через день-два. Юристу же оставалось только убить ее, и тогда он получал все.

— Как вы пришли к такому выводу, мистер Роденбарр?

— Таким образом, юрист уже получил деньги от бармена Коркорана, мистер Верилл. После убийства Кристал и фальшивые четверть миллиона переходили в его собственность. Фамилия юриста другим неизвестна. Участников этой сделки связывала только Кристал, производившая обмен. Но Кристал мертва, что же им остается делать? И Коркоран, и Грабов считают друг друга обманщиками. Глядишь, и дело кончится взаимным уничтожением. Юриста бы это очень устроило. У него полная свобода действий. У него в руках и настоящие деньги, и подделка, которую он, оглядевшись, может сбыть на своих собственных условиях. Если предложат такой же обмен, он положит в свой карман еще пятьдесят тысяч и заработает на афере все сто. В этом мире многие считают, что за сто тысяч долларов можно и убить. Даже юристы.

— Да, есть еще люди в нашей профессии, не соблюдающие общепринятых этических норм. — Верилл тонко улыбнулся.

— Не извиняйтесь за них, — ответил я, — все мы далеки от совершенства. Если поискать как следует, можно найти и аморального взломщика.

Я подошел к окну и поглядел вниз — парк, лошади, впряженные в прогулочные двуколки на Пятьдесят девятой улице. Сейчас солнца не было видно; оно целый день то выглядывало, то снова ныряло за облака.

— Я отправился за драгоценностями Кристал вечером в четверг. Дело кончилось тем, что я сидел, запертый, в стенном шкафу, пока она занималась любовью со своим приятелем. Наконец тот ушел. Пока я ковырялся отмычкой в замке шкафа, Кристал принимала душ. Позвонили в дверь, она открыла и впустила юриста. Он и всадил скальпель дантиста ей в сердце.

Потом он прошел в спальню. Убийство было для него средством завладеть деньгами, а не целью. Он явился за фальшивыми деньгами, предназначенными для Коркорана. Кристал, видимо, рассказала юристу, что Грабов принес их накануне в дипломате, и он сразу обратил внимание на дипломат, стоявший возле стены.

Сами понимаете, что это был другой дипломат. Тот, с фальшивыми деньгами, вероятно, стоял в стенном шкафу, где я прятался. Скорее всего Кристал именно туда его и запихнула, иначе почему она то и дело запирала шкаф на ключ? Ведь свои дорогие безделушки она повсюду расшвыривала. Значит, в шкафу хранилось что-то непривычное, особенное, раз она с таким фанатизмом следила, чтобы он был заперт.

Итак, юрист заграбастал дипломат — и был таков. Дома он открыл его и обнаружил кучу драгоценностей, завернутых в тряпки, чтобы не гремели. Это было не то, за чем он гнался. Товар, несомненно, опасный, только что украденный, сбыть его легко в ближайшее время не удастся. Но он уже имел на руках пятьдесят тысяч наличными и, вероятно, рассчитывал заработать столько же на драгоценностях, когда будет безопасно выйти на скупщиков краденого.