Дело о золотом коте - Виктория Александровна Борисова Страница 30

Андрей мысленно чертыхнулся от досады. Очевидно, старый лис знает больше, чем говорит, но прижать его нечем! Спасибо еще, что вообще согласился на эту встречу…

— Да, я понял… — Он отодвинул пустую кофейную чашку, встал и направился было к выходу, но вдруг остановился. — Скажите, Станислав Сергеевич, а почему вы вообще согласились со мной разговаривать?

Ярошевский задумался.

— Потому что я знал Марию… Федоровну много лет, — медленно вымолвил он, — и очень уважал, да. Не скажу, что она была моим другом, отношения у нас были сугубо деловые, но…

Он снова затянулся своей сигариллой и произнес очень серьезно, без тени обычной своей иронии:

— Понимаете, мне небезразлична ее смерть! И я хочу, чтобы тот, кто сделал это, не остался безнаказанным.

И, словно вспомнив о чем-то важном, вдруг спохватился:

— А могу ли я задать вам вопрос, Андрей Васильевич?

— Да, конечно… Но если я не смогу ответить — не обижайтесь. Сами понимаете, тайна следствия!

Ярошевский чуть усмехнулся:

— Нет, что вы, молодой человек, я отнюдь не претендую на ваши тайны. Мне, честно говоря, своих хватает. Сейчас меня интересует, что стало с котом Марии? С Алексом? Я пытался связаться с Денисом, с этим, — он сделал презрительную гримасу, — ее так называемым мужем, но он почему-то не пожелал разговаривать на эту тему.

«Еще бы он пожелал!» Андрей презрительно хмыкнул. Рассказывать историю кота, оказавшегося на волосок от смерти и спасенного лишь чудом, ему не хотелось. Он как будто чувствовал себя виноватым в том, что пришлось пережить несчастному зверю.

— С ним все в порядке, — сдержанно ответил Андрей, — его взяла к себе одна очень хорошая девушка.

— В самом деле? — Ярошевский удивленно поднял бровь. — А вы не могли бы дать мне ее координаты? Дело в том, что Мария Федоровна оставила некоторые распоряжения относительно своего любимца…

— Я не уполномочен разглашать личные данные свидетеля по делу, — хмуро бросил Новиков.

— Тогда я очень вас прошу, — Ярошевский достал визитку и протянул Андрею, — передайте, пожалуйста, этой прекрасной особе, чтобы она непременно связалась со мной!

«А ведь это еще один повод позвонить ей, — рассеянно подумал Андрей, — и отличный повод! Похоже, еще немного — и я запишусь в клуб любителей кошек. И все ради того, чтобы гражданка Земцова обратила на меня свой благосклонный взгляд!»

— Хорошо, я передам. — Он сунул карточку в карман. — До свидания, рад был знакомству.

— Взаимно, — Ярошевский чуть улыбнулся, — желаю вам поскорее найти убийцу! Мария Федоровна этого заслуживает, видит бог.

Глава 15

«Лес понемногу редел. Вот уже и просинь неба виднеется между сплетениями стволов и веток… До реки оставалось совсем немного. Беляна совсем выдохлась, сердце билось, словно пойманная птица в клетке, кололо в боку, пораненная ступня отзывалась жгучей болью при каждом шаге, и только близость цели придавала ей сил. „Ничего, ничего, скоро все кончится, — уговаривала себя она, — осталось совсем чуть-чуть, а потом…“

Что будет „потом“, Беляна додумать не успела: споткнувшись о выступающий из земли узловатый древесный корень, она не удержала равновесия и кувырком полетела в неглубокий овражек, заросший гнутыми кустами калины с широкими разлапистыми листьями.

„Вот и все“, — успела подумать она, прежде чем ударилась головой о камень-валун, выступающий из земли.

Темнота заволокла ее взгляд, исчезли все звуки и запахи этого мира. На миг Беляна ощутила, будто она летит куда-то в пустоту, в бездну…»

— Мрум! — Алекс бесцеремонно запрыгнул на стол.

Лена оторвала взгляд от компьютера и почесала кота за ухом.

— Что, мой хороший? Проголодался? — спросила она.

— Муррум! — подтвердил кот, вытягивая мордочку и потираясь о ее плечо.

Странное дело, всего за несколько дней он успел так обвыкнуться в скромной квартирке Лены, будто всегда жил здесь, а не в шикарном загородном доме! С удовольствием поедал консервы (особенное предпочтение отдавал утиному паштету), играл с заводными мышками, мурчал под боком по ночам, прижимаясь всем телом, и радостно выбегал навстречу, когда Лена возвращалась с работы.

Вспоминая свой последний разговор с бывшей свекровью (Лена от души надеялась, что он и в самом деле последний!), она порой задумывалась о том, что сорок кошек — это, конечно, перебор, но присутствие Алекса в доме приносило ей умиротворение и какую-то странную тихую радость. Раньше ей бы и в голову не пришло завести животное, а сейчас она обдумывала идею о том, чтобы со следующей зарплаты купить тот самый кошачий домик для лазанья, совмещенный с когтеточкой, что видела в зоомагазине. Да, конечно, с появлением кота в доме расходов стало больше, и кредит никуда не делся, но если не покупать новые зимние сапоги в этом сезоне, то вполне можно было бы позволить себе такое! Да и, если вдуматься, зачем они нужны, эти сапоги? Старые еще вполне крепкие, а если пропиткой специальной побрызгать — то и выглядят очень даже прилично!

— Ну, пойдем, пойдем, покормлю тебя!

Лена щелкнула мышкой, закрывая файл, и направилась было на кухню, но на столе заверещал мобильник. «Новиков» — высветилось на экране. Лена почему-то смутилась, покраснела, хотя сейчас ее мог видеть только Алекс, и от смущения чуть не выронила из рук телефон.

— Алло? Здравствуйте, Андрей, слушаю вас!

Она старалась говорить спокойно, но как унять радость, которая рвется наружу? Как убрать с лица идиотски счастливую улыбку? Она ведь не восьмиклассница, которой наконец-то позвонил симпатичный мальчик, а взрослая женщина непростой судьбы на четвертом десятке лет, разведенка с котом и невыплаченными долгами!

— Добрый день, Лена! Вы очень заняты сейчас?

Лена с некоторым сомнением огляделась вокруг. Конечно, в выходной день хочется и отдохнуть немного (особенно после такой насыщенной событиями недели!), и что-то поделать по хозяйству — постирать там, пропылесосить… Да и новая книга сама себя не напишет! Почему-то история девицы Беляны, поначалу задуманная как фэнтези-вариант похождений Роксоланы — русской полонянки, проданной в гарем как рабыня и ставшей любимой женой Сулеймана Великолепного, известной также как Хюррем султан — видится ей теперь совершенно в ином свете.

И все же, все же…

— Н-нет, не очень, — вымолвила