Татьяна Луганцева - Бермудский любовный треугольник Страница 31

— Надеюсь, что с ней ничего не случилось, оставь, Лера, мне все номера телефонов, я сам буду ей звонить, — попросил Артур, изрядно изменившись в лице.

— А ты куда сейчас?

— У меня дела, — неопределенно ответил Артур, — а вы?

— Ну, я думаю, мы уже злоупотребили твоим гостеприимством, — сказала Валерия, — пора покинуть твой дом.

— Можете оставаться, я гостей люблю, — ответил Артур.

— Нет, к сожалению, мой рабочий график не позволяет мне расслабляться надолго, все будет зависеть от того, что скажет ненавистный Тимофей. А если еще учитывать, что несколько дней я потеряла, ох и придется мне крутиться, чтобы не выпасть из графика! — произнесла Лера с чувством.

— Попасть в руки маньяка, значит, выпасть из графика? — засмеялся Артур.

— Для начала салон красоты и имиджмейкер! — проигнорировала его Лера, поняв, что Артур не заинтересовался ею, а значит, для нее он полностью потерян. — Дима, ты со мной?

— Конечно, фея моя! Куда же я без тебя? — оживился Дмитрий, явно симпатизируя своей знакомой, несмотря на такое странное приключение.

— Вечером к тебе или ко мне? — спросила Валерия.

— Давай к тебе, — ответил Дима и тут же сказал: — А в ресторане за ужин плачу я.

— Ладно, — согласилась актриса, как-то рассеянно посмотрев на своего спутника, словно и к нему потеряв весь интерес. — Надеюсь, Дмитрий, вы состоятельный мужчина? Я — женщина чрезвычайно меркантильная, не то что Зинаида.

— Я богат… — заверил ее Дима, несколько растерявшись от такого прямого вопроса.

— Надеюсь, что богаче Савелия Листопада? — вздохнула Валерия, вставая из-за стола и отвешивая легкий поклон хозяину.

— Кого? Чего? — не понял Дима, вскакивая за ней.

— Эх, Дима, темный вы человек, сразу видно, что не из моей артистической среды, — снова вздохнула Лера, настроенная на меланхолический лад.

Лицо Димы вытягивалось все больше. Он с беспокойством обернулся к Артуру.

— Не знаю, что ей надо и как ей угодить, веришь, брат?

— Верю! Шикарная женщина. А Савелий Листопад — личность, известная среди кинематографистов. Это очень крутой и богатый продюсер, продюсирующий в России добрую треть всего, что снимают. Конечно, мечта каждой актрисы познакомиться и понравиться ему, и тогда будешь блистать во всех фильмах. Тут тебе и известность, и почет, и слава!

Валерия, стоявшая на верхних ступенях лестницы, внимательно слушала их разговор.

— Интересный вы типчик, Артур! Такие энциклопедические познания во всех отраслях. И про Савелия вы все четко сказали, только не добавили одно…

— Посвятите нас в ваше закулисье.

— А никакого закулисья нет. Савелий Листопад — человек-фантом! Он есть, и его нет!

— Как это? — оторопел вконец Дмитрий.

— Он продюсирует кучу фильмов, но никто его не видел лично, то есть никто с ним не знаком. Он общается через Интернет, одобряет тот или иной сценарий и утверждает артистов на роли, все экономические вопросы тоже решает через компьютер. Может, такого человека и не существует вовсе, может, это псевдоним? Может, это группа людей или даже женщина? — разыгралась фантазия у Валерии. — Мне хватает известности и работы, и у меня пробивной агент Тимоха без вредных привычек, но во мне горит азарт. Я хотела бы знать, кто это… Первая! Понимаете?

— Вполне, — улыбнулся Артур, — и если им окажется богатый симпатичный мужчина, и к тому же свободный, почему-то я думаю, что у Димы не останется шансов. Шучу! — сказал Артур.

Валерия оценила шутку, а вот Дмитрий спустился на первый этаж двухъярусной квартиры очень расстроенным.

Глава 14

Артур, в отличие от своих гостей, ничего не ел и не пил, а когда Лера с Димой ушли, быстро принял холодный душ, надел белую футболку, джинсы, вышел из квартиры и спустился в гараж, где сел в красную спортивную машину с откидным верхом и вдавил педаль газа. За ним плавно опустились механические ворота, Артур выехал с ухоженной территории своего дома и оказался на оживленных улицах Москвы. Артур довольно быстро доехал до военного клинического госпиталя, прошел по пропуску на территорию и свернул на узенькую дорожку, ведущую к небольшому, стоящему в отдалении от корпусов больницы зданию из серого силикатного кирпича с решетками на окнах и черной лаконичной табличкой «Морг». Войдя в морг, Артур пошел по коридору до конца и приоткрыл одну из дверей.

— Гена! — позвал он.

— Он во второй анатомичке, — ответил ему звонкий женский голос.

Артур поднялся на второй этаж, где пахло какими-то химикатами, и шагом человека, знающего дорогу, повернул направо. Он прошел мимо двустворчатых дверей с табличкой «Анатомический зал номер 1» и распахнул двери с табличкой «Анатомический зал номер 2».

— Гена?

— Я тут, — откликнулись на его вопрос.

Невысокий худой мужчина, несколько «слащавый», с модельной стрижкой окрашенных и уложенных волос, с приятными чертами лица, в накрахмаленном белоснежном халате, поверх которого был надет резиновый фартук, стоял у анатомического стола, на котором лежал труп мужчины, и делал вскрытие. Выражение лица у Гены было безмятежное и несколько задумчивое. Рядом с мертвым телом на столе стояла чашечка с кофе.

Геннадий Зотов был кандидатом медицинских наук, доцентом кафедры одного из медицинских институтов, заведующим этим моргом и одним из ведущих судебных экспертов. Жил он с мамой, очень любил театр, классическую музыку, поэзию и красивых женщин, не лезших в его душу, в которой он и сам разобраться не мог. Его большие красивые глаза удивленно смотрели на мир, словно он и сам не понимал, как он с такой тонкой душевной организацией мог оказаться на такой работе.

Артур аккуратно закрыл за собой дверь.

— Тяжелый случай? — кивнул он на несчастного.

Они с Геной так долго и так хорошо знали друг друга, что могли даже не здороваться.

— Тяжелый случай у меня. У меня сегодня премьера в театре, в смысле, билеты на премьеру, а тут двое сотрудников не вышли на работу. Один сломал пяточную кость, стукнувшись обо что-то в свой законный выходной, а у другой заболел ребенок. А трупов много… Понимаешь? Полнолуние плохо влияет на энергетику людей, на их биополя.

— А если яснее?

— Мрут, Артур, после полнолуния больше, и никто этот факт объяснить не может.

— А ты объяснил биополем?

— Я предположил, объяснять что-либо у меня нет времени и возможности. Я сетую и опираюсь на свои наблюдения, — вздохнул Геннадий и, взяв чашку, отпил горячий кофе. — Хочешь кофейку?

— Нет, спасибо.

— Поесть?

— Да мне надо натощак сдать кровь, — ответил Артур.

— Ты заболел?

— Думаю, что нет.

— Хотя что я спрашиваю? Раз тебя вижу, значит, ты жив, а это уже хорошо, при твоей-то бурной деятельности, — сказал Гена, копаясь во внутренностях, и вдруг радостно воскликнул: — Нашел!

— Пулю? — предположил Артур.

— Какую пулю, Артур? Этот мужчина умер от острой сердечной недостаточности, возникшей во время операции по устранению кишечной непроходимости. А ищу я часы хирурга, которые случайно попали в брюшную полость.

— Часы? — не поверил своим ушам Артур.

— Да, друг, всего лишь часы. А ты что ждешь? Во всем подвох и криминальную подоплеку? Хирург хвастался дорогими швейцарскими часами — подарком одного спасенного пациента — и забыл снять их перед экстренной операцией. Вот такие вот, брат, дела! Врачи — тоже люди, и ничто человеческое им не чуждо, в том числе и ошибка. Хирург уж не стал искать часы при всех, а попросил меня, чтобы не подмочить свою репутацию. А мне что? Мне все равно копаться в нем. Что ты так смотришь, Артур? Если тебе нехорошо, то сзади раковина.

— Я потерплю.

— Не надо ничего терпеть, от жизни надо брать все, что хочется. Терпение приводит к неврозам. А за этого мужчину не беспокойся, он мертв, и хуже ему уже не будет. Оп! Вот и часы. — Жестом фокусника, извлекающего кролика из шляпы, Геннадий достал часы из внутренностей трупа. — С Димы бутылка! А то у нас тут один лаборант чуть с ума не сошел, когда услышал в груди трупа какое-то тиканье, он решил, что это сердце… Иногда даже своим глазам и ушам верить нельзя… Так и быть, отмою их в специальном растворе и отполирую.

Геннадий легкой походкой прошел к столику и кинул часы в банку со светло-зеленой жидкостью.

— Водонепроницаемые, — пояснил Гена и начал тщательно мыть руки, не удержавшись от соблазна полюбоваться на свое изображение в зеркале над раковиной. — Ладно, хватит лирики. Ты давно не приходишь к старому другу просто так. Не извиняйся, знаю… дела. Что тебя привело в наше заведение? Надеюсь, что ты здоров? Тебе еще не пора к нам? Если что — только ко мне…

— Надеюсь, что нет, — рассмеялся Артур, — я вчера со своими двумя знакомыми ужинал в ресторане.

— А сегодня ты решил провериться в морге? Хорошо вы ужинали, — удивился Геннадий.