Юлия Климова - Как понравиться маньяку Страница 31

    Дверь подъезда хлопнула, и по ступенькам зашаркали стоптанные ботинки мастера. Мужчина невысокого росточка, в помятом темно-коричневом пиджаке и черных джинсах, поставил на пол металлический чемоданчик, поправил кепку и сказал:

    – Чего трезвоните, неугомонные, из-за вас второй завтрак пропустил. – Он подошел к Кочкину и важно пожал его руку. – Лебедякин, – представился он.

    – Максим Григорьевич Кочкин, а это Олеся Владимировна, – ответно произнес следователь.

    – Полюбовница, что ли?

    Леська чуть не выпалила: «Пока нет, но все еще впереди», но сдержалась: пугать Кочкина не стоило.

    – Нет, – коротко ответил смущенный следователь. – А вы помогите, пожалуйста, товарищу, он в лифте застрял.

    – Так поэтому и прибыл, дело свое знаю, не бойтесь. – Лебедякин вынул из кармана огромный бордовый платок, шумно высморкался и добавил: – Через эту свою работу все здоровье подорвал. Очень уж там дует, – он указал на потолок. – На каком он этаже-то застрял… Вот народ! Нет чтобы по ступенькам ходить, все норовят себе жизнь облегчить.

    На небритом лице Лебедякина появилось выражение крайнего неудовольствия. Он почесал за ухом, что-то пробурчал под нос и направился к лестнице. Леська и Кочкин последовали за ним.

    – На третьем, голубчик, застрял, – сказал Лебедякин, берясь за перила. – Десять лет этот дом курирую, и всегда эта зараза на третьем этаже глохнет. Прямо аномальное явление какое-то.

    – А разобраться, в чем проблема, не пробовали? – поинтересовался Кочкин.

    – Так через два года в доме будет капитальный ремонт, план – дело великое, и чего зазря мучаться, поменяют лифты, и всем будет хорошо и спокойно.

    Через пятнадцать минут поломка была устранена, и счастливый «заключенный» вышел на свободу. Им оказался Митрохин Николай – первый бывший муж Олеси.

    – О! Привет! – воскликнула Леся. – Это мы тебя спасли!

    Она прислонилась к стене, кокетливо улыбнулась и в полной мере насладилась изумлением, застывшим на лице Николая. Кочкин пребывал в унынии: перед ним стоял молодой симпатичный парень, который явно обрадовался встрече с бывшей женой. Ревность, ах эта ревность!

    – Привет, какими судьбами? – спросил Николай. Он пригладил короткие усы и тоже улыбнулся. – До чего же рад тебя видеть!

    – Я пойду, – сказал Лебедякин. – Если опять застрянете – звоните, может быть, приду.

    Он подхватил свой чемоданчик и, кряхтя, направился к лестнице.

    – А мы к тебе, – начала наступление Леська. – Это мой дальний родственник Максим Григорьевич. Понимаешь, я затеяла ремонт, и до чего же это нудное дело! Короче, мне нужна моя тумбочка.

    – Что? – спросил Николай. Представить себе, что бывшая жена через три года вспомнила о своей тумбочке, он не мог.

    – Ты нас будешь здесь держать или пригласишь в квартиру? – деловито спросила Леська. – Где твое гостеприимство? И это после того, как мы тебе жизнь спасли!

    – Пойдем, – сказал Николай, – но хочу тебя сразу предупредить, что мама дома.

    – Я на днях с ней беседовала, она тебя разыскивала. Признавайся, куда пропал, или ты в лифте уже не первые сутки сидишь?

    – С ребятами на работе пьянствовал, забыл ее предупредить.

    Максим Григорьевич постарался отбросить навалившуюся на него ревность и внимательно наблюдал за Николаем. С виду простой парень, спокойный и, кажется, хорошо относится к Олесе. Но это только первое, внешнее впечатление, а какие страсти кипят у него внутри, пока не понятно.

    Дверь квартиры открыла Татьяна Аркадьевна – моложавая женщина лет пятидесяти пяти. Увидев бывшую невестку, она не смогла скрыть своего шока: тонко выщипанные брови взметнулись вверх, глаза округлились, а пухлые губы дрогнули.

    – Да, да, Татьяна Аркадьевна, это я, – закивала Леся. – Мы с Николаем решили опять пожениться. – Увидев, как побледнела перепуганная женщина, она торопливо добавила: – Шутка. Мы к вам по делу.

    – Мама, – начал Николай, заходя в квартиру, – представь себе, я застрял в лифте, а Леся и Максим Григорьевич, это ее родственник, спасли меня из заточения.

    – Великолепно, – только и смогла выдавить из себя Татьяна Аркадьевна.

    Квартира оказалась просторной и светлой. Большая комната, оформленная в бежевых тонах, располагала к умиротворению. Подоконники были заставлены разноцветными горшками с комнатными растениями, на полу лежали небольшие коврики, а по углам стояли мягкие кресла. На полках шкафов устроились книги, маленькие вазы и различные безделушки. Ни пылинки, ни соринки. Кочкин сел на край дивана и, играя роль скромного родственника, приготовился внимательно следить за Митрохиными.

    – Чем обязаны? – сухо поинтересовалась Татьяна Аркадьевна.

    – Может быть, кофе? – спросил Николай, старательно намекая матери, что гостей так не встречают.

    – Да, можно, – кивнула Леська.

    Татьяна Аркадьевна наверняка мечтала о том, чтобы незваные гости побыстрее покинули квартиру, но настаивать на этом не могла. Она отправилась на кухню и уже через минуту внесла в гостиную поднос с маленькими чашками и вазочкой с рассыпчатым печеньем.

    – Как я понимаю, вы встретились случайно? – спросила она, предлагая Лесе кофе.

    – Можно сказать и так. А вообще-то я приехала по делу. Сейчас у меня ремонт, хочу обновить квартиру, половину старой мебели пришлось выкинуть, жаль, но ничего не поделаешь. Я уже купила новый шкаф в спальню, с ног сбилась, подыскивая подходящую к нему тумбочку…

    Леська вдохновенно врала, красочно описывая многочасовые пробеги по мебельным магазинам. Кочкин понимал, что причина их появления здесь весьма натянута, но другой не было. Единственный повод навестить семейство Митрохиных как раз заключался в деревянной тумбочке – это было единственное, что Леська купила самостоятельно в период первого брака и что не забрала с собой.

    – …очень я намаялась, – закончила она свою речь.

    – Ничего не поняла, – замотала головой Татьяна Аркадьевна.

    – А что тут понимать? – изумилась Леська. – Хочу обратно свою тумбочку.

    – Но какую?!

    – Не знаю, куда вы ее дели, но раньше она стояла в комнате Николая. Я ее купила и теперь созрела унести с собой, потому что очень уж она гармонирует с моим новым шкафом.

    Этот Леськин поступок явно показался хозяйке квартиры абсолютной наглостью, она схватила со столика тонкий глянцевый журнал и стала им обмахиваться. Николай улыбнулся, вероятно, ничего другого от своей бывшей жены он и не ожидал. Три года не вспоминала о тумбочке, а тут прилетела на всех парусах.

    – Она и сейчас стоит в моей комнате, – сказал он, – конечно же забери ее.

    Леська подскочила и, радостно улыбаясь, отправилась к своему давно забытому имуществу, а Кочкин решил немного побеседовать с хозяйкой квартиры. Повод для разговора искать не пришлось, Татьяне Аркадьевне после пережитого срочно понадобился собеседник.

    – Пусть забирает свою тумбочку. Сколько же я с Олесей натерпелась, сколько натерпелась! А вы действительно ее родственник?

    – Да, троюродный брат.

    – А я подумала – вдруг она опять замуж собралась? Было бы неплохо, вы мне кажетесь разумным человеком, который смог бы повлиять на нее положительно.

    Максим Григорьевич еле сдержал улыбку: он понимал, что Лесю уже никак не исправишь, и еще он понимал, что этого и не надо делать.

    – А ваш сын жениться не собирается?

    – Пока нет, к чему торопиться. Я уверена, со временем он встретит достойную женщину, мать его будущих детей.

    Татьяна Андреевна отложила журнал в сторону и поджала пухлые губы.

    – А я, знаете, тоже не женат, – Кочкин решил расположить к себе женщину. – Побаиваюсь.

    – Нынче девушки очень оборотистые, будьте внимательны, – она многозначительно подняла тонкую бровь. – После Олеси Николай встречался с одной дамочкой, но ничего не получилось, она слишком уж часто намекала ему о подарках и скандалила. А ведь каждому человеку хочется, чтобы любили его самого, а не побрякушки, которые он может купить. По правде говоря, я о многом сама догадалась, Николай не слишком откровенничает на такие темы.

    Кочкин понял, что Татьяна Аркадьевна всеми мыслимыми и немыслимыми способами вторгается в личную жизнь сына и наверняка подслушивает его телефонные разговоры.

    – Максим Григорьевич! – раздался голос Олеси, и следователь поспешил в соседнюю комнату.

    Леся, выложив все содержимое тумбочки на кровать, задвинула ящик и указала Кочкину на свою добычу.

    – Забираем, – объявила она.

    Максим Григорьевич метнул взгляд на кучу мелких вещей, лежащих на коричневом покрывале. Ручка, детектив в мягкой обложке, две зажигалки, визитница, пачка жевательной резинки… Вроде, ничего интересного. Кочкин перевел взгляд на Николая, тот стоял в сторонке и задумчиво смотрел на Лесю. Этот затуманенный взор не очень понравился Максиму Григорьевичу.