Дарья Калинина - Поцелуй вверх тормашками Страница 32

– Димка убит. Ленка в тюрьме. Я сама тоже того и гляди там окажусь. А что я с этого выигрываю? Ничего! Только проигрываю по всем статьям!

– А ты где сегодня была, когда к тебе менты приходили?

– На работе.

– И туда к тебе никто не приходил?

– Менты? Нет. К счастью, нет. Если еще и на работе узнают, что я подозреваюсь в убийстве… Брр… Это такой ужас получится, что лучше об этом совсем не думать!

Лизочка немного послушала Настины жалобы, а потом сказала:

– А у меня тоже полный облом. Вику я пока что не нашла и с Диминой мамой тоже не поговорила.

– И не надо тебе с этой грымзой разговаривать! – тут же убежденно произнесла Настя. – Я вот ей позвонила, так теперь жалею. О-о-о… Блин! Так я все поняла!

– Что ты поняла?

– Поняла, кто нас с Ленкой сдал. Это Димкина мамаша сделала!

– А ты ей рассказала, что мы вчера дома у Димы были?

– Ну так! Дернула же меня нелегкая, на откровенность потянуло! О-о-о… Ленка, когда освободится, меня точно убьет! Но ты не волнуйся, я ей про тебя ничего не сказала. Только то, что со мной и с Леной была еще одна девушка. И все. Ни адреса, ни телефона твоего, ни даже имени я ей не называла. Так что, если Ленка в ментуре не расколется на твой счет, то тебе трепыхаться не стоит.

– А если расколется? – тоскливо поинтересовалась у дурехи Лизочка.

– Ну… Тогда к тебе тоже придут.

Это было ясно и без Настиных объяснений. И Лизочка спросила:

– А что вообще тебе Димкина мама рассказала?

– Гадина она оказалась, каких свет не видывал. Ты правильно сказала, что она своего сыночка теперь обожествлять будет. Но все-таки я не думала, что настолько.

– А что она сказала-то?

– Да то и сказала! Какой он замечательный у нее был, какой добрый, какой умный и ловкий. Дифирамбы ему пела, у меня даже уши в трубочку сворачиваться начали. Уж я-то знала, какой ее Дима был добрый и чуткий. Сука он последняя был, вот и все!

– Но матери его так не кажется. А что она про внучек своих сказала?

– На внучек ей начхать с высокого дерева. Она сказала, что девчонки эти Диме были чужие. И ей соответственно тоже. А что Дима на еврейке в свое время женился, так это она вообще всегда против была! И про девочек прямо так и сказала – пусть их собственная еврейская бабка воспитывает, если найдется, конечно.

– То есть она никакой информации об этой второй бабушке не имеет?

– Нет. Вика, оказывается, к ней тоже за помощью обращалась. Только без толку. Димина мать с Альбиной в контрах была. Считала ее босячкой, которая за Димиными деньгами охотится.

– Так и было?

– Почем я знаю? Вообще-то, евреи – народ небедный, но Альбина какая-то несуразная была. Своих денег вроде бы не имела, за Димин счет жила. Права, наверное, Димина мама, босячкой, выходит, Альбина и была. Ну и Дима, я так поняла, со своей стороны, мать тоже не разубеждал. Ему выгодно было, чтобы мать на сторону Альбины не вставала.

– Почему?

– А потому! Он и со мной такую же политику проводил, не позволял мне со свекровью дружить. Всяческие гадости придумывал, чтобы нас с ней рассорить.

– А зачем?

– Ну ты и тетеха! Сразу видать, что муж тебя ни разу не колотил.

Да, чего в жизни Лизочки не было, того не было. Муж у Лизочки был не очень хорошим человеком, но решать с женой спор кулаками не стремился. Просто удирал из дома, и все. А драться, нет, никогда не дрался.

– Ну вот, а меня Дима бил. Очень сильно бил. И Альбину свою он тоже колотил. Матери об этом не рассказывал, чтобы она его ангелом считала. А Альбина при случае могла и проболтаться. Да и вообще, если бы Димины бабы с его матерью тесно общались, уж увидела бы она на них синяки и переломы.

– Выходит, для Димы мнение его матери было важно?

– Уж важно или неважно, а только кому бы понравилось, если бы мамаша в трубку вонять начала? Вот и Диме лишние проблемы на фиг были не нужны. Он ни мать свою знать не хотел, ни детей. Если очень уж сильно донимали, мог немного денег сунуть. Но это еще момент подгадать надо было соответствующий. Да и редко такие порывы у Димки случались. Жадный он был, чтобы ему вечно в аду гореть!

Убедившись, что Лиза сама в непонятках и никаких новостей сообщить ей не может, Настя разочарованно попрощалась. И пообещала, что если ее все-таки сцапают, то Лизу она не сдаст.

– У тебя ребенок, тебе для него жить надо. А мы уж с Леной… как-нибудь…

Лизе стало до слез жалко большую и перепуганную Настю. Но что ей сказать и как утешить великаншу, Лизочка не знала. Поэтому просто пообещала, что все будет хорошо. И вернулась в зал к нетерпеливо ожидающему ее Максиму.

Тот явно надеялся, что Лизочка расскажет, кто ей звонил и по какому вопросу. Но Лизочка никак не могла найти в себе достаточно решимости, чтобы сказать Максиму правду. Как признаться интересному мужчине, что тебя ищет милиция? Он может испугаться и слинять. А если даже и не испугается и останется, то все равно ведь это бы Лизочкино признание означало, что она вываливает на Максима свои проблемы. А всем известно, как мужчины не любят проблем. Поэтому Лизочка мужественно молчала, стараясь развеселить Максима вновь, хотя это было и непросто.

Под конец Лизочка даже пожалела, что не рассказала Максиму всю правду с самого начала. Но начинать исповедь было уже поздно. Ей пора было домой. И Лизочка пообещала:

– Когда-нибудь я расскажу тебе всю правду!

– А почему не сегодня?

– Сегодня уже поздно.

– Ах да! Я и забыл. Тебе ведь нужно домой. В самом деле нужно?

Ну и вопросики он задает! Конечно, ей нужно! Лизочка так и сказала.

– Но завтра мы с тобой увидимся? Я в семь закрываю свой магазин и после этого совершенно свободен.

– Тогда я подъеду, если освобожусь к этому времени.

И если останется на свободе. Но про этот вариант развития событий Лизочка предпочитала не думать.

Таким образом, на завтрашний день у Лизочки было запланировано сразу два свидания. Во-первых, ей надо было встретиться с Танькой – Викиной школьной подружкой, а во-вторых, ей предстояла романтическая встреча с Максимом. И если насчет второго Лизочке все было ясно, она очень хотела снова увидеться с Максимом, то насчет встречи с Таней у нее были определенные сомнения.

И все же следующий свой день Лизочка начала вовсе не с завтрака, а со звонка по домашнему Таниному телефону.

– Таня Пятакова? Вам нужна тетя Таня? Да она уже сто лет тут не живет! – услышала Лизочка молодой и задорный девичий голос.

Значит, тетя Таня. Интересно.

– А можно узнать ее новый домашний телефон?

– А вам зачем? – проявил бдительность ребенок.

– Я звоню…

Лизочка хотела сказать правду, но что-то ее остановило. Как ей не хотелось волновать свою маму лишний раз, так не хотелось портить жизнь и неизвестной ей пока что Тане Пятаковой. Ведь ляпни она сейчас про убийство и похищение детей, как родные мигом сделают массу выводов. И все эти выводы будут отнюдь не в Танину пользу. Как говорится: «Ложки мы потом нашли, но осадок-то у нас все равно остался».

– Дело в том, что она не переоформила свое пенсионное удостоверение, – как можно более сердитым и даже склочным тоном, каким обычно разговаривают работники официальных структур, произнесла Лизочка. – У нас она до сих пор числится по этому адресу! А она, выходит, давно переехала?

– Ну да! На бабушкину квартиру. Бабушка наконец померла, и тетя Таня от нас туда съехала.

– Безобразие! – возмутилась Лизочка. – И как же мне ее теперь найти? У нее не хватает бумаг. Если она не донесет необходимые, то мы приостановим ее пенсионные отчисления.

Девчонку на другом конце провода эта угроза не слишком взволновала. Судя по голоску, она была еще в том нежном возрасте, когда пенсия кажется чем-то невозможно далеким, до чего доживают считаные единицы. Она не испугалась. И поэтому Лизочка пустила в ход оружие потяжелей.

– И мы будем вынуждены сообщить в налоговую службу о прекращении поступлений на наш счет. А уклонение от уплаты пенсионных выплат – это уже серьезное нарушение. У вашей родственницы будут крупные неприятности. Задержки с выплатами в государственные структуры должны пресекаться незамедлительно. Для этого у нас есть целая служба судебных приставов!

Вот приставов девчонка испугалась. Она явно насмотрелась передач по телевизору, где приставы то отнимали у должников их имущество, не только цветные телевизоры, которые давно уже можно отнести к предмету первой необходимости, но и мебель, компьютеры, другую технику. А некоторых и вовсе выселяли с занимаемых ими метров.

– Ой, если вы тетю Таню выселите, она может снова к нам вернуться? Да? Так?

– Конечно.

– И что? Мне снова жить с ней в одной комнате? Нет, не хочу! Пишите тети-Танин новый домашний телефон.

– Она сейчас дома?

– А где же ей быть? Дома и есть. Танька теперь постоянно дома торчит, потому что… Ой, пишите скорее! Что это я с вами разболталась! Мне убегать давно уже нужно. Я и так в институт опаздываю!