Дарья Калинина - Пестрые человечки Страница 32

— Откуда же мне знать? — удивилась Мариша. — Она же спрятана!

В ответ Олег рассмеялся.

— Но фильм, я так понял, вы видели, — произнес он.

— Да, но там я играю только в начале фильма и в самом его конце, — сказала Мариша. — А в середине наглый монтаж.

— Но начало и конец фильма сняты у вас дома? — уточнил у нее Олег.

— Да, — кивнула Мариша. — Это я признаю. Это могло быть. А все остальное, нет. Не занималась я сексом с тем парнем. Не было такого эпизода в моей жизни.

— А из какой точки велась съемка в вашей квартире?

Мариша попыталась представить.

— Вам нужно еще раз просмотреть фильм и постараться понять, из какой точки производилась съемка, — сказал Олег. — А потом посмотреть, что находится в этой точке. Один из предметов и будет камерой для скрытой съемки.

— Как просто! — воскликнула Мариша. — Как же я сама не догадалась? Но вы знаете, я думаю, что злодейка уже убрала из моей спальни и спрятала свою камеру.

— Если, по вашим словам, ее внезапно похитили, то она могла и не успеть это сделать, — возразил Олег.

— Олег, вы говорили, что до часу свободны! — воскликнула Мариша. — Поедемте ко мне домой. Вы мне поможете найти эту камеру.

— Я готов, — тут же согласился Олег. — В конце концов, я стал невольным виновником того, что ваш дедушка имеет о вас превратное мнение. И я не успокоюсь до тех пор, пока люди, обманувшие меня и вас, не будут выведены на чистую воду. Тут затронута моя профессиональная честь, и это дело принципа.

Пока Мариша и ее новый знакомый собирались к ней домой разыскивать спрятанную в спальне скрытую камеру, Инна везла Тамару Ильиничну в аэропорт. У Тамары Ильиничны с собой был довольно объемистый чемодан и сумка, которая подозрительно громыхала, пока Инна запихивала ее в багажник.

— Что вы туда положили? — подозрительно осведомилась Инна. — Словно кирпичи.

— Это тушенка и шпроты, — ответила Тамара Ильинична. — Ну, и еще немного домашнего паштета и маринованные огурчики.

— Что? — вытаращилась на нее Инна. — Зачем вы тащите с собой огурцы?

— Так домашние же, — жалобно ответила Тамара Ильинична. — Сама мариновала. Жалко, если пропадут.

— А с чего им пропадать? — насторожилась Инна. — Вернулись бы и съели.

— Да кто знает, — вздохнула Тамара Ильинична. — Путевку-то эту мне Лиса сосватала, а теперь выяснилось, что она нам и не родственница вовсе. А напротив, злоумышленница. Так вот я и думаю, а вдруг она и путевку эту не по доброте души мне купила, а чтобы от меня избавиться? Окончательно. Прикончат меня в этой Европе сообщники Лисы, и вся недолга.

— Тамара Ильинична! — в шоке воскликнула Инна. — Бог с вами! Зачем такие мысли?

— Ничего не могу с собой поделать, — чуть не плача, призналась ей Тамара Ильинична. — Сама понимаю, что глупости в голову лезут, а избавиться от них не могу. Прямо вся извелась.

— Так не ездите в таком случае.

— Но жалко ведь, деньги пропадут. А вдруг никакой опасности и нет, я все сама себе придумала? Тогда ведь обидно будет — не увидеть Париж.

Поняв, что в голове Тамары Ильиничны царит еще большая каша, чем в сознании ее дочери, Инна оставила женщину в покое и уже больше не пыталась разобраться в ее мыслях, всерьез опасаясь за свой собственный рассудок. Посадив Тамару Ильиничну в самолет, который летел в Москву, откуда и должно было начаться турне Тамары Ильиничны по Европе, Инна облегченно вздохнула. После этого она зашла в буфет и слопала две порции мороженого, запив его самым крепким кофе, который ей удалось уговорить сделать ей. Только после этого Инна несколько успокоилась и позвонила Ане.

— Ну, что у тебя? — спросила она. — Наведалась на квартирку?

— В квартире сейчас живут уже другие люди, — сказала Аня. — Въехали вчера. Про даму в шелковом платке и темных очках новые жильцы ничего не знают. Но зато они дали мне адрес своей хозяйки. Сейчас еду к ней. Может быть, она знает.

— Отлично, — одобрила ее действия Инна. — Как только смогу, присоединюсь.

— А как Тамара Ильинична? — полюбопытствовала Аня.

— Улетела, — сказала Инна. — Вместе с тушенкой и маринованными огурцами.

— Моя мама тоже в дорогу всегда кипятильник, бутерброды и сухие супчики берет, — сказала Аня. — И обязательно упаковку чая пакетиками, как будто на месте нельзя купить. Ничего не поделаешь, привычка советских времен, когда в магазинах все брали с боя в очередях.

Поговорив с Аней, Инна поехала к Бритому. До Мариши она не дозвонилась, ее телефон был временно заблокирован. Добравшись до офиса Бритого, Инна не стала разводить церемонии, а прямо прошла в кабинет мужа, не обратив внимания на секретаршу, пытавшуюся преградить ей дорогу. Бритый отчего-то не слишком обрадовался Инне.

— Ты тут зачем? — недовольно спросил он.

— Как это зачем? — опешила Инна. — Во-первых, я соскучилась. А во-вторых, ты узнал, что было в бутылке с вином?

— Я не метеор, — злобно буркнул Бритый. — У меня и своих дел полно.

Честно говоря, про бутылку, о которой толковала Инна, он по дороге в офис, увлекшись выяснением отношений с бессовестным и вконец обнаглевшим водителем маршрутки, пытавшимся подрезать джип Бритого, совершенно забыл. И бутылка благополучно осталась лежать в «бардачке» его джипа, куда он ее и кинул сегодня утром, захватив из дома. Но Бритый благоразумно решил не говорить о своей забывчивости. Вместо этого он сладко заулыбался и проворковал:

— Ну что ты, деточка. Я очень рад тебя видеть.

На самом деле Бритый слегка кривил душой. В любое другое время он и в самом деле был бы рад визиту Инны, но только не теперь. К нему вот-вот должна была пожаловать посетительница. А посетительница была дамой эффектной, яркой и, самое неприятное, мнившей себя совершенно неотразимой. Вела она себя соответственно. И уже поглядывала на Бритого с многозначительным выражением, дескать, вижу, что сходите с ума по мне, но я, увы, не для вас. Была эта дамочка не только глупой, но и до неприличия богатой. Так что Бритый рассчитывал хорошо заработать на капризах избалованной особы. Но Инна, разумеется, стоило ей один раз увидеть, как дамочка держит себя с ним, вообразила бы бог весть что. А ссориться с Инной Бритый не хотел. То ли годы сказывались, то ли нервы сдавали, то ли малолетний Степка выматывал Бритого сильней, чем хотелось признаваться. Но скандалить ему решительно не хотелось, а всей душой хотелось мира и спокойствия в семье.

— А про тетку Лису ты узнал? — не отставала от него Инна.

— Что я должен был про нее выяснить? — спросил Бритый и совершил непростительную ошибку.

Почувствовав такое потрясающее равнодушие Бритого к ее проблемам или к проблемам ее подруг, это Инна не разделяла и не на шутку разозлилась.

— Как это что? — заорала она, топнув для убедительности ногой. — Ты что, забыл?

Как ни странно, Бритый в ту же секунду все вспомнил. Но внезапно активизировавшаяся память уже не могла его спасти. Инна продолжала бушевать.

— Тебе еще когда было поручено выяснить про тетку Лису, где она живет и кто такая! — вопила она. — Плевое дело! Особенно после развала Советского Союза. Страна-то почти вдвое уменьшилась. Но ты даже с таким пустяком не справился!

— Инна, мои ребята работают над этим вопросом, — попытался убедить супругу Бритый.

— Значит, плохо работают! — твердокаменным голосом заявила ему Инна. — И где они, интересно знать, работают? И кто конкретно?

— Ты что, проверять пойдешь? — ужаснулся Бритый.

— И пойду! И пусть они представят список хотя бы тех женщин, которых им уже удалось найти, — сказала Инна.

— Это невозможно, ты оторвешь людей от дела, — попытался возразить ей Бритый. — Я сам тебе перезвоню. И перешлю список. И клянусь, это будет не поздней, чем через час.

Как знать, возможно, ему бы и удалось избежать ссоры, если бы в этот момент в его кабинет не вплыла, величественно отодвинув своим бюстом шестого размера щупленькую секретаршу Бритого, его клиентка.

— Дорогуша! — прогудела она голосом, глубоким, как дно колодца. — Как я рада вас видеть! Уверена, вы скучали по мне, дружочек!

И дама протянула Бритому руку, украшенную брильянтами так обильно и густо, что пальцами она могла шевелить лишь с большим трудом. Инна с отвисшей челюстью наблюдала за этой особой, державшейся с ее мужем с таким видом, словно он ее собственность.

— Вы не один! — расстроилась посетительница. — Голубчик, отпустите вашу служащую. Мне нужно поговорить с вами тет-а-тет. Идите, милочка.

— Служащую! — издала Инна змеиное шипение. — Милочка! Вот ведь толстая стерва! Просто корова какая-то!

Но от негодования голос у нее осип. Поэтому дама услышала лишь шипение, не разобрав слов. Но Бритый и без всяких слов понял, что происходит в организме его жены и к каким пагубным последствиям это может привести, стоит ей обрести голос. Он бросился к ней и чуть ли не силком выставил упиравшуюся Инну из кабинета.