Наталия Левитина - Девушка без недостатков Страница 32

— Сделаем все возможное, — промычал Здоровякин, предварительно получив от товарища локтем под ребра. — Хотя не знаю, как мы…

— Зуфар Алимович, вы введете нас в курс дела? — громко, заглушая лепет друга, осведомился Валдаев.

— Сами, сами, — поднял руки подполковник. — Я отчаливаю. Кстати, вы обдумали мое предложение? Не созрели, чтобы вернуться? Я жду. Удовлетворите мадам Деманже и айда назад, в управление.

С этими словами бывший начальник покинул офис «Поможем!».

Едва за ним закрылась дверь, Здоровякин ринулся за толковым словарем.

— Турбийон, турбийон, — твердил он, лихорадочно листая страницы. — Чем же теперь он нас обозвал?

Валдаев тем временем принес запотевший бокал минералки для мадам Деманже. Та ответила улыбкой и легким кивком головы. Валдаев пристроился напротив нее, в другом кресле, сбоку от рабочего стола.

— Силь ву пле, мадам. Парле ву франсэ? Парле ву руссэ? — призвал он на помощь знание французского. — Э… Май нэйм из Александр… Блин, это уже не по-французски. Здоровякин, да что ты там возишься?!

Вид у коллеги был потрясенный. Он поднял от книги непонимающие глаза.

— Саша, — в ужасе прошептал он, — здесь нет этого слова!

— Ну и что?

— Так… Это… Что за гадость такая? А ты не знаешь, что такое «турбийон»?

Как ни странно, но эрудит Валдаев не знал. Он тоже слышал это слово впервые.

— Посмотри в Интернете, — посоветовал он. И вновь обернулся к клиентке. — Итак, мадам Деманже… Э-э… Парле ву… Как это?.. Шерше ля фам?.. Нет… Ну…

— Ты заплатил за инет в прошлом месяце? — перебил Здоровякин, нарушив плавное течение великолепной французской речи. — Не заплатил?

— Ты ведь сказал, что заплатишь. И карты купишь. И для соток. И за квартиру тоже собирался.

— Я?! Не помню!

— Ты! Ты! Никакой от тебя пользы, Илья, вред один! Мадам, кескесэ ву… вуле ву… Э…

— Ну, спасибо. Короче, Интернет нам вырубили. Вот, е-мое!

— Да не мешай ты! — огрызнулся Саша. Увидев, что мадам Деманже достала сигарету, он, услужливый и предупредительный, бросился грудью на стол в поисках зажигалки и пепельницы.

Анн-Мари затянулась крепкой «Галуаз». Она наблюдала за друзьями с неподдельным энтомологическим интересом — словно мальчуганы были бойкими кузнечиками или парочкой пушистых гусениц.

— Нет, но мы должны узнать, что такое «турбийон»! — не унимался Здоровякин.

Валдаев кое-что для себя уяснил. Первое: Здоровякин не отвяжется, пока не выяснит, чем же обматерил его начальник. Второе: его собственные познания в области французского несколько ограничены. Их явно недостаточно, чтобы успешно начать и закончить дело об исчезновении внука Анн-Мари Деманже.

— Постой, — вздохнул Александр и достал из кармана мобильник. — Я позвоню Ольге.

— Она знает?

— Она же аспирантка филологического.

— Кто, Оля?! Та твоя брюнетка с ногтями как у Фрэдди Крюгера?

— Нет, другая, рыженькая. Не помнишь?

— А…

Рыженькой аспирантки не оказалось на месте. Ани-Мари молча курила и продолжала пристально рассматривать странных сыщиков. Энтомолог в ней уступил место специалисту по клинической психиатрии.

Валдаев на секунду задумался.

— Ага! Попробуем Антонину! Она в прошлом году ездила на «Поле Чудес» и выиграла телевизор. Должна знать, раз такая умная.

— Антонина… Блондинка метр восемьдесят с сись… Ой! — Здоровякин смущенно оглянулся на клиентку. — С шикарной грудью?

— Ну и память у тебя! Ты все перепутал!

— Да как же запомнить всех девиц твоего гарема?

— Блондинка — Татьяна. Антонина шатенка. И не с грудью, а с глазищами. Нет, грудь-то тоже есть. Но глаза больше.

Антонины не было дома. Не мудрено — рабочий день в разгаре!

— Черт! Попробую Вику…

Анн-Мари прикончила сигарету и бросила ее в пепельницу. При этом ее рука совершенно случайно задела маленький бронзовый бюст Дзержинского весом не менее чем в полтонны. Его держали в офисе не из ностальгических воспоминаний о большевистской истории Отечества, а просто потому, что железным Феликсом было чрезвычайно удобно производить мелкий ремонт — забивать, например, гвозди.

Бюстик слетел со стола прямо на ногу Валдаева.

— ….!..! — заорал сыщик чужим голосом. — А-а-а-а!!!..!

— Что?! Где?! Сашка?! Ты что?! — завопил Здоровякин.

— Ах, простите! Как я виновата! О, мой бедный мальчик! — воскликнула Анн-Мари на отличном русском языке, практически без акцента.

— Мадам, вы прекрасно говорите по-русски! — изумился Илья.

Валдаеву некогда было удивляться. Он страдал. Гримасы на Сашином лице менялись одна за другой, и каждая свидетельствовала о жутких мучениях, испытываемых несчастным.

— Я вас покалечила! Бедный малыш! Давайте посмотрим!

— Раздевайся до трусов, — посоветовал Илья. — Мы тебе окажем первую помощь.

По Валдаев, справившись с болью, отказался раздеваться не только до трусов, но даже и снять туфлю.

— Все нормально, нормально, — слабым голосом заверил он, оглядываясь на Анн-Мари и Здоровякина. Те утешительно поглаживали его по спине, плечам и голове. Да ерунда! Простите, мадам, я нецензурно выражался! Не сдержал эмоции!

— Плевать! — заверила Анн-Мари. — Я и сама, бывает…

— Где вы так хорошо выучили язык?

— В моей семье. Бабушка почти всю жизнь провела в России. И сохранила восторженные воспоминания о вашей стране и любовь к ней. Кстати, турбийон — это механизм в часах, который нивелирует погрешности, создаваемые гравитационным эффектом.

Анн-Мари протянула руку и постучала пальцем по циферблату часиков, украшенных бриллиантами и золотисто-желтыми топазами.

— Что, внутри? — спросил Здоровякин.

— В этих нет. Когда часы с турбийоном, то оставляют окошко. Чтобы наблюдать за работой этого механизма.

— Ясно.

— Спасибо, просветили.

— Теперь мы знаем, что такое турбийон.

— Сердечно за вас рада, — усмехнулась Анн-Мари.

— Но почему Зуфар назвал нас турбийонами? — напряженно задумался Илья. — Как ты думаешь, Сань?

Александр открыл рот, но ничего не успел ответить.

— Если вы не против, я бы рассказала вам о внуке, — быстро вставила мадам Деманже.

Нет, совершенно никакими средствами, даже Дзержинским, нельзя было заставить этих разгильдяев работать!

Глава 20

Буквально через десять минут элегантная француженка, громила Здоровякин и одноногий Джо (под таким псевдонимом выступал теперь Валдаев) ехали в «лендровере» в сторону аэропорта, где надеялись застать Веру Брунгардт — стюардессу компании «Трансвэйз». Вера когда-то давно была осчастливлена любвеобильным Валдаевым и пару месяцев исполняла роль его близкой подруги. Теперь Саша надеялся возложить на девушку роль путеводной звезды в розыске исчезнувшего Поля Деманже.

Анн-Мари, продемонстрировав блистательное знание языка, рассказала детективам, что неделю назад Поль звонил ей в Париж и обещал приехать. Но неделя пролетела, а Поль не появился. Его сотовый не отвечал, телефоны в московском представительстве «ДеГрос» тоже. И бабуля, привыкшая к вниманию со стороны единственного внука и его постоянным звонкам-отчетам, тут же обновила визу и ринулась на поиски ребенка.

Ребенок, как уяснили себе Валдаев и Здоровякин, был совершенно уникален. Умница, красавец, душа компании, талантливый юрист, любимец женщин. Правда, le garcon был подвержен разнообразным страстям и пикантным слабостям, что и заставило мудрую Анн-Мари взволноваться после недели телефонного молчания. Пару лет назад у Полюшки (да, мадам так и сказала: «у Полюшки») были проблемы с наркотиками. Конечно, сейчас данной проблемы уже не существует, Поль клялся, что порвал с пагубным пристрастием. Но разве можно стопроцентно доверять шалопаю, мозги которого настроены только на одну волну — получение от жизни всех мыслимых и немыслимых удовольствий.

Прилетев в Москву, мадам Деманже выяснила, что представительство «ДеГрос» закрылось, фирма ликвидирована. А Поль неделю назад зарегистрировался на рейс № 268, выполняемый авиакомпанией «Трансвэйз», и улетел в провинцию, чтобы закончить какие-то дела…

— … Если Ольга, Антонина, Татьяна и Вика так же очаровательны, как эта девушка, то напрашивается следующий вывод… — тихо заметила Анн-Мари Здоровякину. Она держала Илью под локоть и казалась совсем маленькой и хрупкой на фоне необъятного шкафчика. Мадам Деманже и Илья наблюдали в аэропорту за трогательной встречей бывших любовников.

— Какой вывод? — рассеянно спросил Илья.

— Или все без исключения русские девушки неотразимы, или ваш друг обладает сокрушительным обаянием.

— Да, он иногда бывает милым.

— Иногда?

— К несчастью, гораздо реже, чем того требует состояние моей нервной системы.