Галина Куликова - Брюнетка в клетку Страница 32

– Не могу поверить! – воскликнул Вольдемар. – Как же так: ни записки, ни звонка – ничего! Родная дочь сиди и волнуйся!

– Я никогда не волнуюсь, – успокоила его Анжелика. – А вот то, что она никому не сказала ни слова, в самом деле удивительно. Я бы даже сказала – уникально. Мать любит оповещать всех о своих планах.

Лариса немедленно вспомнила про послание, которое она нашла ночью на подушке. Не это ли – прощальная записка Фаины? Впрочем, разве умеет столь консервативная дама пользоваться компьютером? Это следовало обдумать. У кого есть возможность сварганить такую записочку? Где стоит компьютер и кто из членов семьи в нем хорошо разбирается?

– Нет, я не понимаю, почему она поступила так безобразно, – в десятый раз воскликнула Зоя, на которую финт, выкинутый хозяйкой, произвел особо сильное впечатление. Ведь она-то считала, что у нее с Фаиной – доверительные отношения. А она вон что… И ведь даже не намекнула – ни словом, ни взглядом…

– Сестрица позвонила вчера поздно вечером директору турагентства и обо всем договорилась, – прояснила ситуацию Маргарита. – Виза у нее уже была, так что никаких проблем, собственно, и не возникло.

– Побросала в чемодан вещички, – подхватила Анжелика, – и была такова.

– А как она отсюда ушла? – неожиданно подал голос Уманский. – Пешком?

Его мощный подбородок выдвинулся вперед, будто бы он собирался спорить со всеми членами семьи Миколиных разом.

– Уверена, что она уехала на такси, – пробурчала Зоя. – Она всегда берет такси, ей это нравится. Вызвал машину – и ни о чем не надо беспокоиться.

– Можно, конечно, позвонить в таксопарк, – задумчиво проговорила Маргарита. – Я знаю номер. Но стоит ли?

Все подумали и решили, что не стоит.

– Какая разница, каким образом она добиралась до аэропорта, – пожал плечами Жидков. – Остается непонятным главное: по какой причине она вдруг надумала смыться?

– Ну, это-то как раз ясно, – негромко сказал Уманский, но все услышали и повернули головы.

Оголодавшие дети, прилипшие к тарелкам, тоже вскинули глаза. Уманский пожал плечами и довольно спокойно пояснил:

– Она испугалась.

– Чего она испугалась? – осторожно спросил Жидков и положил обратно на тарелку обкусанный блинчик.

– Вчера наконец-то обнародовали текст записки, найденной возле тела Макара Миколина. Вы что, забыли? В записке были слова: «ПОМНИ ПРОШЛОЕ». Альберт не хотел говорить, так на спиритическом сеансе дух все выболтал.

– Думаете, моя будущая теща поверила в то, что сказал дух? – удивился Вольдемар. – Как вам только пришло такое в голову? Вы же видели, как она скептически ко всему отнеслась!

– Ну как же? – не согласился Уманский. – Едва только дух сказал, что ее убьют, как она немедленно прекратила спиритический сеанс – включила свет. Вероятно, поверила.

– Да любому бы стало не по себе! – воскликнул Мишаня. – У меня мурашки по коже бегали во время этого… представления.

Симона отставила чашку и посмотрела на него несчастными глазами:

– Но ведь все было по правде! Блюдце действительно двигалось. Да еще так легко!

– Что да, то да, – согласился Жидков, потирая виски. Вероятно, снотворное как-то отражалось на его самочувствии. – Легко, это точно.

– Как бы то ни было, но дух заявил, что Фаина умрет, – подытожил Уманский. – Поэтому сразу после сеанса она позвонила директору турфирмы и на следующее утро была такова.

– Великолепно! – плачущим голосом воскликнула Маргарита. – Она сбежала, а умирать, выходит, придется вместо нее кому-то другому?!

– Давайте устроим еще один спиритический сеанс, – предложил со своего места Шубин, смотревший на свет ломтик омлета. Вероятно, проверял, не испортила ли его кухарка грибами.

– Не надо, – попросила Симона. – Это так… страшно! Я всю ночь не спала.

– Ты спала очень сладко, – хмыкнул Мишаня. – Не придумывай, пожалуйста. Но, если честно, я тоже против повторного спиритического сеанса.

– И я против, – подала голос Маргарита. – Верите ли, но после того, как моя сестра неожиданно включила свет, дух действительно не смог вернуться обратно. ТРСТР так и остался тут!

– Где? – переспросила Зоя, испуганно озираясь. – Предупреждать надо. Где он остался?

– Где-то в доме, в саду… Не знаю. Он бродил вчера окрест… И оставил у меня под дверью миску пепла. Я чуть от страха не умерла. У него было свинячье рыльце и такие отвратительные зеленые скользкие руки…

– Похоже, ты его не только видела, но и осязала, – пробормотал Жидков. – Что за гадость ты описываешь? Какая еще мисочка пепла?

– Это не та, что стояла в кухне под столом? – испугалась Зоя. – А то я золу-то выбросила.

– Очень хорошо, – похвалил ее Мишаня, а наглый Шубин с набитым ртом пошутил:

– Возможно, это были чьи-то останки.

Зоя схватилась за горло и взглянула на него дикими глазами.

– Прекратите спорить, – вернула всех с небес на землю Лариса, изнывавшая от любопытства. И повернулась к Уманскому: – Так вы считаете, что Фаину так сильно напугало содержание записки?

– Конечно. Вечером ничего экстраординарного больше не случилось. С ее непосредственным участием. Могу поклясться – она среагировала именно на записку.

– «ПОМНИ ПРОШЛОЕ», – процитировала Симона, махнув вилкой в воздухе. – Подумаешь, какое дело! Не к ней же были обращены эти слова! Записку нашли возле тела ее мужа.

– Кроме того, дух мог и соврать, – высказал свое мнение Жидков. – Что, если это не настоящий текст записки?

– Настоящий текст только Альберт знает, – пожала плечами Анжелика.

До сих пор она почти не вспоминала про сводного брата и проходила мимо вечно запертого кабинета на первом этаже совершенно равнодушно. Только однажды, дефилируя по саду, заглянула в занавешенное окно, игриво помахала рукой и пропела: «Альбертик! Ты там еще не умер от тоски?»

– Он так и не выходит оттуда, – посетовала Зоя. – Я ему еду ношу, как узнику в тюрьму. Мне как-то даже не по себе становится, когда он руку высовывает и пальцами шевелит, мол, подавай.

Зое не подходило огорченное выражение лица. Она была создана для того, чтобы благодушествовать. Эти необыкновенные ямочки на щеках и глаза потрясающей синевы требовали покоя и радости вокруг.

– И не страшно ему в кабинете? – поежился Жидков. – Выходить он боится, а сидеть в кресле убиенного папаши – ни капли.

Тут и Вольдемар высказал свое мнение:

– Там же сигнализация, которую установили после кражи картин. Альберту кажется, что благодаря ей он в безопасности.

Для себя он давно решил, что при первых же признаках неблагополучия немедленно уедет в Швейцарию. Или на Мальту. Или в Австралию, в конце концов. Заберется в глубь материка, и пусть ищут его среди крокодилов.

– А давайте пойдем к Мишаниному отцу и спросим про записку, – предложила Симона. – Расскажем про спиритический сеанс и по его реакции поймем, правду ли сказал дух. Ну… Насчет того, что было в ней написано.

Прозвучало предложение совсем по-детски, но все сразу оживились и задвигались.

– Действительно! – подхватил Мишаня, и на его полном красивом лице отразилось вдохновение. – Фазер может себя выдать. Так уже не раз бывало. Он молчит-молчит, но стоит его ненароком разозлить – тут его как понесет, не остановишь.

– То есть мы сейчас пойдем злить вашего папу? – уточнил Шубин, склонив голову к плечу.

Ларисе он отчего-то напоминал Винни Пуха. Только у этого Винни была навязчивая идея, что мешало ему быть стопроцентно милым.

– Не станем же мы его бить? – удивился Жидков.

– Если надо, то и побьем! – воскликнула Маргарита. – Ах, сынок! Разве ты можешь разделить мое смятение? Тебе ведь не приходила черная метка!

– Боже, мама! Ну что ты привязалась со своей меткой? Миска какого-то дурацкого пепла. Может быть, кто-то из соседей кремировал канарейку.

– И принес ее прах под мою дверь? – не согласилась она. – Нет-нет, я чувствую: что-то затевается. Что-то ужасное.

– Зоя, – деловито спросил Уманский, – вы сегодня носили Альберту еду?

Лариса подумала: «Вон как всех пробрало! Не только я, но даже и Уманский, и Симона, которые не являются членами семьи, думают только об этом убийстве. Неужели убийца – кто-то из этих людей, сидящих за столом?» Она внимательно оглядела всех по очереди, наткнувшись напоследок на мрачный взгляд сына Анжелики. Вероятно, он тоже следил за лицами взрослых, но, встретившись глазами с Ларисой, торопливо отвел взгляд.

Что, если череп с костями – это все же его работа? Тогда понятно, почему мальчишка за ней следит – ищет следы испуга на лице. Интересно, это детская шалость или за ней стоит нечто большее? Не поделиться ли своими подозрениями с Жидковым? Нет. Тогда он начнет допытываться, где она была ночью в то время, когда подбросили записку, и почему это он ничего не слышал. Может быть, поговорить с Уманским? Он такой деловой.

Уманский в этот момент как раз повернулся к гувернантке и проникновенно сказал: