Сергей Гайдуков - Не спеши умирать в одиночку Страница 32

— Ясно, — сказала Тамара. — Ты думаешь, что весь сыр-бор именно из-за этой дискеты?

— Видимо, так.

— И если отдать ее тем идиотам, которые пытались нас перестрелять...

— Наверное, они отстанут.

— А мои деньги?

— Вот тут сложнее. Чтобы понять, куда делись деньги Джорджика, нужно узнать содержание дискеты. Но нет никакой гарантии, что на дискете есть информация об этих деньгах.

— То есть я могу отдать дискету и остаться в дурах? — уточнила Тамара и раздраженно тряхнула головой. — Ну уж нет, дудки!

— А что ты предлагаешь?

— Сначала посмотрим, что там на дискете. Если там ничего нет про деньги Джорджика, тогда связываемся с этой бандой и выставляем им наши условия. Скажем, сто тысяч баксов за дискету. Это же не очень много?

— Чтобы связаться с ними, нужно знать, кто это. А мы до сих пор не знаем, — напомнил я. — Не будешь же ты давать объявление в газету: «Тех, кто убил Г. Э. Джорджадзе, просит срочно позвонить его безутешная вдова. Дискета у меня. Цена договорная».

— Знаешь, если я разозлюсь, то и не на такое пойду, — заявила Тамара. — Ты же сам говорил, что за нами следят. Так чего же их искать? Просто помашем дискетой, вот и все дела...

— Менты и люди из «Статуса» могли спугнуть слежку. А если они и следят, то ты помнишь, с какой целью.

— Пристрелить нас, — мрачно сказала Тамара.

— Вот именно. И им наплевать, что у тебя будет в руке в момент выстрела. Дискета или сумка с картошкой. Хмырь прощупал меня и решил, что я ничего не знаю, а стало быть, меня нужно пустить в расход. Теперь придется доказывать обратное.

— И опять все из-за тебя! Почему ты не мог прикинуться умным человеком? Почему ты не мог нормально поговорить с тем хмырем? Сказал бы: «Я все знаю, про все цепочки и про все пакеты. Я подумаю над вашим предложением». Почему ты не мог так сказать? И рука бы не болела, и вообще все было бы гораздо проще!

— Но я не знал, что все это так серьезно...

— Ты думал, что у нас тут военно-спортивная игра «Зарница»! Молодец! — Тамара расстроенно хлопнула ладонью по столу.

— О боже! — трагически воскликнул я. — Ты и ногти не накрасила!

— Я и не позавтракала, а у тебя ума нет предложить женщине чашечку кофе!

— Пардон, — я поднял руки вверх, капитулируя перед сердитой, голодной и ненакрашенной женщиной. — Сейчас что-нибудь сообразим. Я вообще-то привык приглашать женщин на ужин, а не на завтрак.

— Типичный мужской эгоизм: заботиться о женщине лишь перед тем, как ее трахнуть, — сурово произнесла Тамара. — Между прочим, у тебя на паркете что-то разлито. Похоже на кровь.

— Это и есть кровь, — крикнул я с кухни, суматошно обшаривая шкафы в поисках чего-нибудь съестного.

Отыскалась пачка печенья, и, судя по штампу на обертке, ее еще можно было употреблять в пищу.

— Ты кого-то убил? Или это на тебя снова покушались?

— Это... — я замялся, подыскивая разумное название случившемуся и не находя его. — Это был конфликт. Двое мужчин поспорили...

— И начистили друг другу физиономии. Знакомая история.

— Джорджик тоже этим страдал? — поинтересовался я, ставя перед Тамарой чашку с кофе и художественно разложенные на блюдце печенья. Художественно — это так, чтобы их казалось больше.

— Джорджик? Нет... — Тамара принюхалась к запаху кофе, поморщилась, но все же отпила маленький глоток. — Он как раз такими вещами не увлекался. Этим он мне и понравился: спокойный, вежливый, при деньгах... Единственный прокол — я не знала, откуда он берет эти деньги. Вот теперь и мучаюсь.

— Мы оба мучаемся, — напомнил я. — Кстати, у вас дома нет компьютера? Нужно же где-то посмотреть дискету.

— Компьютера нет, — сказала Тамара. — Честное слово, — добавила она в ответ на мой недоверчивый взгляд. — Ну ты же понимаешь, Джорджик был весьма специфичным бизнесменом. На кой черт ему дома компьютер, если у него и на работе эти штуки стояли только для отвода глаз!

— Значит, надо наведаться в офис, — сделал вывод я. — И там просмотреть дискету. Кстати, нужно еще искать подходы к этим самым нехорошим людям, чтобы договориться о цене дискеты...

— Какие еще подходы?

— Я тут ездил к дяде...

— Поздравляю, — отреагировала Тамара. — У меня вот нет близких родственников, и я считаю это большим счастьем.

— ...а у моего дяди голова варит по всяким таким ситуациям. И он мне подсказал, что нужно обратить внимание на бывшего охранника твоего мужа. На того, что уволился за несколько дней до убийства. Ты помнишь его?

— Ну как же, — Тамара задумчиво уставилась в потолок. — Красивый был мальчик. Димой звали. Я как-то ему намекала, что нам нужно познакомиться поближе, но... — Тамара вздохнула. — Мальчики — они такие непонятливые. Короче, он меня продинамил.

Я хотел заметить по этому поводу, что Тамара, похоже, не пропускает мимо ни одного из мужниных охранников, но спохватился. Во-первых, охранников было всего двое, а во-вторых, лично мне похвастаться пока было нечем.

— Что значит — мальчик? — уточнил я. — Несовершеннолетний, что ли?

— Нет, лет двадцать ему уже стукнуло. Просто «мальчик» — это такой тип. Стройный, худощавый, смазливый. Щечки гладенькие, розовенькие. Ямочка на подбородке. Светлые волосы, на пробор зачесанные. Всегда в костюмчике ходил, а в кармане уголок белого платочка торчит. Прелесть. Мальчик — картинка.

Я грустно выслушал эту поэму о мужской красоте и подумал, что Джорджик сильно проиграл, поменяв охранников. В смысле имиджа. Если бы я даже засунул себе белые платочки во все карманы, меня бы никто не назвал смазливым.

Кстати, это было написано и в глазах Тамары. Она вспомнила мальчика Диму, нарисовала его шикарный портрет в своей памяти, потом посмотрела на то, что сидело прямо перед ней, и испытала очередное потрясение. Мечты и реальность с грохотом столкнулись, после чего мечты отправились прямой дорогой в морг.

— Тип — мальчик, — с нескрываемой иронией повторил я. — Интересно, что за охранник из него был. А я тогда что за тип?

— Ты и вправду хочешь это узнать? — осторожно спросила Тамара. — Может, не надо? Давай поговорим дальше про Диму и про все остальное... Ну как хочешь. Ты сам просил, поэтому не обижайся, ладно?

— Без проблем, — сказал я, напрягаясь в ожидании приговора.

— Ты же говорил, что раньше вышибалой в кабаке работал? Ну вот...

— Что, тип — вышибала? — хмыкнул я.

— Ну да... Чувствуется физическая сила. С интеллектом немного хуже, правда. Грубоватое, но открытое лицо. Короткая шея. Манеры... Ну, не будем о грустном. Но ты не расстраивайся, многим женщинам нравится именно такой тип мужчины...

— Если встретишь парочку таких, дай им мой телефон, — сказал я. — Ну и что там с Димой?

— А что с Димой? Милый мальчик, улыбчивый. Потом взял и уволился. Вот и все. Ты думаешь, что он как-то замешан в эту историю? Он же такой...

— Хватит, я уже все про него понял, — перебил я Тамару. — Пуси-сюси и так далее. По крайней мере, он дольше работал с Джорджиком, чем я. То есть он и знает больше. У тебя есть его адрес?

— Не у меня, а в том списке, который дала Юля, — Тамара извлекла на свет божий скомканный листок и провела ногтем по колонке фамилий и адресов. — Вот, — ткнула она в третью строчку снизу. — Зачеркнуто, но адрес можно разобрать...

— Вот давай и разберемся с этим Димой, — предложил я. — Раз он такой нежный, то стоит его только взять за яйца, как он все выложит. Поехали.

— Ты случайно не «голубой»? Что это за странное желание — брать за яйца? А то еще говорят: «Возьмем его за задницу!» Это все скрытый гомосексуализм в вас играет, ребята...

— У кого — у вас? — возмутился я даже не за себя, а за всю категорию мужиков, в которую меня только что зачислили.

— У вашего типа, у вышибал.

— Знаешь что... — угрожающе проговорил я.

— Знаю, — сказала Тамара. — Я знаю наперед все, что ты скажешь. В этом-то самое печальное. Мне не везет на мужиков.

— Это еще полбеды, мне не везет ни на женщин, ни на мужиков, — ответил я, имея в виду Лимонада и Джорджика. Ну и Тамару, само собой.

— Тот, кому не везет ни на мужиков, ни на женщин, вынужден становиться героем-одиночкой, — нравоучительно заметила Тамара. — Так что вперед, на подвиги.

4

Тамара шла впереди, слегка покачивая бедрами и крутя на пальце ключи от «Ягуара». Этого было достаточно, чтобы находившиеся во дворе мальчики, подростки и мужчины выпали в осадок.

Потом они выпали в осадок вторично, когда увидели, что самоуверенной секс-бомбе на красной сверкающей иномарке сопутствует их помятый и растрепанный сосед. Вдобавок я с видом заправского параноика вертел головой по сторонам, ожидая выстрелов, взрывов, стихийных бедствий и нашествия саранчи — чего угодно, любой пакости, на которую могли пойти наши неизвестные враги.

Но то ли у врагов был выходной день, то ли они тоже засмотрелись на эффектный проход Тамары к «Ягуару». Ничего не случилось, и я торопливо юркнул в машину, выдохнув с облегчением: