Людмила Милевская - Дурдом на выезде Страница 33

Глава 28

«То ли еще скажет мой муж!» — с гордостью за себя подумала Ася, и на следующий день уверенно отправилась на диспут с Кармайком.

В телестудии Кармайк чувствовал себя настоящим хозяином. Он оплатил передачу, и теперь ему все улыбались, он же требовал то одно, то другое: то покажите каков он в гриме, то свет нехорош, то усадили его не так.

Ася вела себя скромно, и ее никто не замечал. Перед самым эфиром ее снова предупредили, что она должна правильно отвечать на вопросы. Она, прижимая к груди свою сумочку, снова заверила, что все будут очень довольны.

Однако, когда началась передача, и Кармайк услышал ее первый ответ, лицо его вытянулось. Он торопливо дал знак, режиссер пустил заставку рекламы, Кармайк же подался к Асе и строго спросил:

— В чем дело?

— Ни в чем, — усмехнулась она.

— Но вы ведете себя неразумно.

— А по-моему, я веду себя просто отлично. Если вы заглянете в мою сумочку, то сейчас же согласитесь с моим утверждением.

Кармайк заглянул в Асину сумочку и побелел: малюсенький экран кинокамеры демонстрировал порно фильм из его собственной жизни.

— Чего вы хотите? — онемевшими губами прошептал Кармайк.

— Немедленно видеть здесь своего Горохова, — невозмутимо ответила Ася и добавила: — Независимо от моих ответов на ваши вопросы.

— И тогда я могу рассчитывать на вашу порядочность?

— Да, эта гадость вернется к вам. И я забуду о ней намертво.

Кармайк просверлил Асю взглядом, полным сомнений, и спросил:

— Вам можно верить?

— Думаю, выхода у вас нет.

— Что ж, придется положиться на вашу порядочность, — с горечью пробубнил он.

— У меня нет желания без особой нужды давать повод для произнесения моего имени в связи с таким неприглядным событием, — успокоила его Ася.

— Но вы можете заработать на этом кругленькую сумму, — дрожащими губами произнес Кармайк.

Она рассердилась:

— Не забывайте кто я. Вряд ли достойным женщинам, которые меня поддерживают, понравится факт моего общения с таким гадким типом, как вы. Так что, после этого диспута мне вовсе не выгодно обнаруживать перед своими единомышленницами ваши порочные наклонности.

Кармайк кивнул.

— Сейчас я распоряжусь отпустить вашего помощника, — шепнул он и вышел из студии.

Вернувшись, он уселся на прежнее место и подал знак режиссеру — передача продолжилась.

Нервничая, с запинками отвечая на вопросы Кармайка, Ася то и дело поглядывала на порог студии — Горохова все не было и не было. К концу передачи она распсиховалась так, что уже начала открывать и закрывать свою сумочку, намекая Кармайку на решительность своих намерений. Он взглядом умолял ее не спешить, кивая на дверь студии: мол, ваш помощник вот-вот будет здесь.

«А вдруг похитители не захотят подчиниться Кармайку? — страдала Ася. — А вдруг они уже убили Горохова?»

Отчаяние ее нарастало, и когда Ася в очередной раз отвела огорченный взгляд от пустого порога и готова была уже вытащить из сумочки кинокамеру, вдруг что-то ее толкнуло оглянуться опять. Она оглянулась и просияла от счастья: опираясь на дверной косяк, у входа в студию стоял сердитый Горохов. На Асю он смотрел как на предательницу. Однако, услышав ее последние ответы, он был потрясен. Окончания передачи Горохов ждал, притопывая от нетерпения.

— Как тебе удалось? — крикнул он по-русски, едва диспут закончился.

Ася, с нарочитой медлительностью расстегивая сумочку, вместо ответа спросила:

— А что ты кричал тогда, когда у тебя отобрали трубку?

— Я пытался сказать: «Не будьте той дурой, за которую они тебя принимают!»

— А с чего ты взял, что я дура? — умехнулась она, нащупывая рукой кинокамеру.

Кармайк подался вперед, а Горохов, не спуская с него глаз, ответил Асе:

— Они позволили мне с тобой поговорить. Разве этот факт не свидетельствует о том, что они принимали тебя за дуру? Но, похоже, они ошиблись.

— Тем хуже для них, — сказала она, протягивая кинокамеру Кармайку. — Они ошиблись и я бы сказала: ошиблись жестоко.

Горохов к ней подскочил, но было поздно: Кармайк, схватив камеру, вылетел из студии.

— Что ты ему дала? — набросился на Асю Горохов, заранее предполагая, что она сделала глупость. — Почему со мной не посоветовалась?

— А кто ты такой? — удивилась она.

— Как «кто»? Твой начальник!

— А-аа, тогда поехали поскорее в отель. Доложу об успешно завершенной «операции» по спасению моего телохранителя. Охрану вызвать, надеюсь, ты догадался?

Горохов опешил:

— Зачем?

Ася рассмеялась:

— Ну здрасте! Разве ты, дорогой мой телохранитель, не нуждаешься в надежной охране?

Когда Ася, вернувшись в отель, доложила Горохову о проделанной работе, он ушам своим не поверил.

— Ну ты молоток! — похвалил он ее и признался: — Даже я не смог бы так отлично сработать.

— Какая за это мне будет награда? — сияя, спросила Ася.

— Когда ты вернешься в Москву, тебя отправят в какое-нибудь более комфортное местечко, чем психушка, — хохотнул он.

— Ах вот как! Отлично! Во всяком случае, теперь буду знать какова она, ваша благодарность!

— Зачем тебе это знать? — удивился Горохов. — Мы же больше с тобой не увидимся.

— Замечательно! Через час меня здесь не будет!

Он насторожился:

— И где же ты будешь?

— А вот это уже не твое дело! В моем паспорте куча открытых виз! — злорадно рассмеялась она и подумала: «А, похоже, Горохов струхнул».

Он действительно, испуганно тараща глаза, растерянно мямлил:

— Но это не твой паспорт, ты не имеешь права им пользоваться.

— Не мой паспорт? А чей? Я же Ушакова Александра Ивановна! И Тони мой друг! Мой! И даже Гудмэн теперь уже мой! Попробуйте мне помешать с ними общаться!

— Что? Общаться? Ты не посмеешь этого сделать!

— Я вышла из-под твоего контроля!

С гордо поднятой головой Ася проследовала в гардеробную, распахнула шкаф и с чувством потянула на себя чемодан. Горохов подлетел к ней и, схватив чемодан за ручку, попытался вырвать его Аси.

— Не делай глупостей! — рявкнул он.

— Ты прав! — рассердилась она. — Я огромную сделала глупость, когда жизнью своей рисковала, чтобы спасти тебя, неблагодарная ты рожа!

— Ах ты! Ах ты! — задохнулся от возмущения Горохов. — Домохозяйка! — выплюнул наконец он. — И истеричка! Беспомощное создание! Ты шагу не сделаешь без меня!

— А ты неудачник! — парировала Ася.

И сразу поняла, что попала в самую точку. Он выпустил из рук ее чемодан, и молча вышел из номера.

— Псих! — в отчаянии крикнула вслед ему Ася и, плюхнувшись на чемодан, разрыдалась.

Черная неблагодарность Горохова ее добила.

«Столько у меня неприятностей, — хлюпая носом, страдала она. — Неприятности преследуют на каждом шагу, на каждом шагу. Я-то думала, что, спасая этого наглеца, я себе помогаю, а вышло, что Стерляди помогла».

И тут ее осенило.

— А почему я должна слушаться этого психа? — воскликнула Ася, вскакивая с чемодана. — Вечно я должна кого-то слушаться! То мужа, то этого дурака Горохова? Ха! Собрался он меня в Москву отправлять! Посмотрим, как у него это получится!

Набрав номер Бредфорда, Ася ему сообщила:

— Генри, срочно машину за мной.

— Зачем?

— Я хочу поменять отель.

Подхватив чемодан, она вылетела из номера.

Глава 29

Сухощавый молодой мужчина вышел из Темпль-бара, поежился и решительно шагнул в дождливый лондонский полдень. Не обращая внимания на стекающие по лицу капли перешел через улицу на северную часть Стренда, торопливо взбежал по ступеням и исчез в массивной двери викторианской громады Верховного королевского суда. В необъятном холле мужчина придирчиво ознакомился с перечнем дел назначенных к слушанию. Затем он не менее целеустремленно направился к нужному залу.

Народу на заседании суда было немного. Судья в средневековой мантии что-то невнятно бубнил. Мужчина тихо присел в последнем ряду рядом с изысканно одетым джентльменом, слушавшим процесс со скучающим видом.

— Надеюсь не помешал, — полушепотом поинтересовался сухощавый мужчина у своего соседа.

— Напротив, — отозвался элегантный джентльмен, чутко уловив едва слышный русский акцент в речи худощавого. — Приятно видеть соотечественника! — улыбнулся он.

— Однако, скоро нас здесь будет больше, чем аборигенов, — откликнулся сухощавый мужчина и предложил: — Зовите меня Иваном.

А вы можете звать меня Петром, — предложил элегантный джентльмен. — Но не очень громко, — усмехнулся он, — иначе судья наложит на нас неподъемный штраф.

— Я привык решать все свои вопросы без излишнего шума, — серьезно ответил джентльмену сухощавый мужчина, вытирая носовым платком следы дождя с лица. — Впрочем, мне кажется, пора бы перейти к делу, — настоятельно предложил он, переходя на русский.