Люся Лютикова - Детский сад, штаны на лямках Страница 34

Воспиталка перестала со мной церемониться. Расставив жирные ляжки, она опустилась на детский стульчик, который жалобно под ней заскрипел, и поинтересовалась:

– А сейчас где работаешь?

Я изобразила смущение:

– То там, то сям… Не удается нигде подолгу задержаться.

– Зашибаешь, что ли? – Бабища выразительно щелкнула по мощной шее.

Я интуитивно почувствовала, какой ответ требуется, чтобы Ирина Анатольевна признала меня своей.

– Уже нет. Раньше пила сильно, потом закодировалась, полгода как не употребляю. Мне просто с работой не везет…

– Да ладно, не сцы, – покровительственно сказала Евдокимова, – я тоже раньше черт-те где работала, в ларьке сигаретами торговала, затем устроилась в винно-водочный магазин продавцом. Потом я оттуда ушла, на меня огромную недостачу хотели повесить. Но фиг они что с меня получат, не на ту напали!

– А здесь вы как оказались?

Ирина Анатольевна воровато стрельнула глазами из стороны в сторону, из чего я сделала вывод, что сейчас она соврет.

– Да так же, как ты – пришла по объявлению. Сначала устроилась няней, потом доросла до воспитателя.

То, что передо мной сидит необразованное быдло, было видно за километр, но я решила подольститься к бабе:

– Наверное, у вас высшее образование? Ох, как я вам завидую, я сама так и не смогла поступить в техникум!

Евдокимова польщенно заулыбалась:

– Вот еще, мы университетов не кончали. Я тебе так скажу: от образования один только вред. Чтобы работать в детском саду, много ума не требуется. Тут главное правило: не рви жопу на британский флаг. Спиногрызов много, а я у себя одна, если каждому сопли вытирать, руки отвалятся. Про разумный эгоизм слыхала?

Я-то слышала. Вот только не думаю, что госпожа Евдокимова имеет в виду философско-этическое направление, отраженное в трудах Спинозы, Гельвеция и в романе Чернышевского «Что делать?». Скорее, ее мировоззренческую позицию характеризует тюремная поговорка: «Мы работы не боимся, но работать не пойдем!»

Воспиталка продолжала откровенничать:

– Не, ну если по чесноку, то в магазине денег, конечно, на круг выходило больше. Но здесь свои плюсы. Во-первых, – она принялась загибать толстые пальцы, – бесплатная жрачка для всей семьи, я еду практически не покупаю, отсюда тащу. Во-вторых, подарки ко всем праздникам, да не какая-нибудь ерунда типа полотенец, я вот лично французские духи заказываю, родители дарят как миленькие.

И опять же – почет и уважение. В магазине хозяин звал меня Иркой да норовил в подсобке раком поставить, а здесь я – Ирина Анатольевна, родители каждый день на поклон приходят, заискивающе смотрят. Чувствуешь разницу?

Я кивнула.

– Но самое главное – должность не напряжная. Я еще когда няней работала, поражалась: да воспитателю ни хрена делать не надо! Не работа, а сплошной санаторий! Утром пришла, протрындела с нянькой за жизнь – уже завтрак. Поела, жопу почесала – тут время прогулки подошло. Дети, ясное дело, гуляют, а ты отдыхаешь. Потом обед. Нажралась от пуза – и домой! Вторая смена еще лучше – пришла, когда дети спят, отметилась, потом можешь вообще до конца тихого часа уйти домой или там в парикмахерскую. Дети встали, пополдничала с ними – и выходим на улицу. Ту т уже их родители разбирают. Не понимаю, и чего Ольга Ивановна так уставала, прямо с ног в конце дня валилась. Прикидывалась, наверное, цену себе набивала.

– Кто такая Ольга Ивановна? – спросила я.

– Да воспитательница, которая до меня работала. Корчила из себя образованную.

– Где же она теперь?

– А, – махнула рукой Евдокимова, – в другой сад ушла. Просто она не умела себя поставить. Я, например, себя уважаю и перерабатывать не собираюсь. В пятницу у меня – короткий день. Я требую, чтобы детей забрали до половины пятого. Мне что, до ночи с этими выблядками торчать?!

Я прикинулась наивной дурочкой:

– А кто не сможет забрать? Ведь многие родители работают до семи часов.

– Если не смогут, тогда пусть сидят на больничном. Я тебя потом научу, как сделать, чтобы ребенок заболел воспалением легких.

В садике было сильно натоплено. То ли от духоты, то ли от омерзения меня начало подташнивать.

Я кивнула на комод:

– А почему мальчик спит в ящике? Кроватей не хватает?

– Кроватей полно. Просто он будит других детей, и они расползаются по группе, как тараканы. Не буду же я все время с ними сидеть, у меня и своих дел хватает! Может, пойдем на улицу, покурим?

– Ой, нет, я не курю, бросила. Меня после сигареты выпить тянет, – доверительно сообщила я.

Уверенная, что мне удалось установить с Евдокимовой эмоциональный контакт, я перешла к главному:

– Скажите, а Костик Алябьев где спит?

Бабенция напряглась.

– Кто?

– Ну, Костик Алябьев. Он вроде в этой группе? Мы с его мамой в одном классе учились. Я встретила ее месяца два назад, еще перед Новым годом, мы разговорились. Она меня, кстати, и натолкнула на мысль пойти работать нянечкой в детский сад.

– Костик Алябьев перешел в другой сад, – механическим голосом выдавила из себя Ирина Анатольевна.

– Почему?

– Без понятия.

Было ясно, что откровенничать она не собирается.

– Хороший хоть сад? – спросила я.

– Ага, хороший, с бассейном, – ухмыльнулась воспиталка.

Я удивилась: почему она скрывает, что ребенка забрала опека? Что-то я сомневаюсь, чтобы такая болтливая баба без уважительной причины отказалась почесать языком. Не иначе как у Евдокимовой рыльце в пушку. Впрочем, после всего, что я увидела в саду, меня это совсем не удивляет.

Глава 25

Я спустилась на первый этаж, прошла мимо кухни и уже собиралась выйти на улицу, как вдруг услышала за спиной шепот:

– Эй, женщина! Идите сюда!

Я обернулась и увидела даму в медицинском халате, очевидно, детсадовскую медсестру. Женщина выразительно таращила глаза и делала пасы рукой.

– Вы меня? – удивилась я.

– Тише, умоляю, – зашептала медсестра, – зайдите в кабинет, я хочу с вами поговорить.

Я юркнула в дверь и оказалась в небольшой комнате, заставленной стеллажами. На стене висела таблица с картинками для проверки зрения у детей, в углу стояли железные весы. Дама в белом халате не сводила с меня пристального взгляда.

– Вы зачем сюда пришли? – прямо спросила она.

– Узнать насчет вакансии няни, – по инерции соврала я.

– А заведующей вы сказали, что хотите устроить в сад своего ребенка, я сама слышала!

Черт, меня, кажется, вычислили!

– Ну, вообще-то… видите ли… – Я искала подходящую версию, но ничего путного в голову не приходило.

– Не надо ничего объяснять, я всё прекрасно понимаю. Конспирация? Не хотите афишировать, что вы из полиции, да?

– Не совсем из полиции, но я веду расследование.

– Вы частный детектив?

– Я адвокат.

Я почти не покривила душой. В конце концов, я пытаюсь доказать, что Ленка Алябьева невиновна.

– А я сразу догадалась! – обрадовалась собеседница. – Мне надо вам кое-что рассказать. В саду творятся страшные вещи.

– Это я уже поняла.

– Заведующая Бизенкова…

Договорить медсестра не успела, за дверью послышался стук каблуков, и она застыла с открытым ртом. Когда шаги стихли, дама метнулась к столу и принялась что-то быстро писать.

– Я не могу тут говорить, нас могут подслушать, пожалуйста, приходите ко мне домой, вот адрес.

Сунув клочок бумаги, медсестра вытолкнула меня за дверь.

– Не сомневайтесь, мамаша, все профилактические прививки мы в саду делаем! – громко сказала она и добавила шепотом: – Приходите в пять часов, буду очень ждать!

Я догадывалась, о чем хочет рассказать медсестра: что заведующая детским садом Бизенкова помогает отделу опеки и попечительства отбирать детей у нормальных матерей. Собственно, это я и сама уже знала. В том, чтобы забрать у Анны Корягиной дочь Свету, был заинтересован скорей всего родной отец девочки. Что же касается Елены Алябьевой, пока до конца не ясно, кому понадобилось лишать ее родительских прав. Возможно, свидетельские показания медсестры помогут это прояснить.

Я посмотрела на часы: была половина второго. До пяти часов еще уйма времени, чем бы заняться? Дел по горло: надо наведаться к Динаре Бадмаевой, у которой опека забрала дочь Полину, побеседовать с Александром Корягиным, отцом Светочки… Кстати, Руслан Супроткин обещал раздобыть его координаты.

Я позвонила капитану.

– Нашел адреса, которые я просила?

– Еще вчера отправил их тебе на электронную почту, – отозвался Руслан. – Ты что, не получала письмо?

– Я уже пару дней не смотрела почту.

– Ну так посмотри сейчас.

– Как?! Я стою на улице!

– Но ведь мобильник у тебя с собой, выйди в Интернет и прочитай письмо, какая проблема.

– Проблема в том, что я еще из того поколения, чей первый компьютер был слабее нынешних телефонов. Я плохо разбираюсь в технике, а телефон использую только для звонков, понимаешь?