Валентина Андреева - Окно в Европу Страница 34

– Это суровая реальность, – осадила ее я. – И заключается она в том, что Андрей никогда не был женат. Во всяком случае, официально. Какая-то авантюристка воспользовалась паспортом его покойной матери, наверняка украденным или утерянным самой Марией Павловной. К сожалению, интенсивная терапия не позволила Андрею принять живейшее участие в нашем разговоре. Он интенсивно засыпал. Да и сама обстановка не располагала… Мне не понравилось в этом блоке. Сегодня же буду валяться в ногах у Димки и просить о переводе Андрея к нему в больницу.

– Ну и зря. Чего тебе неймется? Больных с черепно-мозговой травмой вообще не рекомендуется тормошить. Кстати, я узнала его адрес. – Заметив мой удивленный взгляд, Наталья фыркнула: – Поражаюсь твоей наивности! Он же записан в истории болезни. История Андрея выходит за обычные рамки. Он в травматологическом отделении больницы единственный мужчина, который сиганул в окно сразу же после регистрации брака. Прямо с паспортами во внутреннем бортовом кармане – своим и Нинели. Его жалеют все – от санитарки до главного врача. И что интересно, зарегистрирован Андрей Александрович Синельников не в городе Коломне, а в городе Москве на Большой Волочаевской улице…

– Но ты же говорила, что он не москвич!

– Говорила. Значит, не так поняла. Нинель все распиналась про Коломну, с нее и спрашивай. Хотя какой с нее сейчас спрос?..

Договорить я ей не дала, возмущаясь тем, что подруга долгое время отвлекается по пустякам, вместо того чтобы сосредоточиться на главном – адресе. Эта малюсенькая зацепочка могла нам помочь. Наташка возмутилась еще больше и обвинила меня во всем сразу. В первую очередь, в том, что постоянно затыкаю ей рот, в последнюю – в том, что втянула ее в это разбирательство.

– А в-пятых, мы как раз и едем на эту саму Большую Волочаевскую, – заявила она, немного сбившись со счета и подрезав дорогу старенькому синему «Москвичу-пикапу». Водитель, высунувшись из окна чуть ли не по пояс, резко притормозил, обошел справа и качественно обложил нас трехэтажным матом. Я сразу застеснялась и съежилась. Наташка наоборот – расправила плечи. – Не переживай! Господин на раздолбанном рыдване сделал поспешные выводы. Ну какие из нас, мягко говоря его грубыми словами, женщины легкого поведения?.. А никакие! – добавила она удовлетворенно, услышав сзади визг тормозов и звук удара. Любопытство и человеколюбие заставило слегка притормозить, а потом и вообще остановиться. – Нечего заглядываться на баб! – проворчала Наташка. – Фонарные столбы куда интереснее, если не лезут под колеса… – Оглянувшись назад, я увидела мужчину средних лет, в расстроенных чувствах почесывавшего лысую макушку, унылую, как пустыня, среди оазиса редкой растительности рыжего цвета. Над смятым капотом «девятки» удивленно наклонился фонарный столб.

– Как же это он так влетел? – Я сочувственно покачала головой. – Надеюсь, не из-за нас. Хорошо, хоть сам цел.

– И не надейся! Я не о том, что мужик цел. Рыжим всегда везет. А о том, что влетел в столб именно из-за нас и этого придурка из «пикапа». Ситуация была интересная, вот рыжий и зазевался. А вот и он, «пикапщик», со своим неисчерпаемым кладезем мата в головушке! Легок на помине!

К нам решительно приближался волосатый водитель «подрезанного» нами «Москвича». Очевидно, он выговорился не до конца, бранные слова так и сыпались из него горохом. Надо же иметь такую память! Наташка торопливо завела машину, но он решительно лег на капот, не сомневаясь, что давить мы его не станем. Не сговариваясь, мы схватились за ручки стеклоподъемников и подняли стекла вверх. Конечно, не так, как в танке, но все-таки…

Небольшая толпа, собравшаяся было под поникшим фонарем и таким же водителем, мигом переключила свое внимание на нас. Громогласно объявлялись разные версии. Прижилась одна – жена сбежала из дома с подругой, не вынеся жутких условий семейной жизни с таким хулиганом. Без вещей – прямо в чем была. Он выследил и теперь собирается ее убить. Поступали предложения оторвать безумца от машины и тем самым обеспечить бедной женщине свободу. При этом все почему-то поглядывали на меня. Несколько раз раздавался призыв: «Ну неужели в толпе нет настоящих мужиков?!» После клича толпа вообще изрядно поредела. Очевидно, на количество настоящих мужиков. Остались одни старушки. Вот они-то и удостоились веселого зрелища. Вышедшая из ступора, Наташка резво подала назад. Бранный водитель, дабы не упасть, подался следом, от неожиданности умолкнув. Но ненадолго. И как только снова началось матоизвержение, подруга газанула, притормозив сбоку от поврежденной машины. Довесок отклеился от капота и приник к асфальтовому покрытию, продолжая излагать ему то, что не успел досказать нам. Поредевшая толпа от души веселилась. Даже водитель разбитой «девятки», отвлекшись от почесывания своей лысины, заржал неожиданно густым басом. Мы не стали дожидаться продолжения, благо дорога была свободна.

4

Ехать пришлось почти два часа. Дважды попадали в пробки и по очереди злились, уговаривая друг друга не расстраиваться. Зато улицу Большую Волочаевскую нашли без труда. Четная сторона от нечетной отделялась сквериком – два ряда деревьев, пустующие скамеечки и небольшие клумбы с цветами. Добротные восьмиэтажные дома сталинской постройки, большие дворы с деревьями, знававшими не одно поколение местных жителей.

Нужный нам дом ничем не отличался от остальных. Въехав во двор, припарковались почти у подъезда и призадумались – дверь была закрыта на кодовый замок. Оставалось ждать, когда появится кто-то из жильцов. Немного поразмыслив, решили присесть на лавочке прямо у входной двери. Пусть на солнцепеке, но зато вернее – не прозеваем удобного момента. Как назло, двор был пустынен. Если не считать трех мальчишек, забредших с чужого двора и вольготно расположившихся в раскидистых кустах, деля одну сигарету на троих. Очевидно, жители либо на работе, либо на дачах. Казалось, время здесь остановилось. С тоской поглядывая на тенистые уголки двора, мы жарились на солнце и мечтали о холодной – такой, что даже зубы сводит, воде.

Через полчаса стало ясно – получить солнечный удар не просто, а очень просто. Наташка вскочила первая. И сразу рванула к двери подъезда с такой решимостью, что я подумала о ее намерении напрочь снести этот монолит.

– Перегрелась? – Мне хотелось, чтобы мои слова прозвучали участливо, но получилось, наоборот, ехидно.

Наташка удостоила меня презрительным взглядом и провела какую-то манипуляцию с кнопками кодового замка. В ту же минуту раздался бодрый женский голосок из ниоткуда:

– Вы к кому?

– Мы из больницы. В сто двадцать шестую квартиру. От Андрея Александровича Синельникова.

Замок щелкнул, дверь подъезда открылась. В который раз по жизни мне пришлось удивляться Наташкиной сообразительности и собственной бестолковости. Однако в дверь я вломилась вперед подруги.

Внутри оказался коридор с еще одной закрытой дверью – металлической, и небольшим окном, за которым проглядывалась узкая конторка с диванчиком, столом, стулом и стареньким телевизором на тумбочке. Внутри была замурована женщина лет шестидесяти с книжкой в руках. Она взирала на нас с большим любопытством, но пускать внутрь не торопилась – ждала дальнейших разъяснений. «И тут Остапа понесло!..» В смысле – меня. В коридорчике оказалось прохладно, и я морально и физически была готова плести любые байки, лишь бы не выметаться назад – в удушающую жару.

– Я не знаю, известно ли вам, но Андрей Александрович Синельников находится в нашем травматологическом отделении – несчастный случай сразу же после регистрации брака. К счастью, при нем оказался паспорт, по которому был установлен его адрес. Но вот страховой полис отсутствовал, а без него, сами понимаете, медицинское обслуживание автоматически становится платным. По-видимому, он все-таки не рассчитывал провести медовый месяц на больничной койке, иначе полис держал бы при себе. Кроме того, Андрей Александрович просил привезти ему бритвенные принадлежности и смену нижнего белья… – Женщина за стеклом все время пыталась что-то произнести, но я не давала – уж очень не хотелось на улицу. А что она могла сказать, если квартира пустует, а ключей Андрей Александрович ни нам, ни жене почему-то не дал. Кроме того, я еще не все успела рассказать… – Понимаете, какая трагическая история получилась: он на глазах у новобрачной нечаянно вывалился из окна. Она не перенесла этой трагедии и сошла с ума. Прямо, не отходя от окна. И… вы не могли бы дать нам воды? Невозможно, как хочется пить!

Я умолкла. Зато подключилась Наташка:

– К сожалению, эта женщина, – она указала на меня кивком, – была свидетельницей несчастного случая со стороны невесты. Можно сказать, ее лучшая подруга, и сначала тоже лишилась рассудка при виде… ну не будем повторяться. Сейчас Ирина Александровна почти пришла в себя и ухаживает за обоими супругами. Представляете, что значит мотаться из конца в конец, из больницы в больницу?! А я – старшая сестра травматологического отделения, в котором лежит Синельников. Если не верите – могу предъявить свой халат и шапочку – они в машине. Едва успела переодеться, выполняя просьбу заведующего отделением. Делать мне больше нечего! Так вы не могли бы дать нам воды?