Татьяна Луганцева - Хозяйка бешеных кактусов Страница 34

— На каком основании?

— На человеческом.

— Нет такого пояснения в российском Гражданском кодексе. Этот гражданин подозревается в серьезном преступлении, и до суда у него не может быть никаких контактов. Может, вы ему хотите что-то сообщить и обеспечить алиби?

Яна поняла, что дальнейший разговор бессмыслен, распрощалась с Ватрушкиным и вышла на улицу. В голове у нее вился целый рой мыслей, и все они были невеселыми, а местами даже и нецензурными.

«Вот попал Никита, так попал! В таком тьмутараканье ему и не выйти отсюда никогда. Этот Пирожков ничего и не будет расследовать, повесит всех собак на парня, и дело с концом. Ни адвоката здесь приличного, ни вменяемых следователей. Тупица Бубликов настолько амбициозен, что не смог сам раскрыть дело и нуждается в чьей-то помощи. Зря Никита сознался в этой нелепой истории! Хотел, что называется, как лучше, получилось же как всегда. Трупа нет, ну пропала Тома и пропала, мало ли куда делась. А он сам на себя повесил гиблое дело. Стоп! Что я говорю? Так ведь можно договориться до чего угодно. Я все о Никите и о Никите, а бедная Тома? Беременная девушка — и такая жуткая кончина! Даже тела не нашли, похоронить! Ну, ладно, гражданин Тортов, вы меня еще не знаете, я так просто не сдамся!»

Яна достала телефон и набрала международный код, а затем телефон Ричарда Тимуровича Алисова, своего бывшего мужа, много лет проработавшего адвокатом.

— Знаешь, ты мне нужен, — сообщила она, когда Ричард откликнулся. Не здоровалась и не стала представляться.

— Как мужчина? — усмехнулся Ричард, конечно же, узнав ее голос.

— Скорее как адвокат, — скорректировала его Яна.

— Почему-то меня это не удивляет, — вздохнул Ричард. — Ты опять во что-то влипла?

— Не я, а мой друг.

— Князю Штольбергу не хватает услуг своего штата адвокатов и потребовались мои скромные услуги? — удивился Ричард.

— Как будто, кроме Карла, у меня и друзей больше нет! Помощь нужна моему другому знакомому.

— Сильно влип? — поинтересовался Ричард.

— Иначе бы я не позвонила. Мы в Крыму, в каком-то захолустье. Дернул же черт Карла тут приобрести недвижимость. Эх, надо было ему лучше в школе географию учить. А к Никите меня даже не пускают! Следователь — идиот и сноб!

— Хорошо, я вылечу сразу, как смогу, — пообещал Ричард. — Ради бога, ничего не предпринимай и не произведи в мое отсутствие захват тюрьмы. Штольберг с тобой?

— Нет, со мной только его друзья, за которыми охотятся какие-то убийцы, — ответила Яна.

— Плохо… Хоть один трезвый ум не помешал бы…

— У меня ум, как показала практика, тоже далеко не пьяный, — обиделась Яна, и связь прервалась.

«Хорошо я ему еще не сказала о том, какой сказочный побег мне пришлось совершить со старого маяка, — подумала Яна и огляделась по сторонам. — А вдруг бывший директор повторит свою попытку? Ведь его так и не нашли. Что же мне теперь, всю жизнь ходить и оглядываться?»

Яна доехала на местном стареньком автобусе до санатория и пошла к себе в вагончик переодеться. Возле него она и застала курящую Регину Грубер. Девушка стояла в грациозной позе и томно курила сигарету в мундштуке с изящной инкрустацией. Яна, заметив ее, почему-то сразу подумала о том, что «Минздрав предупреждает» (из-за того, наверное, что Регина курила так манерно, словно снимался рекламный ролик), но вслух ничего говорить не стала.

— Зашла попрощаться, — смерила та Яну насмешливым взглядом.

— Уезжаете?

— Лечу в Москву, а потом в Прагу, — с вызовом в голосе сообщила Регина, словно при словосочетании «лечу в Прагу» Яна должна была начать биться головой о стенку в отчаянии от того, что Регина скоро увидит ее любимого Карла.

— А как же опасность, от которой вы якобы прячетесь? — Голос Яны, которой в принципе было все равно, звучал язвительно.

— Во-первых, прячусь не я, а Сержио, а он — полный болван и, естественно, не выдерживает никакого сравнения с Карлом Штольбергом. С помощью Сержио я хотела посмотреть на Карла, которого не могла забыть, вызвать его ревность, глянуть на его девушку, на которой князь остановился, и вернуть его, — самодовольно сказала госпожа Грубер, пытаясь поразить своей прямотой.

На Яну ее слова не произвели никакого впечатления, что возмутило Регину до глубины души.

— Считаешь, что я тебе не соперница? Зря! Я вот думаю, что ты мне не соперница. По-моему, Карл не остановился на тебе, а споткнулся, и я его подниму. Это полное недоразумение! Недаром он быстренько уехал домой, оставив тебя с твоим более чем странным дружком. Ха! Дружок-то уже в тюрьме, осталась ты ни с чем! А я уж контакт к Карлу подберу.

— Ключик подберешь, — поправила ее Яна.

— Что?

— Говорят так: ключик подбирают, а контакт находят.

— Больно ты умная, как я посмотрю! Вот и вытаскивай своего дружка из тюрьмы, а я пока утешу Карла! — фыркнула Регина, развернулась на носках и, вихляя тощим задом, двинулась к главному корпусу.

Яна вошла в свой душный железный домик и сразу же открыла окно настежь, вдохнув порцию строительной пыли.

— Что за жизнь и правда такая! Я приехала в эту дыру, чтобы поддержать Карла, а в итоге что? Оказалась под колпаком у господина Ватрушкина, а Никита вообще в тюрьме. За мной охотится какой-то маньяк, а я одна, брошенная всеми на произвол судьбы! Еще эта чертовски красивая хищница портит мне последние нервы. Поедет она за Карлом! Ну, что ж, флаг ей в руки, барабан на шею и паровоз навстречу! Карл Штольберг один из завиднейших женихов Европы. Что ему какая-то Регина? Да таких охотниц на него тысячи! Если бы я все время об этом думала, когда Карл не со мной, я бы сошла с ума! — подумала вслух Яна, выплевывая строительную пыль, успевшую влететь ей в рот.

— Не волнуйтесь, Карл никогда не будет с Региной, — раздался за спиной Яны мужской голос.

Яна закричала от неожиданности и обернулась в ужасе. В голове сразу же мелькнула мысль, что к ней в домик пробрались воры или, что еще хуже, бывший директор санатория, который опять предложит ей прогуляться до маяка.

В углу, образованном узкой кроватью и небольшим шкафчиком, сидел сжавшийся в размерах Сержио и смотрел в одну точку. Атлетичный красавец просто сдулся в пух и прах. Цвет лица его был бледно-зеленым до того, что сливался с цветом краски, которой был выкрашен вагончик изнутри. Может, поэтому Яна не сразу заметила его?

— Ой, напугал меня! — взялась за область сердца Яна. — С чего вдруг смена имиджа? Как ты вообще оказался здесь? Дверь была закрыта!

— Я ее открыл, — шевельнул бледными губами Сержио.

— Ага, это многое объясняет! — Яна села напротив, закинула ногу на ногу, обе были покрыты красными пятнами ожогов, всем своим нутром понимая, что ей вновь придется выступить в роли психолога или папиной жилетки.

— Я вообще открываю любые замки, — ответил на Янин немой вопрос Сержио. — Я профессиональный взломщик, по-русски «медвежатник».

— Уже интересно. Не боишься мне такие вещи рассказывать? Я только что от господина следователя и очень хочу найти хоть кого-нибудь, подходящего на роль преступника, чтобы освободить невиновного человека.

— Я теперь ничего не боюсь, — горько произнес Сержио, у которого даже его иностранный акцент куда-то делся. — Я все слышал… А я ведь Региной действительно увлекся и поверил ей! Но сегодня она заявила мне, что никогда не любила, а всего лишь использовала для своих корыстных целей. Регина не сказала тебе всей правды.

— Кажется, сейчас у тебя настроение поведать мне все? Я не ошибаюсь? Что ж, не имею ничего против.

— Я уничтожен… Мало того, что я вор, так еще и мошенник, — продолжил заниматься самобичеванием Сержио. — Я соблазнил бедную девочку Свету, дочку богатых русских мафиози, то есть, пардон, бизнесменов. И сделал я это ради того, чтобы ограбить их семейный сейф и вынести оттуда сертификаты и другие банковские документы на сумму десять миллионов долларов!

Яна поперхнулась и захлопнула окно, воскликнув:

— Чертовы строители!

— Я все сложил в чемодан и был таков, — не останавливался бледный красавчик. — Потому мы и скрываемся.

— Где же сейчас этот чудо-чемоданчик?

— Вот он, — кивнул головой Сержио на «дипломат» неприметного вида, лежавший весьма небрежно у него под ногами.

— Ой… — Теперь Яна схватилась другой рукой за «второе сердце», перепутав лево и право. — А зачем же было тянуть всякую гадость ко мне? Вдруг сюда заявится Ватрушкин, мать его ети? Извините, я пытаюсь ему внушить, что я бедная овечка, которую незаслуженно обвиняют в клевете на бывшего директора санатория, мой приятель уже оказался под следствием, а теперь вдобавок ко всему у меня могут обнаружить десять миллионов долларов, ворованных.

— Да кто их здесь обнаружит? — махнул рукой Сержио.

— Ну конечно! Я спрашиваю: зачем ты их сюда принес?