Дарья Калинина - Сделай мне счастье Страница 34

Возмущение семьи было удивительно дружным. Ни у кого не нашлось теплого словечка для Почтарева.

Было ясно, что искать Геннадия Почтарева по месту регистрации просто бессмысленно.

Глава 13

Татьяна Леонидовна страшно обрадовалась, когда Оксана представила ей своего «коллегу». Она не только не стала возражать против появления Германа, но, наоборот, всячески его приветствовала. В глазах бухгалтерши это означало, что Оксана довела до сведения начальства ее исповедь, там ей заинтересовались и теперь хотят проверить рассказ молоденькой сотрудницы.

Она несколько раз с чувством потрясла руку Германа, приговаривая:

— Очень рада! Очень рада! Вы такой представительный мужчина, вы обязательно во всем разберетесь!

Герман для второго визита в клинику полностью преобразился. Поскольку его в «Красоте не для всех» успели хорошо запомнить, когда он буянил и требовал на разборки доктора Меерсона, Герман замаскировался как только мог. Оксана договорилась с приятельницей, которая работала в театре, и та раздобыла ему парик, накладную бороду и усы, которые Герман и нацепил под умелым руководством приятельницы. В комплект аксессуаров входили еще и очки, которые изменили Германа до неузнаваемости.

После театра они заглянули в прокат вечерних туалетов, где выбрали черный двубортный костюм, в котором Герман стал похож не то на гробовщика, не то на киллера на задании, не то на агента разведки. Но Татьяна Леонидовна пришла в восторг. Любительница сериалов про сыскарей, она ожидала именно такого следователя.

Попасть в корпус «Би» с Татьяной Леонидовной оказалось проще пареной репы. Но ничего таинственного в здании не оказалось. Тут было почти совсем пусто, последние пациенты, ожидавшие приема у доктора Меерсона, покинули клинику сегодня утром. Скрывать его смерть после визита полиции, которая все-таки сюда добралась, стало невозможно, и пациенты поняли, что даром теряют время.

Татьяну Леонидовну встречала ее приятельница — пухленькая миловидная дамочка лет сорока, которая казалась уменьшенной копией самой бухгалтерши. Светлана, так звали доктора, не скрывала, что подавлена случившимся.

— Пациенты разбежались. Марк убит. Все кончено!

— Погоди, Светусик, может, все еще и обойдется.

— Теперь мы все безработные. И мы, и вы. Без Марка и «Красоте» долго не продержаться.

— Ничего, работу мы с тобой всегда найдем. Может, и не такую престижную, но без хлеба не останемся. Меня другое тревожит. А ну, как уголовное преследование?

— Что?

Света с удивлением взглянула на Татьяну Леонидовну.

— Все знают, что свои операции Марк проводил незаконно. Не было у него ни лицензии, ничего. Потому и собственную клинику не открывал, под прикрытием «Красоты» работал.

— А мы-то здесь при чем? Не мы оперировали, он один.

— Мы ведь все в курсе были. А кто и не был, так пусть попробует теперь это доказать.

Света немного подумала, а потом возразила:

— Клиенты к Марку сами приходили. Никто их на веревке сюда не тянул. И под нож ложились, предварительно написав расписки. Мол, если что не так во время операции пойдет, то они претензий иметь не будут.

— И пару раз такое случалось, — многозначительно сказала Татьяна Леонидовна. — Два раза — это то, что я и все остальные знают. Но наверняка таких случаев больше было.

— Ну, случалось, конечно, — нехотя призналась Света. — Не так часто, но где-то в одном из двадцати случаев бывал прокол. Но это вполне допустимый процент. Невозможно все предусмотреть. У кого-то бывала индивидуальная реакция на воздействие тока. У кого-то своего рода аллергия на материалы стимулятора. Все в процессе работы отрабатывалось, и процент брака со временем стал меньше.

— Но все же был.

— Ну и что? Говорю же, люди отлично знали, что вместо вечной нирваны могут угодить в ад. И были на это готовы.

Оксану мучило любопытство. И, не выдержав, она спросила:

— Скажите, а что за эффект был у этого операционного вмешательства, что люди были готовы идти на все, в том числе и на смертельный риск?

— Ну, смертельных исходов у нас не случалось, Бог миловал. Все пациенты остались живы. Вопрос в другом, получали они желаемое или уходили с пустыми руками — это да. Но никто не умер, никто.

— И все-таки что это за вмешательство? Что оно давало?

— Знаете анекдот про слона и воробья?

— Нет.

— Он немного пошлый, но я все равно расскажу. Очень уж наглядно объясняет, чем мы тут занимались. Воробей предложил слону, что пролетит через его хобот, и пролетел. Слону понравилось. Он попросил воробья повторить маневр. Потом еще. А когда воробью надоело и он стал отказываться, слон упросил пролететь в последний раз, а сам взял и воткнул хобот себе, извините за выражение, в зад. Вот и получился у него вечный кайф.

— Воробью пришлось летать по кругу?

— Именно. А слон получал удовольствие постоянно.

— И с вашими пациентами происходило нечто похожее?

— Все они тоже хотели испытывать вечный кайф. И ради этого были готовы если не на все, то очень на многое. Это ведь просто здорово, если вдуматься, не нужны ни наркотики, ни алкоголь, ни секс, ни какие-то успехи в жизни, вообще ничего. Жми себе на кнопку и получай удовольствие.

— Такие опыты проводили на крысах. Но они очень быстро сходили с ума, переставали есть и пить, только жали на заветную кнопку и вскоре умирали от истощения.

— Ну, люди — это все-таки не крысы. Перед тем как поставить пациента на очередь на операцию, доктор проводил с ним длительное собеседование, чтобы выяснить, подходит тот или иной пациент для его методики или нет.

— А были такие, кто не подходил?

— Конечно. Люди невысокого интеллектуального уровня отсекались сразу же. Такие люди не умеют контролировать собственные желания. Не годились наркоманы и алкоголики — пусть даже и бывшие. Это люди слишком безвольны, чтобы контролировать дозу потребления нирваны.

— Чего-чего?

— Нирвана — это состояние просветления у буддистов, достигается путем медитации. Да и то не у всех получается. Но зато те, кто его достиг, уже ни на что иное его не променяют. Это своего рода благодать божья.

— Вы кощунствуете.

— Ничуть. Что такое удовольствие? Это состояние нашего организма, за которое отвечают те или иные гормоны. Все дело в них. Мозг регулирует их выделение, но случается это лишь при воздействии извне. Так что могло помешать воздействовать на определенные участки мозга, чтобы доставить нашим пациентам желанное состояние вечного удовольствия?

— Хотя бы моральная сторона вопроса.

— Эта сторона должна была в первую очередь волновать самих пациентов. Мы лишь предоставляли услугу. Выбор был за ними. Услуга была востребована. Вот и все.

И хотя Оксане казалось, что все не так просто, она замолчала, не желая продолжать диспут. В конце концов они тут не для того, чтобы спорить с врачихой. Они пришли сюда, чтобы найти следы Почтарева, Ирины и маленького Ванечки.

Но Татьяне Леонидовне не терпелось высказать свое мнение, что убийство Меерсона — дело рук одного из его пациентов.

— Скорей всего, из числа тех, с кем у Марка произошел облом.

— Возможно. И что?

— Помоги нам его найти. Эти двое милых молодых людей служат в полиции, я тебе уже говорила. Они готовы закрыть глаза на ваши с Марком делишки, их интересует лишь убийство.

Светлана колебалась недолго.

— Я могу показать вам список пациентов, — обратилась она к Оксане и Герману. — Но думаю, что начать надо с тех, кто побывал у нас в последнее время.

— Правильно! — одобрила Татьяна Леонидовна. — Показывай!

— Но вы точно даете гарантию, что ни я, ни прочие сотрудники нашей клиники не пострадают и нам не будет грозить уголовная ответственность?

Вопрос был задан таким тоном, что не оставалось сомнений: Света хочет гарантий. От этого зависит ее готовность к сотрудничеству. Герман скорчил самую значительную мину, на какую только был способен, а потом низким и важным голосом произнес:

— Вы и ваши коллеги не будут преследоваться за незаконную медицинскую деятельность. Нас интересует лишь убийца доктора Меерсона. И еще нас интересует человек, покушавшийся на одну из пациенток клиники прошлой ночью.

— Ах, вы про этот случай, — нахмурилась Света. — Неприятно, но эта женщина не имеет к нам никакого отношения. Она не являлась пациенткой доктора Меерсона. Она лежала в основном корпусе.

— Что же она делала у вас в корпусе?

— Ее тут никогда не было.

То ли Света сама была не в курсе, то ли умело врала, но на ее лице не дрогнул ни один мускул. И выражение лица не переменилось ни на секунду.

— Ладно, оставим это, сейчас нас интересуют пациенты Марка.

— Да, я подготовила для вас распечатку. Против фамилий тех пациентов, с которыми возникали проблемы, я поставила крестики.