Ирина Потанина - История одной истерии Страница 34

— Это Тим, — представила его Тигра, и тут же продолжила, — Он мне не брат, не парень и не любовник. И вообще я его плохо знаю.

Я не нашлась, что сказать.

— Просто за те два года, что мы разъезжаем вместе с Тимом, я уже знаю наперед, какие вопросы будут задавать, — сочла необходимым объясниться Тигра.

Я безразлично пожала плечами, демонстрируя, что меня, в общем, мало все это интересует. И даже то, как можно два года разъезжать вместе с человеком и при этом плохо его знать, я не переспросила. Приобщалась к современной культуре, внося в происходящее свою долю безразличия, именуемого здесь корректностью.

Тим все это время молча и общо смотрел на нас, продолжая улыбаться и слегка потряхивать головой в такт какой-то своей внутренней музыке. Складывалось впечатление, будто происходящее его не касается, и к нашему разговору он не прислушивается. Однако, когда Тигра властным жестом указала мне на его, Тима, мотороллер, а я попыталась сообщить, что прекрасно смогу поехать в ДК на своем Форде, Тим отреагировал, как живой.

— Машиной ехать громоздко! — томно растягивая гласные, проговорил он, — Садитесь. Парное катание смотрится модно.

Настасья не стала дожидаться моей реакции и лихо уселась за спину к уже оседлавшей свой мотороллер Тигре.

— Модно, так модно, — смирилась я. В конце концов, что зря бензин палить?

Прежде чем стартануть, Тигра с Тимом перекинулись взаимоуничтожающими взглядами.

— Я сделаю тебя, мальчик! — весело взвизгнула Тигра, и её мотороллер угрожающе зарычал.

— И не надейся, эта фора слишком ничтожна, — оскалился в ответ Тим, кивая на меня.

Стало ясно, что эти двое собираются устраивать гонку. Наша с Настасьей разница в весе немного уменьшала шансы Тима на победу, и Кристина, которая, конечно же, обычно всегда проигрывала, не собиралась упускать случай обогнать соперника. Только гонок мне еще не хватало! Я зажмурилась.

— Видела бы нас мама! — восторженно закричала Настасья, когда оба мотороллера рванулись в бой.

Моя мамочка всегда обладала потрясающей способностью появляться в самое необычное время в самых неожиданных местах. Посему упоминать её всуе не всегда было безопасно. Сестрица спохватилась, зажав губы ладонью, но было уже поздно. Гонку пришлось отложить.

— Мам, нас там нет! — закричала уже заходящей в подъезд родительнице хвастуша — Настасья, не сумевшая отказать себе в удовольствии продемонстрировать мамочке свою супермодность.

Узрев своих дочерей в обществе кислотной молодежи, да еще и верхом на жужжащих мотороллерах, консервативная мамочка задумчиво прищурилась, после чего чистосердечно заметила:

— Лучше б вас не было здесь.

М-да… На воспитательный процесс наши с Настасьей занятия походили слабо. Я временно покинула чужие стремена, отвела родительницу в сторону и, вытянувшись по стойке смирно, приготовилась объясняться.

— Это что? — таинственным шепотом поинтересовалась мамочка, щурясь на враждебные фары мотороллеров.

— Маскировка, — в конце концов, я почти не врала.

— Как ты могла усадить туда ребенка? — оформила, наконец, своё беспокойство в связную речь мамочка, — Ты уверена, что она ничего не сломает?

— Мама, она уже не маленькая…

— Это меня и беспокоит, — мамочка оценивающе заглянула мне в глаза, сделала соответствующие выводы, вероятнее всего для меня не лестные, потом тяжело вздохнула и с надеждой поинтересовалась, — Георгий-то хоть дома? Отлично. Значит, он меня чаем и напоит. Я сейчас как раз из Настасьиной школы иду. Вот по пути собралась зайти узнать, что у вас творится…

— Что она опять натворила? — я знала, что мамочка вряд ли стала бы заходить в школу к сестрице просто так.

— Подозревается в организации школьного карантина, — не без гордости сообщила родительница, — Я с ней об этом еще дома поговорю…

— То есть как? — я подозрительно покосилась на Настасью, корчащую рожи за мамочкиной спиной. Рожи эти свидетельствовали о том, что Сестрица не слишком рада моим беседам с родительницей и просит поскорее отправить мамочку к Жорику. О том, каким образом можно было организовать массовый грипп у учеников школы, эти рожи ничего не говорили.

— Вроде как уболтала нужный процент учащихся прикинуться больными… Не сама, конечно. Вместе с другими ребятами. Сейчас ведь и справки не нужны. Неявка нужного процента — и учителя сами рады объявить карантин. Кого-то из одноклассниц родители застукали за нагреванием термометра на настольной лампе. Так все и всплыло. Но мы все уже так настроились на карантин, что его официально не отменили. Только родителей собрали, чтобы сеансы внушения с детками провели. А где ж их найдешь-то, деток этих? И так дома почти не бывают, а во время карантина, так и подавно…

— Я проведу с ней все положенные сеансы, и внушения и чего угодно еще… — пообещала я, — Только позже. Мы сейчас спешим…

— Тогда заодно про уборку с ней поговори. Не убирала в своей комнате уже неделю… И про музыку эту её… Неприлично вечно в наушниках ходить.

На этот раз пришла моя очередь тяжко вздыхать. Мысленно «поблагодарив» Настасью за то, что та окликнула мамочку, я закатила глаза к уже потемневшему небу и достала блокнот.

— Диктуй, — пояснила родительнице я, — Чтобы ничего не перепуталось. А то, забуду вдруг за что-то её отчитать — и ты мне покоя не дашь. Или, не дай бог, отчитаю за что-нибудь лишнее. Пишу: «устроила карантин», «не убирает»…

— Ходит в наушниках, — обрадовалась мамочка, заглядывая мне через плечо, — С матерью грубо разговаривает… Господи, ну куда ты это пишешь!? Кто там потом разберется?

Так как вела я эти записи исключительно для успокоения мамочкиных нервов, то за читабельностью записанного не очень-то следила.

— Дай я аккуратно запишу, — родительница перевернула страницу блокнота и, не на полях, как я, а на чистом клочке бумаги, принялась аккуратно нумеровать сестрицыны провинности. Мне было жалко времени и своего места в блокноте. К счастью, маме вскоре надоело писать. Распрощавшись, я вернулась за спину к своему новоявленному шоферу. Увы, даже внезапное появление моей родительницы не могло отменить мотороллерную гонку совсем. Когда мы прибыли к ДК Строителей Коммунизма, я уже находилась в состоянии крайней взвинченности.

— Я с тобой больше не то, что на мотороллер, в общий троллейбус не сяду! — прокомментировала я отношение Тима к пассажирам. На мой взгляд, поездка не окончилась массовыми авариями только по чистой случайности.

— А такой бывает? — без издевки поинтересовался Тим, — Знаю, что бывают общие вагоны. Как и купейные или плацкартные. А про общие троллейбусы в первый раз слышу…

Буквально через несколько минут я перестала удивляться Тимовским странностям. Каким же еще мог оказаться человек, регулярно и с воодушевлением посещающий такие вечеринки? Стоило поражаться только тому, что Тим не ходил по улицам, скажем, в ярко желтом водолазном костюме и на лыжах. А что? Человек, расхаживающий по сцене и время от времени кричащий что-то в микрофон, был одет именно так. Чем Тим хуже? Контролеры на дверях закивали Тиму и Тигре, как хорошим знакомым. Разговаривать никто и не пытался. Услышать друг друга сквозь мешанину «бумов», «унца-унцов» и прочих составляющих современной музыки было очень сложно. Пробираясь сквозь танцующих, ритмично трясущих всеми частями своих тел, мы зачем-то протискивались к сцене. Оказавшись рядом с колонками, я почувствовала, как способность здраво рассуждать улепетывает из моей головы. Обилие низких частот заставляло пол вибрировать под ногами. Я огляделась. Похоже, присутствующим происходящее очень нравилось. Зал был битком набит публикой. Милиция пропускала ближе к сцене только тех, у кого были специальные бейджи. Увы, у нас они были.

— Не стоим на месте! Киллер разрывает нас на части! Двигаемся, двигаемся! — кричал в микрофон горнолыжный водолаз. И толпа посетителей покрикивала ему в ответ что-то одобрительное.

— Это ЭмСи! — раздалось прямо возле моего уха. Тигра напрягала всю мощь своих натренированных театром голосовых связок, чтобы объяснить мне суть происходящего.

Помимо МС, на переднем плане сцены работала не менее странно одетая подтанцовка.

— Смотрим, как работают наши девочки, и повторяем за ними! — невнятно кричал в микрофон МС. Чтобы разбирать его слова, приходилось додумывать фразы самостоятельно. Кстати, без последней реплики, я ни за что не определила бы, что подтанцовка состоит из особ женского пола. Типично мужские движения, мешковатые одежды и подобие шлемов от скафандров на голове стирало половые признаки.

— Тебе нравится?! — кричала на меня Тигра.

К счастью, Кристина не расслышала мой ответ. Не то чтобы я выступала против новых музыкальных веяний, но… Просто я вдруг отчетливо поняла, что больше десяти минут прослушивания подобного сумасшествия мой организм не выдержит. Я оглохну, отупею, обалдею… В общем, со мной обязательно случится что-то нехорошее.