Лариса Ильина - Беги, Люба, беги! Страница 35

— Любовь Петровна, я бы хотел кое-что уточнить...

Все, что далее уточнял Климин, служило для достижения одной незамысловатой цели — показать участковому, на что может быть способна моя сотрясенная фантазия.

— Так что же он пытался сделать? Ограбить?

— Нет, — сказала я.

— Тогда, возможно, он имел какие-то... — тут капитан романтично покрутил пятерней в воздухе, — другие намерения?

— Нет.

— Что же он собирался сделать?

— Он собирался меня убить! — ответила я, понимая, что злюсь.

— За что?

— Не знаю.

— А-а-а! — многозначительно протянул капитан и выразительно поглядел на Селедкина. Тот веселел с каждой минутой. — Он был в маске?

-Да.

— И у него был нож?

— Был.

— Почему же он воспользовался им столь неумело? — недоумевал капитан, хмуря брови в прямо-таки отеческой заботе. — Всего лишь вас... оцарапал?

Я чуть было не вспылила, хотя это вовсе не в моем характере.

— Я ему яйца разбила о голову.

— Не понял... — протянул Климин, и милиционеры переглянулись.

— Я разбила о его голову яйца. Куриные, диетические... А потом в подъезд вошел Коля Ферапонтов. Спросите у него.

— Ферапонтов... — задумчиво пробормотал Петр Семенович. — Это... тот самый?

— Что значит «тот самый»?

— Ну-у...который якобы нашел у вас...

— Тот самый.

— Угу! — сказал он удовлетворенно и умолк.

Все-таки я не стерпела:

— Я, конечно, в милиции не работаю... И не очень разбираюсь в том, как допросы вести... Но вам не кажется, что вы мне не те вопросы задаете? Ну, там приметы, рост... Почему вас интересует не то, что он сделал, а зачем?

Климин усмехнулся, отчего мне сразу захотелось треснуть ему по лбу поварешкой.

— Видите ли, Любовь Петровна...В жизни ведь всякое бывает. Бывает, потерпевшие из-за шока все путают. Иной раз сразу и не поймешь, где потерпевший, а где преступник. Случается, обозлится жена на мужа, так чтоб от него отделаться, в тюрьму готова его посадить. Особенно ежели на деньги его виды имеет...

Петр Семенович продолжал свое нехитрое житейское повествование, а я оцепенела, непроизвольно открыв рот. Жена... мужа в тюрьму... деньги...

— Не понимаю, о чем вы говорите?

— Я на примерах поясняю, что в интересах дела необходимо уточнять все подробности. А приметы и так ясны! В темноте... большой... в маске. И яйца на голове!

Я закусила губу и заткнулась.

Часы на руке участкового пропикали нехитрую мелодию, и он активизировался. Ловко смяв в кулаке свой листочек, Селедкин ласково уточнил:

— Итак, гражданка Платова... Будем писать заявление?

Испепелив всех, включая и любимую подругу, взглядом, я покачала головой:

— Не будем.

— Вот и ладненько! — хлопнул по столу ладонью Климин и поднялся.

Я ошиблась только в одном: они покинули квартиру не через пять минут, а через двенадцать.

Когда за родимой милицией захлопнулась дверь, я развела руками:

— Что ж... давай чаю, что ли, попьем!

Лидка живо кинулась к чайнику. Решив дать ей возможность загладить оплошность домашними хлопотами, я устроилась за столом, меланхолично созерцая суетливое подружкино мельтешение.

— Никак не пойму, как об этом узнал Климин? — Я побарабанила пальцами по столешнице. — Он ведь не работает в нашем отделении... Главное, какое ему дело?

— А где он работает? — умненьким голоском встряла подруга.

— Понятия не имею. И чего он тут нес? Что я хочу засадить Олега в тюрьму?

— Действительно, идиот! — тихо фыркнула Лидка.

— На какие такие деньги я имею виды? — не обращая внимания на ее глупое фырканье, бормотала я. — Лидка, может, Олег подпольный миллионер?

— Может. Только я не понимаю, почему милиция демонстративно не хочет расследовать нападение на жену миллионера.

Нашу пустую болтовню прервал телефонный звонок. Мы дружно взвились из-за стола и кинулись к телефону.

— Слушаю вас!

— Я тоже рад тебя слышать! — раскатисто задребезжало в ответ, и внутри у меня тоненько завибрировало. — Рад,, что ты еще жива-здорова и голос вполне бодрый.

— С чего бы мне болеть?

— Да ладно, не старайся... Ну-ка, повтори все, что он тебе сказал.

— Кто?

— Архангел Гавриил! — раздраженно завибрировала трубка. — Тот, кто тебе автограф на руке оставил!

Я помедлила, в замешательстве глянув на Лидку

— Он сказал: «Ах ты, тварь!»

— Что ж, поздравляю! Тебе сегодня чертовски повезло. Это был не Фарух. Поверь мне, он не тратит время на разговоры! — И мой собеседник, хмыкнув напоследок, отключился.

— Ну, что? — нетерпеливо дернула меня за рукав подружка. — Кто это?

Аккуратно положив трубку на место, я почесала в затылке:

— Если бы ты только знала, как мне это самой интересно!

— Маньяк, да? Что сказал?

— Что мне повезло. И мне кажется, что в подъезде был не он.

Пока мы задумчиво моргали друг на друга, телефон зазвонил снова.

— Лидка, возьми ты! — я толкнула ее под руку.

Она послушно схватила трубку.

— Алло? Ой... это не Люба... Это Лида. Ага, сейчас! — И она прошептала: — Олег...

Обрадовавшись, я прильнула к трубке и услышала:

— Что она опять делает в нашем доме?

— А-а-а... а ты где, Олежек?

— Где, где... В Караганде. Как дела дома?

— Нормально. То есть нет! А я тебе много раз звонила, но связи не было.

— Мы были в горах, — перебил Олег. — Я пробовал дозвониться...

— У нас телефон какое-то время не работал.

— Ладно, неважно, — вздохнул супруг. — Так что случилось?

Торопясь и оттого сбиваясь с мысли, я рассказала о сегодняшней неприятности.

— И ты его .не узнала?

— Как же я могла его узнать? — удивилась я.

— Милицию вызывала?

— Да, — буркнула я, косясь на Вельниченко. — Вместе с участковым пришел Петр Семенович. Я не стала писать заявление...

— Угу... отозвался муж, явно думая о чем-то постороннем. — Я понял. Ну, ты будь аккуратней... Ладно, я больше говорить не могу...

— Погоди! — заторопилась я. — Олег, я на следующей неделе должна в командировку уехать...

— Куда еще?

— В Германию. Я не могу отказаться.

— Ты что, с ума сошла? — Он нервно рассмеялся. — И не думай!

— Олег, понимаешь...

— И слушать не хочу! Все!

Едва не заревев, я прижала к груди пикающую трубку и посмотрела на Лидку.

— Я слышала! — махнула она рукой. — Вот гад!

И ушла на кухню. Я приплелась следом. Лидка, сердито сопя, возилась у стола.

— Когда он вернется?

— Дня через четыре, я так думаю.

— А ехать когда?

— В следующую пятницу.

— Паразит! — с чувством шваркнув кухонным полотенцем о раковину, зарычала Лидка. — Даже слушать не стал!

Не успела подруга как следует разойтись, снова зазвонил телефон. Мы подпрыгнули.

— Олег? Передумал? — выпалила я, опрометью кидаясь в прихожую.

Но звонила Лидкина мама. Через несколько минут, подруга сообщила:

— Родственники скоро уезжают! За это надо выпить.

— Хватит! Развыпивалась! — рассердилась я. — Ты вчера на месяц вперед напраздновалась! Ты молодая женщина, тебе еще детей рожать!

— Господи, Да от кого рожать-то? — вскинулась Вельниченко. — Где мужика хорошего взять? А вчера очень

культурно посидели... Не все, конечно, — она хихикнула. Лицо ее приобрело невинное выражение. — Может, позовем Коленьку к ужину?

— Оставь парня в покое! — гаркнула я, грозно хмуря брови, но договорить не успела, поскольку из коридора вновь раздались телефонные трели.

— Не квартира, а Дом Советов! — хрюкнула Лидка.

— Слушаю вас ! — сказала я, снимая трубку.

— Любовь Петровна, — отозвался Ферапонтов, — это я, Коля! Хотел узнать, что милиция сказала. От меня сержант ушел, ничего не записывал.

— Ничего не сказала. Я не стала писать заявление.

Он явно хотел что-то спросить, но, видно, не решился. Помолчал, потом спросил:

— Как рука?

— Спасибо, все в порядке!

На кухне я плюхнулась на табурет.

— Кто звонил? — полюбопытствовала Лидка.

— Колька. Про самочувствие спрашивал.

Что в тот момент подружка делала, я не видела, а вот то, что услышала, меня потрясло.

— Ну и идиотка ты, Медведева! Просто слов у меня нет... Он ведь влюблен в тебя. Влюблен по самые гланды и гораздо, гораздо ниже!

Утром ровно в одиннадцать приехал Тигрин.

— Не волнуйтесь, Люба, я все уладил. Седоватый передал, чтобы вы выздоравливали и ни о чем не беспокоились, — сообщил начальник охраны, переступая порог.

— Спасибо! — облегченно выдохнула я.

Максим очаровательно улыбнулся и, не торопясь, прогулялся по квартире. Вероятно, у него была привычка сразу обследовать подконтрольную территорию.

— Как ваша боевая отметина?

Заверив, что жить, вероятнее всего, останусь, я вежливо предложила гостю кофе.

— Но сначала я гляну на определитель, — кивнул Тигрин.