Дарья Калинина - Босиком по стразам Страница 35

– Бесполезно, – произнесла она. – Мерседес ушла из дома своего мужа в тот день, когда вы все прилетели в Перу.

– То есть… ты хочешь сказать, что Мерседес знала о возвращении Кости?

– Да. Знала.

– И она ушла от мужа к… к Косте? А он вовсе не сбежал из дома, а вернулся к своей любимой женщине?

– Боюсь, что так.

– Но где они собирались жить? И главное, на что они собирались жить?

И тут кусочек головоломки, который не давал Кире покоя все это время, встал на место. Вот для кого Костя пытался получить эти сто тысяч евро, назначенные похитителями за его голову. Косте эти деньги были нужны, чтобы начать жизнь с его обожаемой Мерседес. Вероятно, парочка надумала бежать из страны. И вероятно, сделать они это должны были под чужими паспортами.

Смерть сеньора Альмы должна была здорово облегчить этим двоим бегство. В возникшей сумятице одна лишь беззаветно преданная сыну Джоан крепко помнила о существовании Кости и исходящей от Мерседес опасности. Все остальные были слишком заняты другими делами.

Что же, для влюбленных голубков ситуация складывалась удачно. Но сама ли она сложилась, эта ситуация? Или кто-то помог ей сложиться нужным образом?

– Однако фальшивые паспорта даже в Перу стоят недешево, – задумчиво озвучил общую мысль Энрике. – Парочке были нужны деньги для побега. Вот почему Костя оказался вынужден разыграть с помощью дружков свое собственное похищение. Мерседес ушла от мужа, а Костя сбежал из дома! Они получили деньги и теперь, вероятно, уже готовы бежать из страны.

Услышав это, Джоан едва не упала в обморок. К счастью, Мигель сориентировался достаточно быстро: он подхватил женщину и усадил ее в кресло.

– Как он мог? – шептала Джоан. – После всего того, что я для него сделала… Оставить меня одну… В это невозможно поверить! Это все она!.. Эта дрянь запутала моего мальчика! Развратила его! Испортила! Отвратила от родной матери! Чтобы она сдохла!

Джоан могла бы еще долго проклинать выбор своего сына, все морально к этому готовились. Но внезапно она замерла с открытым ртом, словно ее осенила какая-то догадка. А затем она произнесла:

– Мой муж… мой бедный Слава, он догадывался о чем-то! Он говорил мне про эту дрянь! Предостерегал, что надо ждать беды. Но я-то была уверена, что если Мерседес замужем, то нам беспокоиться не о чем! Муж присмотрит за своей женой и…

– А кстати, что там с мужем? – перебил ее Энрике. – Он обращался к нам с заявлением о пропаже супруги? Не знаете? В таком случае надо будет выяснить, и если да, то узнать подробности по этому делу.

Мигель вышел в коридор, чтобы позвонить своим коллегам. А Энрике подсел к Джоан. Говорил он с ней по-английски, специально чтобы девушки также могли понимать, о чем идет речь. И первым же делом он спросил у женщины:

– И что же конкретно говорил ваш муж о Мерседес? Чем она могла быть опасна вашему сыну?

– Я точно не знаю. Я ничего не знаю. Слава не посвятил меня в подробности. Он лишь сказал, что эта девица не та, за кого себя выдает. Тогда я подумала, что муж имеет в виду, что она хочет использовать нашего сына в своих целях. Но теперь… Теперь я уже не знаю, что и думать!

Но в это время в комнату вернулся Мигель и кивнул:

– Заявление о пропаже Мерседес Альварес у нас в полиции имеется. Ее муж написал его сегодня утром, потому что его жена отсутствует дома уже больше трех дней и он не имеет о ее судьбе никаких сведений. Я позвонил господину Альваресу, он ждет нас у себя дома через полчаса.

– Через полчаса? Тогда надо ехать немедленно! Такой человек не привык ждать долго.

Джоан первой вскочила на ноги, словно и не она умирала от горя в кресле всего минуту назад. Мать все еще надеялась вернуть блудного сына. И как это ни печально, она совсем не хотела понимать одной очевидно неприятной вещи: ее Костя давно вырос и управлять им ей больше не удастся.

Не будет Мерседес – появится другая женщина, с которой Костя станет строить отношения. Мать больше не нужна этому юноше. И бедной Джоан еще предстояло понять эту горькую истину.

Господин Альварес оказался симпатичным кругленьким господинчиком, с лысой головой и маленькими ручками и ножками, упруго торчащими из его упитанного тельца. На вид ему было лет пятьдесят. Он был богат, влиятелен и, увы, совсем не красив.

Тем не менее о своей жене он говорил исключительно хорошие слова. И очень сожалел, что не имеет известий о ее судьбе.

– Вот портрет моей жены, – грустно произнес он, показывая на огромное полотно, занимавшее почти всю стену его кабинета напротив рабочего стола самого господина Альвареса.

Уже по расположению портрета становилось очевидно: муж был влюблен в свою жену. Он тепло относился к молодой женщине, хотел сделать ее счастливой. А Мерседес… Да, она была красива. Даже очень красива. Художник постарался как можно более выигрышно передать ее породистые черты лица, красивые изгибы статной фигуры. Руки у Мерседес были безупречной формы. Она была бы идеальна, если бы не какой-то странный, даже фанатичный блеск в ее глазах.

– Ваша жена явно личность незаурядная.

– О да! Мне никогда не удавалось контролировать ее. Впрочем, я ведь знал, на что шел, беря в жены женщину из рода Альма. Они все такие. У нас в Лиме говорят: женщину из рода Альма может удержать в узде только мужчина Альма.

– Что вы имеете в виду? Мерседес происходит из рода Альма?

– Ну, конечно. А вы этого не знали? Мерседес – это одна из дочерей покойного сеньора Альмы. Пока старик был жив, он еще помогал мне совладать с норовом моей супруги. Но он умер, и я мгновенно потерял рычаги управления моей женой. Ничего не поделаешь, держать женщин из рода Альмы в узде может только другой Альма.

– Неужели ваша жена просто сбежала из дома, даже ничего вам не объяснив?

– Понимаете… Нет, Мерседес мне ничего не объяснила. Но я другого и не ожидал. Мерседес с самого начала предупредила меня, что замуж за меня выходит исключительно под давлением отца и обстоятельств. Никаких теплых чувств лично ко мне она не питает. Но если я буду ей хорошим мужем, возможно, со временем она и сможет притерпеться ко мне.

– Притерпеться? Не полюбить, а только притерпеться?

– Увы, не произошло даже и этого. В последнее время я все больше и больше раздражал мою супругу. Она с самого начала нашего брака поставила условие, что будет иметь собственную спальню. И всегда предпочитала ночевать там и как можно реже со мной встречаться. Но в последнее время наши отношения даже перестали быть добрососедскими, мы вообще не виделись с моей женой целыми днями.

Живя в одном доме, это было сделать трудно. Однако Мерседес сумела избегать встречи с опостылевшим ей мужем. Но чем же занималась молодая женщина, с кем она проводила свои долгие дни и не менее долгие ночи?

– О нет, в этом плане у меня не было сомнений! Мерседес хранила мне верность, но не потому, что любила меня или считала себя чем-то мне обязанной, просто… Понимаете, Мерседес удивительно цельная натура, она просто не могла любить одновременно двух мужчин. Ее сердце раз и навсегда было отдано тому мальчику, с которым ее разлучили. Я выступил в роли пусть и невольного, но все же разлучника, думаю, проживи мы с ней хоть сто лет, она бы мне этого так и не простила.

– Подождите, мы совсем запутались, – остановил Энрике своего собеседника. – Почему вы говорите, Мерседес – дочь сеньора Альмы?

– Но это так и есть.

– Ваша жена была дочерью сеньора Альмы?

– Да. Это так. Она его незаконнорожденная дочь. Однако сеньор Альма признал Мерседес. В последнее время она была очень близка со своим отцом. Часто к нему ездила. Я не препятствовал этим встречам. Я знал, что сеньор Альма на моей стороне, и надеялся, что он сможет убедить свою дочь быть со мной поласковей.

– Вы… вы уверены, что сеньор Альма был отцом Мерседес?

– Ну, конечно! И он дал мне хорошее приданое, когда я женился на ней.

– Подождите вы со своим приданым! Как же быть с Костей?

– Я вас не понимаю.

– Серьезно? Вы ничего не знали? Этот юноша… Он ведь тоже был сыном сеньора Альмы!

Судя по вытянувшейся физиономии господина Альвареса, он был не в курсе.

– Так что же, – пробормотал он, когда наконец обрел снова дар речи, – Мерседес и Костя… Эти двое были братом и сестрой? Тогда я ничего не понимаю. Как такое возможно? Брат и сестра… Дети одного отца… они были любовниками? О ужас! Это же позор! Невероятный позор!

Вид у господина Альвареса был до того потерянный, что никто не усомнился в том, что открытие стало для него страшным ударом. И это лишний раз доказывало, насколько далеки были господин Альварес и его молодая жена друг от друга. Да и роль покойного сеньора Альмы в данной ситуации тоже была не вполне ясна. Он знал, что его дочь крутит роман с братом, но ограничился лишь тем, что выслал одного из страны и выдал замуж другую.

Глава 13

Ждать, пока господин Альварес придет в себя и обретет возможность излагать свои мысли связно, пришлось очень долго. И все взгляды обратились к Джоан.