Юлия Климова - Как понравиться маньяку Страница 35

    – Странно, что преступник не боится, что ты обратишься в милицию.

    – Ничего странного, – фыркнула Леська, рассматривая нарезку со слабосоленой семгой. – Он только этого и хочет, уверена, поэтому два раза и позвонил, чтобы я уж наверняка рассказала всем, что меня Телефонист убить хочет. Даже если бы ко мне приставили охрану, это бы не сильно расстроило преступника – рано или поздно мне пришлось бы вернуться к прежней жизни, не будет же дяденька-милиционер за мной месяцами ходить? Тут главное, чтобы свою вину на другого переложить.

    – Наверное, ты права, – кивнула Ника.

    – Сейчас придем домой, поедим и начнем собственное расследование, – решительно сказала Леська.

    – А с чего начнем?

    – Пока не знаю.

    Набив тележку продуктами и предвкушая сытный и умопомрачительный завтрак, девушки двинулись к кассам.

    – Эй, девчонки! – услышали они знакомый голос и обернулись.

    К ним торопливо направлялся Эдик. Черные волосы блестели гелем, а тонкие губы растянулись в приветливую улыбку. В корзинке, которую он держал в руке, лежал зеленый салат, баночка красной икры и бутылка минеральной воды. Одет он был в голубые джинсы, серую рубашку и кожаную жилетку черного цвета.

    – Затарились? Молодцы, – кинул он, оглядывая Леськину продуктовую добычу. – У меня, кстати, журналы скопились, занесу тебе почитать. И кассету покажу – мелодрама, я там роль со словами играю. Супер!

    – Представляю, – улыбнулась Леська.

    – А я вот теперь за своей фигурой слежу, – Эдик кивнул на свою корзинку, – карьера в гору пошла, нельзя расслабляться. У меня через два часа съемка. Тут недалеко, в парке за торговыми центрами, приходите посмотреть.

    – А кого играть будешь? – поинтересовалась Ника, внимательно изучая Эдика: все-таки он был в кругу подозреваемых.

    – Случайного злодея, – счастливо улыбнулся «великий актер», – должен напасть на главную героиню, она попищит для порядка, а потом прибежит ее парень и отвесит мне пару подзатыльников. Роль, как всегда, маленькая, но характерная.

    Девушки переглянулись: пожалуй, с чего им начать расследование, они уже знали.

    – Придем, – ответила Леська. Она вспомнила нападение, совершенное на нее, и поморщилась. Эдик вряд ли такой уж хороший актер, так что посмотреть, как он будет себя вести во время момента агрессии, пусть даже искусственной, очень даже интересно.

    – Ну, подтягивайтесь часика через два, посмо/трите на меня в образе.

    Оказавшись в родной квартире, Леська стала разбирать сумки, волнение, охватившее ее, мешало сосредоточиться, и она смутно понимала, что надо класть на полки холодильника, а что в морозилку.

    – Куда ты это пихаешь, – возмутилась Ника, отбирая у подруги кусок варено-копченой колбасы, – замерзнет же насмерть!

    – Я вот думаю, что мое призвание – расследование преступлений. И как я раньше этого не понимала! Слежки, погони, опасности на каждом шагу – это же так интересно и притягательно! Сейчас поедим и отправимся наблюдать за Эдиком и если что-нибудь интересное заметим, то сразу побежим к Кочкину, пусть знает, какая я умная и замечательная.

    Леська представила, как она бежит в красном платье с глубоким декольте к Максиму Григорьевичу и как обрушивает на него бесценную информацию. Он жмет ее мужественную руку и говорит: «Как же я раньше не замечал, Олеся Владимировна, какая вы необыкновенная девушка!» А она раскраснеется от похвалы, осмелеет и скажет: «Да, я такая, Максим Григорьевич, а не могли бы вы в знак благодарности за полученную информацию сделать мне искусственное дыхание и массаж сердца?»

* * *

    Около серой веревки, украшенной оранжевыми флажками, уже толпился народ. Дородная бабулька в пестром платке прижимала к груди жесткую вишневую сумку и с обожанием смотрела то на режиссера, развалившегося в раскладном кресле, то на стайку молоденьких девиц, пока еще непонятно для чего присутствующих на съемочной площадке. Две школьницы с торчащими в стороны косичками, держа на вытянутых руках маленькие блокнотики, практически замерли в позе «на старт», готовясь при первой же возможности заполучить автограф – не важно чей, главное, что человека по телику покажут! Подростки стояли немного в стороне, придирчиво изучая приготовления к съемке. Дамочки вдохновенно вздыхали, а мужчины переминались с ноги на ногу.

    – Хорошее местечко выбрали, – кивнула Ника, расстегивая верхнюю пуговицу кофты. Днем стало еще теплее. – Для нападения на женщину здесь самое лучшее место. Деревья в три ряда и тропинка узенькая.

    – Интересно, а на Эдика грим наложат? А то вдруг мы его не узнаем.

    – Чего там его узнавать, он же сказал, что бандюгана играть будет.

    Вступив в неравный бой с дородной бабулькой, Леська и Ника все же протиснулись вперед. Теребя веревку, они приготовились увидеть Эдика во всей красе. Вскоре умиротворенный режиссер оживился, стал отдавать команды, и через пятнадцать минут все были на своих местах. Молоденькие девушки засуетились вокруг актрисы, играющей главную роль, ей оказалась Милена Кольцова – красивая брюнетка, довольно часто мелькающая в журналах и на телеэкране. Зрители заволновались и загудели. Леська с Никой встали плечом к плечу и замерли.

    Милена Кольцова недовольно пофыркала, потребовала стакан воды, обругала одну из молоденьких девиц за то, что та во время припудривания наступила ей на ногу, торжественно кивнула режиссеру и поплыла в сторону огромного куста. Из белого фургончика выпорхнул Эдик, помахал зрителям и плюхнулся на скамейку, изобразив всем своим видом вялость и скуку.

    – Смотри, смотри, вот он – твой сосед, – затараторила Ника, толкая подругу локтем.

    – Вижу, – коротко ответила Леська. Она собиралась запомнить каждое мгновение съемки, чтобы потом все подробно рассказать Кочкину.

    – Это что на него напялили-то?

    – Наверное, он изображает бомжа.

    Эдик был одет в грязную, местами порванную куртку, к тому же заляпанную краской, выцветшие тренировочные штаны пузырились на коленях и висели, как флаги в безветренную погоду.

    – Надеюсь, для правдоподобия его не обмазали чем-нибудь вонючим, – скривилась Ника.

    Молоденькая девица щелкнула картонкой, на которой было написано рабочее название фильма: «Люби ее бесконечно», и съемка началась.

    – Вообще-то я эту Кольцову не люблю, пусть ее Эдик хорошенько отметелит, – шепнула Ника.

    – И не надейся, – ответила Леська, – у них, к сожалению, здесь все не по-настоящему.

    Милена Кольцова вышла из-за куста и уверенным шагом направилась по тропинке к скамейке.

    – Эй, красотка, – грубо окликнул ее Эдик и схватил за руку. – Куда чешешь? Одолжи пару сотен на опохмел, страдаю ужасно.

    Он подскочил и притянул вяло сопротивляющуюся актрису к себе.

    – У меня такое чувство, – сказала Леська, – что эта Милена спит и видит, чтобы на нее напали из-за угла. Смотри, какое у нее довольное выражение лица!

    Эдик продолжал настойчиво требовать деньги, а Кольцова повизгивала: «Нет, о нет, я не дам тебе денег, бомж противный!» Смотреть на это было невозможно, но бабка с вишневой сумкой ахала от восторга и практически уже теряла сознание от переполнявших ее чувств, налегая всем своим телом на Нику.

    – Как играют, как играют! – умилялась бабулька, вытирая рукавом слезы.

    – Стоп! Стоп! – заорал рассерженный режиссер и заметался по съемочной площадке. – Ну кто так нападает, ну кто так сопротивляется!

    Размахивая руками, он стал эмоционально объяснять сцену актерам. Эдик старательно кивал, а Милена снисходительно улыбалась. Она вновь спряталась за кустом, и все началось сначала.

    Через двадцать минут Леська и Ника нервно дергали веревку с флажками, Мелену им хотелось уже прибить самим.

    – Да размахнись ты хорошенько, ведь она, зараза, тебе денег на бутылку не дает! – орал режиссер Эдику. – А ты перестань к нему пристраиваться, ты же в панике, он может не только тебя ограбить, но и даже изнасиловать!

    Глаза Милены при этих словах запылали страстным огнем, и режиссер застонал. Еще через полчаса Кольцова объявила, что устала и не хочет больше быть тренажером для неловкого начинающего актера. Эдик загрустил.

    – Так, – протянул режиссер, – пока наша красотка отдыхает, будешь репетировать на ком-нибудь другом. – Он оглядел зрителей, и его взгляд остановился на Леське, которая в тот момент объясняла Нике, как лучше душить жертву, чтобы она сразу окочурилась. Леська сжимала свою шею руками, подпрыгивала на месте и издавала хрипящие звуки – талант был налицо. Режиссер замахал рукой и крикнул: – Девушка, вот вы, да, да, идите сюда!