Жан-Кристиан Птифис - Железная маска: между историей и легендой Страница 35

Итак, что же это были за странные вещества, о которых говорит Лувуа? По всей вероятности, Данже изготовил симпатические чернила и собирался, по договоренности с Фуке, который мог практически свободно передвигаться по крепости, отправить несколько секретных писем. Может, опальный министр просто хотел сообщить своим близким, которые не имели от него вестей уже в течение десяти лет, о своем жалком положении? Известно, что Фуке в самом начале своего пребывания в Пинероле уже изготовлял такие чернила, видимо, на основе лимонного сока. Страстно увлекаясь химией, он устроил в своей комнате небольшую лабораторию, в которой изготовлял эликсиры и снадобья по рецептам своей дорогой матушки, Мари де Мопу: из сока «венгерской королевы», горького цикория, из сиропа цветов персика, из вишневого вина. Вполне можно предположить, что в кармане Фуке Сен-Map обнаружил флакон с симпатическими чернилами и некую записку, позволяющую идентифицировать личность виновного. После потайного хода еще и тайная переписка! Той весной 1680 года на Сен-Мара сыпались сюрприз за сюрпризом! Оплошность была велика. Этим, вероятно, объясняется медлительность, с какой тюремщик исполнял распоряжение Лувуа. Страх получить суровый выговор парализовал его волю на несколько недель. Однако реакция Лувуа оказалась менее свирепой, чем следовало ожидать. Хотя министр и полагал, что и на этот раз беду можно было бы предупредить, однако не стал отчитывать своего тюремщика слишком строго, лишь выразив свое недоумение по поводу того, что слуга смог так легко достать необходимые вещества, и с откровенной иронией заметив Сен-Мару, что он «далек от мысли», что тот «сам дал ему их».

Для двоих бывших слуг Фуке надежда на освобождение улетучилась навсегда. Эсташ начинал свой долгий путь по тюрьмам в качестве таинственного заключенного, и в конце его ждала общая могила на кладбище прихода Святого Павла.

Глава 6

ГИПОТЕЗЫ

В 1890 году Жюль Лэр в своей превосходной биографии министра Фуке первым из исследователей идентифицировал Эсташа Данже с заключенным Бастилии. Но поскольку этот вопрос был для него второстепенным, он не стал углубляться в изучение мотивов его заключения. Лэр писал, что, по всей вероятности, это был «один из тех, кто ввязался в темное дело — похищение документов или людей, а может быть, и во что-нибудь похуже, и кого, когда дело было сделано, заставили замолчать, упрятав в тюрьму».[210] И действительно, это вполне возможно, однако хотелось бы знать больше! Видимо, следует поискать среди участников событий 1667–1669 годов того, кто был арестован в августе 1669 года.

Английский писатель и эссеист Эндрю Ланг занимался изучением заговора Ру де Марсийи, раскрытого в мае 1668 года французским послом в Англии. Поль Ру, сеньор де Марсийи, беспокойный человек, непримиримый гугенот, питавший к Людовику XIV смертельную ненависть, был членом комитета из десяти человек, поставившего своей целью поднять восстание среди протестантов Лангедока, Дофине и Прованса. Опираясь на поддержку со стороны мятежников Гиени, Пуату и Бретани, эти провинции собирались восстать против власти короля и создать своего рода республику. Вскоре пошли слухи о том, что готовится покушение на государя, которое должно вызвать волнения в Париже. Ру будто бы заявлял, что один хороший удар вернет в мир спокойствие, во Франции же найдется добрая сотня Равальяков. Как схватить этого злодея? По его следу пустили многочисленных ищеек. После одной безуспешной попытки отряду из нескольких солдат под командованием двух офицеров-гугенотов, Пьера и Жака Газелей, дальних родственников заговорщика, удалось 12 июня 1669 года захватить его близ деревни Сен-Серг на швейцарской территории.[211] Ру связали, посадили верхом на лошадь, привязав его руки к седлу, и доставили в Бастилию, где он был подвергнут длительным допросам. Министр Юг де Лионн собственной персоной дважды допрашивал его, каждый раз по шесть часов подряд. Нам неизвестно, что из всего этого вышло, разве что удалось выяснить некоторые причины его намерения убить короля. В камеру ему дали для разрезания мяса нож с затупленным острием, но и таким инструментом этот фанатик умудрился отрезать себе левое ухо, детородный орган и мошонку. Его нашли лежащим в луже крови. Когда он еще только приходил в себя, его раны прижгли раскаленным железом. 21 июля он, совершенно ослабленный, предстал перед судьями в замке Большой Шатле. Признанный виновным в подготовке заговора и подстрекательских речах «против священной особы Его Величества», он был приговорен к казни через колесование и на следующий день казнен на площади перед замком, где обычно приводились в исполнение приговоры. Он испустил свой дух в 4 часа пополудни, выкрикивая проклятия в адрес короля, пока ему не заткнули рот кляпом. Его расчлененное тело выбросили на свалку. Когда начальник уголовной полиции д'Эфита сообщил Людовику XIV о казни заговорщика, тот ограничился одной фразой: «Мсье, мы избавились от дурного человека».[212]

Дело Ру де Марсийи далеко не исследовано, и сама личность заговорщика мало известна. Протоколы его допросов не сохранились, поэтому практически нечего сказать о состоявшемся тогда по его делу коротком процессе. Насколько можно верить его плану по дезорганизации Франции? Каков был масштаб заговора? Как только его доставили в Бастилию, заговорщик заявил, что хочет что-то сообщить лично королю. Какие секреты он хотел открыть ему? Это дело остается темным. Может быть, оно таит в себе настоящий государственный секрет?

Какая связь могла быть между Ру и Эсташем Данже? Известно, что непреклонный гугенот имел слугу-француза по имени Мартен, который часто использовался для передачи секретных сообщений. Этот слуга, сообщник и вместе с тем важный свидетель, остался в Англии. 12 июня Юг де Лионн потребовал от Кольбера де Круасси, французского посла, доставить его. Круасси послал к Мартену своего первого секретаря Жоли, чтобы тот убедил его возвратиться во Францию. Однако Мартен повел себя настороженно. Он вовсе не горел желанием выступать свидетелем, опасаясь, что его отправят в тюрьму, чтобы там вырвать из него признание в том, чего он и сам не знает. Так писал Кольбер де Круасси 1 июля.[213]

Интригующее совпадение! В начале июля 1669 года готовятся переправить из Дувра в Кале слугу опасного заговорщика, а спустя месяц именно в этом портовом городе арестован другой слуга! Похоже, что одно связано с другим. Велик соблазн идентифицировать человека, арестованного капитаном де Воруа, с этим Мартеном, вероятно, владевшим секретами своего хозяина. И Эндрю Ланг поддался этому соблазну. «Согласно всем правилам исторической вероятности, — писал он, — именно этот слуга Мартен должен был стать слугой Эсташем Данже». К сожалению, эта соблазнительная гипотеза рухнула, когда в архивах Министерства иностранных дел был найден ответ, адресованный Кольберу де Круасси, в котором содержалась следующая фраза: «Более нет необходимости, после того, как был казнен Ру, доставлять сюда господина Мартена».[214] Эта депеша датирована 13 июля. После этого в переписке с Кольбером де Круасси Мартен не упоминается. Его экстрадиция во Францию не состоялась, и он, по всей вероятности, остался в Англии. Таким образом, надо искать другой след.

В 1904 году в Лондоне вышла книга, автором которой была специалистка по истории англо-нормандских островов мисс Эдит Кэри, идентифицировавшая нашего Эсташа из Пинероля с неким Джеймсом или Жаком Стюартом де ла Клош, незаконнорожденным сыном Карла II Английского и Маргариты Картерет, представительницы одного из наиболее богатых семейств Джерси. Об этом несчастном молодом человеке впервые стало известно в апреле 1668 года, когда он начал свой новициат в иезуитской коллегии Святого Андрея на Квиринале, в Риме. В секретных письмах короля Карла, адресованных начальнику коллегии отцу Оливе, выражается большая радость по поводу того, что его сын перешел в католичество, поскольку и сам он хотел бы сделать это, однако не может, находясь в окружении людей, враждебно относящихся к римско-католической вере. Он выражал надежду на то, что новообращенный, став священником, сможет тайно совершать с ним обряд покаяния и приводить его к причастию. Однако на этом история обрывается. Жак де ла Клош таинственным образом исчез в ноябре того же года, когда его вызвали в Англию, видимо, по распоряжению короля, его отца.[215] В то же самое время в Неаполе появился весьма примечательный субъект, называвший себя принцем Джакоппо Стюардо, ведший разгульную жизнь и без счета тративший золотые монеты, которыми был полон его кошелек. Его заподозрили в изготовлении фальшивых монет и арестовали. При нем нашли 200 английских золотых монет, несколько дорогих украшений и документы, в которых он именовался «Ваше Высочество». Его посадили под стражу в форт Святого Эльма, а затем в крепость Гаэту, где обычно содержались впавшие в немилость знатные господа, а под конец, признав его мошенником, в Викарию, тюрьму для оборванцев. В начале сентября 1669 года в Неаполе объявили о том, что он, едва выйдя на волю, умер, оставив после себя странное завещание, в котором называл себя сыном Карла II и некой Марии Генриетты Стюарт из рода баронов Сан Марцо (неизвестное имя).