Маша Стрельцова - Помело для лысой красавицы Страница 35

— Хорошо, пошли, — спокойно кивнул он и поднялся из-за стола.

Я тут же бросила свой бутерброд и пошла за ним.

Он привел меня в библиотеку. Молча подошел к массивному столу, открыл верхний ящик и, порывшись, достал колечко.

— Смотри, — протянул он его мне.

Я офигела.

Так просто?

Не сейф, не банковская ячейка — просто ящик стола? Даже никакой коробочки, просто валяется там — и все!

В этот момент я окончательно уверилась в том, что Вишневский — лох непуганый, каких поискать. Таких как он в Красную Книгу надо заносить и охранять законом от таких как я. А ведь я — самый безобидный экземпляр из семейства хищников, завтракающих такими вот Вишневскими.

Отойдя от потрясения, я поднесла колечко к глазам и в очередной раз поразилась — выглядело оно абсолютно идентичным моему кольцу.

«Меняешь кольца — и привет», — жарко задышал в спину внутренний голос.

Если бы все так просто…

Одно кольцо — просто украшение. Второе — магический артефакт. Оксана не дура, да и я не собираюсь ей такой подлостью на ее доброту отплатить. Она одна меня пожалела…

— Тут еще сертификаты на кольцо, — вырвал меня из размышлений Вишневский и шлепнул об стол прозрачной папочкой с бумажными листами внутри. — На арабском, русском и на английском.

— Да не, зачем они мне, — медленно сказала я, оглаживая пальчиками кольцо Клеопатры. — У меня дома такие же лежат.

Последнюю реплику я брякнула, вовремя вспомнив о рассказанной сказке насчет моего кольца Вишневскому.

— Одень его, — сказал Саня.

— Не стоит, — тут же положила я кольцо на стол и придвинула к нему. Если во мне еще бродят остатки Силы, переданной Книгой, она опознает артефакт на пальце и тут же начнет его инсталляцию в систему, прописывая в регистр. И кольцо начнет сливаться с моей Силой, активизируя ее — и усиливая. Если я ту, предыдущую боль непонятно как пережила — усиленная даже в два раза меня убьет.

Вишневский взял мою ладошку и приложил своё кольцо к моему.

— Похожи, правда? — прошептала я.

— Ага, — усмехнулся он и я словно в замедленной съемке увидела, как он, улыбаясь, надевает кольцо на мой мизинец. Вернее, он это сделал мгновенно, но мой ужас позволил мне вычленить каждое его движение, и я видела, как серебряный кружочек летит вдоль моего пальца, стремясь к основанию. К соприкосновению с кожей — всем ободком, без зазоров. И тогда моя Сила вскочит, как заслышавшая чужие шаги цепная собака.

— Ты что, дурак? — неестественно тонко завизжала я, выдергивая руку в последний момент.

— Что с тобой? — недоуменно спросил он, и тут я его ударила.

«Скотина тупая, козел, motherfacker, merde», — с ненавистью думала я, снова занося руку для удара. Он же меня чуть не убил!!!

Вишневский перехватил мою руку, потянул на себя и я не удержавшись брякнулась к нему на колени. Он обнял меня, качая как маленького ребенка, гася своим телом дрожь, колотившую меня.

— Прости, — шепнул он. — Пошли спать?

— Пошли, — согласилась я, внезапно успокоившись. Что с него взять? Он ведь не знал.

И мы пошли. А перед этим я настояла, чтобы мы зашли на кухню и выпили немножко чая. И в чашечку Вишневского я бросила крохотный кружочек клофелина.

Потом я долго лежала, пялясь в темноту, вслушиваясь в посапывание Вишневского у себя под боком. Спал он сном младенца, как и положено после клофелина.

А я думала, планируя завтрашний день.

Отдам кольцо Оксане, на шабаш я конечно же не пойду, что я там забыла, надо думать как эту паразитку Воронову отыскать. Надо позарез выручить мать. И еще — обязательно заехать на прием к старичку — онкологу, нашему местному светилу. Пусть пропишет мне обезболивающее помощнее, иначе мне с Оксаниных отварчиков не соскочить, еще не дай бог выздоровею.

Где-то в дальних комнатах часы принялись отбивать полночь. Я лениво потянулась всем телом, вытянула руку из-под головы Вишневского и тихонько соскользнула с кровати. Осторожно шлепая босыми ногами по лакированному полу, я добралась до библиотеки, включила свет и направилась к столу, открыла ящик и достала кольцо. Оно было небрежно брошено поверх бумаг, и я неодобрительно нахмурилась. Ну кто так с артефактами обращается?

Вздохнув, я взяла из стопки около принтера чистый лист и принялась аккуратно заворачивать кольцо в бумагу.

— Пакетик дать?

Я подпрыгнула, ей-богу. Сердце ушло в пятки и противно задрожало там. Я медленно полуобернулась и в ужасе уставилась на стоящего в дверях Вишневского.

— Пакетик дать? — снова переспросил он, глядя в упор.

Я молчала. Ужас — я попалась — сковал мое тело, словно льдом.

То что еще секунду назад казалось правильным вследствие необходимости — теперь стало мерзким, недостойным и постыдным.

— Я заплачу, — вытолкнула я слова из непослушной гортани. — Только отдай мне его. Заплачу сколько скажешь.

— Вот как ты заговорила, — его взгляд жег меня, и я не смела поднять глаза. — А я — то голову ломал — с чего это красивая девчонка мне на шею вешается? А оно вон оно что…

Я на мгновение вскинула глаза — изумление (я — красивая девчонка???) перебороло стыд. И снова опустила. А он продолжил:

— Ну так что, Магдалиночка, молчишь? Сказать нечего? Я за тобой после дня рождения у Дэна приглядывать стал. Уж очень странным мне показалось, как ты с первым встречным — поперечным как шлюха себя вести стала.

— Я не… — возмущенно начала я.

— Да уж помолчи, — перебил он меня. — Вы когда пошли танцевать, мне показалось странным что ваши ноги совершенно не двигались. Вот я и включил свет, чтобы посмотреть, чем вы таким там занимаетесь. Оказалось — он у тебя в трусиках шарился. А потом ты его поволокла буквально силком на второй этаж, и твои стоны между прочим все слышали. Что, не так?

Я вскинула глаза, пытаясь сказать о том, что нет, не так! Это неправда! И заткнулась, увидев в его глазах два слова — шлюха и воровка. И это тоже было правдой. Такой, что у меня мучительно загорелись щеки от стыда.

У правды много граней. Она — как драгоценный камень, у которой может засиять, переливаясь, любая грань, если повернуть на нее лучик света. И при этом остальные окажутся в тени. Вот и вертят люди этот камень. И для каждого его грань светит своим истинным, а не отраженным от других граней светом.

— Самое смешное, что на следующий день мне же Дэн и позвонил, чтобы узнать твой номер телефона, — продолжил Вишневский.

— Дал? — прошептала я.

— Конечно дал! — спокойно ответил он. — Дэн от тебя кстати в полном восторге, видимо ты очень для него постаралась. Он у нас прихотливый, девчонками избалованный. Так вот, я дал ему твой телефон и постарался тебя забыть, считая что ты выбор сделала. Каково же было мое удивление, когда ты начала искать со мной встречи! Тут-то я и задумался — зачем тебе это надо теперь? Дэн у тебя в кармане, а от меня тебе что надо?

— Может ты сам? — непослушными губами прошептала я.

— Что тебе требовалось, лежит у тебя перед глазами, в бумажку завернуто, — спокойно ответил Сашка. — И вся твоя афера шита белыми нитками. Зря ты мне тогда сказки на кухне рассказывала. Второго такого кольца нет — я проводил экспертизу кольца в Эрмитаже, оно подлинное.

Я молчала, изо всех сил прижимая ладошки к полыхавшим багровым румянцем щекам. Мысли путались, пульс набатом отдавался в висках.

Я только сейчас осознала что я сделала.

Украла.

В особо крупных размерах.

Сколько лет даст гуманный российский суд за такое?

Но больше всего мне было стыдно перед Сашкой. Он, такой добрый и хороший, а на пути ему я попалась в нелегкий час со своими проблемами. А он — он считает меня красивой…

Мне никто не говорил что я красива…

— Саш, — тихо сказала я, — все не так как ты говоришь. С Дэном у меня ничего нет. И мне правда нелегко было пойти на такой шаг. Просто иногда бывают безвыходные ситуации. Мне очень кольцо это нужно.

— И что ты предлагаешь с тобой сделать? — снова спокойно спросил Сашка. — Что предпочтешь — милицию, или…

— Или, — перебила я его. В милицию я точно не хотела. Я вообще не хотела никакого наказания. Что он может со мной сделать?

Не надо забывать, что я нужна Зыряну и он меня выручит, если что.

— Или? — переспросил Саша. — Хорошо, Магдалиночка. Забирай это украденное тобой кольцо, одевайся — и больше я тебя видеть не хочу.

Я вскинула на него полные изумления глаза.

— Ты отдаешь мне кольцо? — не поверила я.

— Ты же так старалась его у меня украсть, — пожал он плечами. — Забирай.

— Сколько я тебе за него должна? — с облегчением спросила я. Как все славненько разруливается…

Вишневский странно посмотрел на меня, поглядел на часы и сказал:

— Ничего ты мне не должна. И у тебя пять минут на сборы, если на шестой минуте будешь тут — сдам в милицию. Я не хочу тебя больше видеть.

И он повернулся, чтобы уйти.

— Саша, — вскрикнула я.