Саша Антонова - Продавец фокусов Страница 35

При виде Доктора стражники подтянулись, мы с Любашей застыли молчаливыми статистками, а мадам Ренар тяжело вздохнула.

— Ну, как? — поинтересовался у нее человечек, не замедляя своего движения. — Что новенького? Каковы результаты вскрытия?

— Сеня, ты все испортил, — наморщила Дама свой аристократический носик. — Мы только приступили к разговору.

— Черт, черт, черт, и еще раз — черт! — оббежал Доктор поляну по периметру, не обращая внимания на претензии со стороны своей собеседницы. Этот партизан еще будет ставить мне условия! Он, видите ли, откроет тайну, только в том случае, когда удостовериться, что она жива и здорова. Которая из них?

Гоблин резко крутанулся и вонзил в нас буравчики. Глубоко посаженые глаза без ресниц обожгли нас холодным огнем, и мы вжались в кресла настолько, насколько позволяли скованные сзади руки. Мадам Ренар взболтала коктейль, кубики льда откликнулись дробным звяканьем.

— Веди его сюда, — лениво протянула королева. — На месте и разберемся…

Доктор зажмурил глаза, растянул рот в резиновой улыбке до ушей и кивнул головой. Он достал из кармана курточки уоки-токи и приказал:

— Несите!

Доктор Сеня измерил керамическую поляну по диаметру. Остальные участники викторины застыли в томительном ожидании новых сюрпризов. И дождались!..

На этот раз по джунглям пробиралась целая ватага гоблинов. Валились деревья, с резким треском рвались сочные стебли мясистых листьев. Кто-то запутался в лиане и красочно выразился по этому поводу. Из зарослей вывалились два охранника, точные копии наших. Они волокли под руки третьего. Жертва бандитской разборки тряпичной куклой висел между ними, обморочно мотая головой в такт движению.

— Витенька, — ахнула Любаша, сердцем узнав своего милого.

Гоблин с ласковым именем Сеня подскочил к троице и за волосы приподнял голову Скелета. Узнать его было трудно. Оба глаза заплыли подушками опухолей и выглядели едва заметными щелочками. Нос, похоже, скособочился еще больше, а губы распухли и кровоточили. Некогда белая рубашка жениха бурела кровавыми потеками.

— Вот, полюбуйся, — злорадно прошипел Доктор. — Жива и здорова. Я свое слово сдержал. Теперь — твоя очередь, лютик ты мой ненаглядный! И не вздумай отпираться! Я прекрасно знаю, что ты последнее время крутился возле фотомастерской, якобы на свидания бегал. Ты убил фотографа и забрал Чашу. Последний раз спрашиваю: где она?

Сердце сжималось от жалости к Скелету. Любаша беззвучно истекала слезами, которые смывали последние следы кошачьего макияжа. Я задергалась в кресле, пытаясь высвободить руки из наручников, как раб, разрывающий свои цепи. На моем тернистом пути к освобождению встали технические трудности. Металл оказался на редкость прочным. А тут еще рука стражника опустилась на мое плечо железобетонной глыбой и придавила к плетеной спинке кресла. Я искоса глянула на него, вложив в свое безмолвное послание столько ненависти, сколько могло поместиться в одну порцию. Другой бы бандит точно рухнул без чувств под снайперским огнем моего взгляда, но Колька лишь едва заметно подмигнул и дернул щекой, ну, совсем, как Скелет.

Виктор разлепил губы, сплюнул кровавый сгусток на керамическую плитку через щель, образовавшуюся на месте двух передних резцов, и сказал:

— Ф-ф-ф… — помолчал немного, собираясь с силами, и повторил попытку, во время которой у него получилось: — С-с-с…

— Что ты наделал?! — укорила Дама гоблина Сеню. — Ты его изувечил! Он же говорить не может!

— Ерунда, — отмахнулся Доктор. — Девочки скажут. Правда, девочки?

Гоблин ласково улыбнулся одними губами, но лучше бы он этого не делал. По моему позвоночнику поползли мурашки величиной с садовых улиток. Я обнаружила в себе горячее желание рассказать все, что знаю, и даже больше.

Моему желанию не суждено было осуществиться. Из глубины тропического леса опять раздался треск ломаемых стволов баобабов, свист мачете и заковыристый мат. Гоблины-погонщики гнали целое стадо носорогов.

— Ах, мой зимний сад, — удрученно вздохнула мадам Ренар. — Дикие люди… Ты, Сеня, совсем их распустил. Я же просила, никакого мата, только классическая музыка и литературные чтения!

Два взопревших бандита в военных бушлатах, камуфляжных шароварах и армейских ботинках вынырнули из зеленых волн оранжереи. Автоматы с укороченными дулами выразительно покачивались у них за плечами. Их красные обветренные лица светились тихой радостью. Тяжело отдуваясь, они тащили еще одного пленника, заломив тому руки за спину. Припозднившаяся группа участников викторины нанесла грязи и снега на керамическую плитку поляны, а также целое облако запахов гуталина, махорки, пота и крепкого духа перегара.

— Вот, ядрена вошь, — радостно отрапортовал один из братков. — Пытался нарушить контрольно-следовую полосу и перелезть через забор! Собаки учуяли.

Пограничники ослабили хватку, и нарушитель бандитской границы смог распрямиться.

— Илья… — ахнула я.

Фотограф выглядел не лучшим образом. Весь в грязи, у куртки один рукав был оторван и болтался на «честном слове», левая штанина брюк располосована от колена и ниже, на лбу здоровенная ссадина и под глазом фингал. Вахтерам тоже досталось: у первого распух нос, и кровоточила губа, второй заметно припадал на одну ногу.

На сказочной поляне в джунглях столпилась уйма народу. Участники мероприятия расположились живописными группками. Наши стражники присели на подлокотники, и стали к нам значительно ближе, можно сказать, взяли нас под крыло, уперевшись руками для удобства в спинки плетеных кресел. Те двое бандитов, которые внесли Скелета, устали держать его навесу, и уронили тело на пол. Любашин милый тюфяком лежал на керамических плитках и не подавал признаков жизни. Слезы у моей соседки кончились, и она сидела белее полотна с закушенной до крови губой. Троица только что прибывших гостей переминалась на фоне зеленой листвы. Доктор остановил свой бег и зябко потирал руки. Птички щебетали с тропическим задором. Где-то высоко, над кронами вечнозеленых деревьев чернело подмосковное небо в рамах оранжерейных витражей. Дама с медовыми волосами плавно встала с кресла, оставив бокал с коктейлем на стеклянном столике.

— Ну, наконец-то, — подошла она королевской поступью к Илье. — Я так долго ждала тебя. Вот только не думала, что тебе взбредет в голову приступом брать особняк, чтобы встретиться со мной. Это, конечно, романтично, но совершенно не нужно. Ты мог бы просто позвонить… Старая любовь не ржавеет, не правда ли? — перешла она на страстные модуляции голоса, вплотную приблизившись к Илье.

Тот взглянул на нее здоровым глазом и криво улыбнулся:

— Ты как никогда красива, Лариса.

Мое сердце сжалось от чудовищной боли. Наверное, это был инфаркт миокарда или что-нибудь в этом роде. Я прикрыла глаза и приготовилась умирать. Смерть медлила, агония все не наступала, а действо, между тем, продолжалось. Глаза приоткрылись сами собой, без моего участия.

— Лора, кто это? Ты его знаешь? — подбежал Доктор к вдове Куприяна и заглянул ей в лицо.

Рядом с мадам Ренар он казался совсем мелким экземпляром из разновидности королевских шутов. Похоже, Доктор страдал каким-то нервным заболеванием, которое ни на минуту не оставляло его лицо и руки в спокойном состоянии. Он подергивался, подмигивал, потирал ладони и перемещался по замысловатой траектории одинокой молекулы между статичными участниками лицедейства.

— Это мой бывший муж, — ответила она, затянувшись из мундштука и выпустив в сторону аккуратное колечко дыма.

— Лора, ты же знаешь, бывшие мужья возвращаются только в том случае, когда им нужны деньги. Гони его в шею, — подпрыгнул он от негодования.

— Сеня, ты не понимаешь, — ответила мадам Ренар, передернув плечиком. Это тот мужчина, которому я отдала свою девственность. Для женщин это свято.

Мелодичный голос Дамы распиливал мою душу на две половинки. Душа корчилась в предсмертных судорогах, призывая на голову коварного обманщика всевозможные кары. Кто уверял меня, что судьба бывшей жены его не интересует?! Кто предлагал больше не возвращаться к пройденному этапу жизни?! И кто называл меня «колдуньей с глазами лесной нимфы»?! Вот оно! Подлое предательство доверившихся девушек! Гнев душил меня, а подсознание услужливо предлагало всевозможные варианты мести. Думаю, отныне в Преисподней меня ожидал широкий выбор подходящей компании и местожительства.

— Если ты говоришь о физиологической стороне вопроса, — откликнулся бывший муж. — То должен тебя огорчить, дорогая, это был не я.

— Вот так всегда! Обязательно надо все опошлить! — возмутилась Дама, гордо повернувшись спиной к нахалу. — Так зачем ты пришел? — все-таки полюбопытствовала она.

— Шел мимо, дай, думаю, загляну в гости, поздравлю с праздничком, потрогал Илья ссадину на лбу и поморщился. — А тут такой радостный прием. Веселье в самом разгаре. Шутки, смех, хорошее настроение.