Иоанна Хмелевская - Лесь (вариант перевода Аванта+) Страница 36

Стихийные проявления помешательства вскоре упорядочились, и вся мастерская исполнила вокруг упоенного счастьем зава нечто похожее на триумфальный пляс, от коего все здание задрожало. После чего все окончательно выдохлись.

Служебные обязанности на оставшуюся часть рабочего дня были отменены. Зав мастеской со слезами умиления выслушал из Союза архитекторов официальное сообщение и подробности оценки проекта. Он охотно сообщил эти подробности всем желающим, и вот блеск, ярче солнца и тверже бронзы, раззолотил одного из сослуживцев и ослепил все глаза и умы.

Оказывается, на решение жюри отдать пальму первенства именно этому проекту повлияла больше всего гениальная, новаторская, внушительная концепция колористики! Масштабы Лесева таланта превысили все ожидания!

Таким вот манером вся мастерская из бездны конфликтов и склок махнула на вершины успеха, как в служебном, так и в личном отношении. Финансовые хлопоты забылись, будто их и не бывало, — первая премия удовлетворяла все текущие потребности. Реализация проекта заполняла план работы не только на будущий год, но и на следующие, ибо вместе с премией посыпались заказы и на другие подобные объекты по всей стране. Зав мастерской и главный инженер начали привередничать, капризничать и назначать свои собственные сроки. Все видели впереди солнечную перспективу, относительно нормальную жизнь, заполненную в должных пропорциях работой, отдыхом и личными делами. Отовсюду громогласно звучали поздравления и пожелания. За спинами всех работников лестные отзывы шумели словно крылья, и зав мастерской на этих крыльях вот-вот готов был воспарить в небеса.

О Лесе говорили все. Зав и главный нашли, наконец, прекрасный выход для себя и для него. Дисциплинарное угнетение дарования было недопустимо, но и отказ от его работы тоже немыслим. Колористика была делом Леся и должна была его делом остаться!

— Переведем его на полставки, — предложил зав. — Это самый простой выход.

— Вообще единственный выход, — поддакнул главный инженер. — Он способен работать только порывами. Ладно. Свою долю пусть вырабатывает в течение квартала. Разок подольше посидит, разок вообще не придет, зато не будет этой ежедневной волынки.

— А захочет, пусть сидит дома, — оживился зав. — Малевать все равно будет, ясное дело, даже и заставлять не надо. Господи, прямо с плеч долой!.. И как это раньше не пришло в голову?

— Да ведь только теперь можем себе позволить обходить предписания, — трезво заметил главный. — До того мы на краю пропасти балансировали…

Общий оптимизм сильно повысил градус благородства и любви к ближнему. Решили задать в Союзе архитекторов большой бал вскладчину, дабы отметить успех и подкупить родственников — жен, мужей, женихов, невест и прочее.

— По двести злотых с морды можем себе позволить, — вдохновенно изрек Януш. — Ну, пускай по триста… Семья — тоже люди, им тоже от жизни кое-что должно перепасть.

— Постойте, — прервала Барбара. — А Лесь? Еще ведь Лесь остается.

— В качестве развлечения? — полюбопытствовал Каролек.

— Это само собой, но ведь не свиньи же мы! Я во всяком случае не хочу, не знаю, как вы.

Разговор шел в отсутствие Леся, который использовал свое полуденное освещение на иной территории.

— Неважно, хотим или не хотим, — решил Януш. — Боюсь, у нас просто не получится. Быть свиньей не так-то легко. Тут без призвания не обойтись. А в чем дело?

— В деньгах. Он свалял дурака с этим спортлото совершенно фантастического, но честно отдал свои деньги. По-моему, надо ему вернуть.

— По-моему, тоже, — поддержал Каролек. — Это несправедливо, зато гуманно. Я — «за». А ты?

— Разумеется, «за», — ответил Януш. — К тому же, между нами говоря, мы ему обязаны первой премией. Ясно, оконфузился, но свое дело сделал™

— Ну, спросим еще Влодека и Стефана…

Влодек и Стефан, недолго думая, согласились. Вернуть деньги решили сразу по получении премии, пока что не оповещая ни о чем Леся, дабы сделать приятный сюрприз.

Долго ждать не пришлось. Закрытые для большинства смертных двери Ссцоза архитекторов распахнулись перед победоносным коллективом и приглашенными гостями, а нанятый по этому поводу оркестр грянул бравурную музыку. Сны и мечты зава мастерской были весьма и весьма близки к реализации, с двумя, правда, исключениями. Среди красочных сентенций никак не отыскивалась льстивая арабская надпись, а среди высоких государственных мужей, приносящих поздравления, никак не отыскивался премьер. Однако, не все сразу, путь к вершинам только начинается, и мелкие неувязки устранятся сами собой в следующий раз; посему в душе зава мастерской блистала ничем не омрачаемая картина лучезарного будущего. В благородном порыве (Ж преуменьшал даже собственные заслуги, превозносил всех и каждого и особенно Леся.

А Лесь пребывал в экстазе. В ушах распевали скрипки и фанфары, гордо вскинутую голову щекотал лавровый венок. Разлад и беспокойство растаяли, исчезли безвозвратно. В глазах счастливой жены распознавался нежный блеск, восхищение, обожание и, наконец-то, впервые в жизни Лесь чувствовал себя хоть в некоторой степени понятым и оцененным.

Мрачные подозрения испарились, словно утренний туман. В порыве восторга он рассказал Касеньке о жестокой борьбе с судьбой, избравшей своим орудием купоны спортлото, а она взамен рассказала всю правду о себе. Не какой-то там хахаль задержал жену той памятной ночью, а гусь — птица невинная, благородная и полезная. Неслыханное дело, чтобы запеченный гусь когда-либо разбил чье-нибудь счастье.

Взаимному доверию бесспорно способствовал обнаруженный в разгар бала конверт, завязанный красной ленточкой и положенный на столик, где значилось место Леся, в коем лежало около шестнадцати тысяч злотых и красивая открытка с надписью:

«Разумеется, это была среда! Мы не свиньи.

В понедельник после бала, вопреки обыкновению, сильно запоздал Януш. Медленно и неуверенно вошел он в рабочую комнату, сел за свой стол, дрожащими руками закурил и пристыженно посмотрел на сослуживцев.

— Ох, как нехорошо получилось…

Мрачный тон Януша не повлиял на мажорное настроение группы. Три пары глаз уставились на него с беззаботным любопытством.

— А почему? — удивился слегка Каролек. — По мне, так все обстоит неплохо.

— Как кому, — уныло буркнул Януш. — Я скотина. Не знаю, как теперь выйти из положения.

— Да ты вовсе не был уж так пьян, — великодушно запротестовал Лесь.

— Совсем чуть-чуть, — присоединилась Барбара. — Ну приспичило тебе пройтись в полонезе с директором треста, что тут такого. Он заупрямился лишь из скромности.

— Я — с директором треста? — возмутился Януш. — С ума вы все посходили. Не помню ничего такого, и вообще не об этом речь.

— А о чем? — поинтересовался Каролек.

— О Гене.

По понятным причинам, Геня не был фигурой, которая не пользовалась особой симпатией коллектива. На всех трех физиономиях появилось неприязненное выжидание.

— А что он опять натворил? — хмуро осведомилась Барбара.

— Опять Геня? — поморщился Каролек. — Неужели он вечно будет путаться в наши дела?

Януш понуро засмотрелся вдаль.

— Недоразумение, — вздохнул он тяжело. — Я все видел, потому и опоздал, что смотрел фотокопии. Знаете, ведь они получили поощрительную премию… Оказывается, ничего не содрали у итальянцев, отправили свой проект. Совсем другой. Все честно, как порядочные люди.

Трое сбитых с толку приятелей молча переваривали услышанное.

— И мы собирались грабануть их собственный проект?! — ужаснулся Каролек.

— Вот именно, — коротко согласился Януш.

— Слава Богу, не сперли, так в чем дело?

Януш даже подскочил.

— Я-то теперь каков? Законченная свинья и скотина! Оклеветал парня ни за что ни про что. Сочинил целую историю, еще и вас натравил, сделал из парня, черт знает, кого — прохвоста, вора!.. Оправдать его надо или нет? Надо? А как? В газете что ли объявление давать? Или прийти к нему, дай, мол, мне по морде? Понимаете, холера знает, как теперь быть!..

Три пары обескураженных глаз глядели на него, и сочувствие на трех физиономиях сменилось растерянностью. Высокое понятие о справедливости не замедлило отозваться уколами совести.

— К нему являться, может, и не следует… — неуверенно начал Лесь. — А вообще-то, в самом деле что-то надо…

— Обидели человека, — вздохнула Барбара.

— Сам напросился, — недовольно возразил Каролек. — Сунулся тут со своими фотооттисками! Значит, наврал?

— Пожалуй, отчасти, — ответил Януш. — Честно говоря, у них была идея малость слизать, да сразу отказались. Генька меня, конечно, разыграл, но ведь соображать надо, чего свинство устраивать.