Анна Ольховская - Ухожу в монастырь! Страница 36

Разгоряченные ором физиономии повернулись ко мне, я махнула рукой в сторону уходивших женщин, физиономии флюгерами последовали за моей рукой.

Сдавленный, приглушенный всплеск ненормативной лексики, виноватый взгляд в нашу с Никой сторону, и вслед за Викторией и Сашей ломанулись отцы-командиры: Винс и Сергей.

Они очень быстро догнали женщин – дорожка ведь была протоптана и, схватив за руки, попытались их вернуть.

Помните, как в фильме «Кавказская пленница» Шурик пытался сдвинуть с места своего ослика?

Винс и Сергей добились такого же результата.

Но в данной ситуации это все же можно было назвать положительным результатом – они хотя бы остановили продвижение упрямиц вперед.

А остальным – кроме раненых, конечно, которых усадили в машину – пришлось двинуться следом по проложенной тропинке.

– Да погодите же вы! – устало втолковывал Винсент своим женщинам. – Прежде надо все обдумать, составить хоть какой-то план действий, решить, что делать с ранеными, а потом уже…

– Вот вы и думайте! – процедила Вика, глаза которой опять горели очень нехорошим огнем. – А я пойду сына спасать. И любимого. Отпусти руку! Ну, слышишь?!! Отпусти!!!

Она вдруг забилась в руках отчима, лягаясь, словно испуганный жеребенок. Даже укусить попыталась, но с рукавом куртки зубы не справились.

Продолжая выкрикивать что-то непонятное, глядя только в одну сторону – туда, где шел сейчас к сыну Кай.

Ведя за собой смерть…

– Сергей! – заорал Винс, страдальчески морщась. – Помогай! У тебя транквилизатор при себе?

– Откуда? У меня только стимулятор. Но в аптечке есть.

– Тогда пошли кого-то – мухой!

И к задремавшему на дороге «тигру» метнулась довольно грузная муха в камуфляже – Санек.

Я хотела было помочь Саше успокаивать дочь, но вдруг заметила, что моя собственная дочь снова ушла, как говорится, в астрал.

Неподвижная, с закрытыми глазами, с побелевшим от напряжения личиком, с выступившим на верхней губе, несмотря на мороз, потом, Ника буквально звенела от напряжения. Губы ее беззвучно шевелились, девочка сжала кулачки, ее шатнуло раз, другой, а третьего не случилось – с двух сторон ее обняли папа и мама, заключив в плотное кольцо любви и щедро делясь этой любовью.

Оказалось, что Лешка тоже в состоянии передавать дочери свою энергию. Немного иную по цвету, но тоже светлую, мощную, яркую.

И мы вместе почувствовали, как распрямляется внутренне наш ребенок, как дочка становится все сильнее, как уходит напряжение, уступая место спокойной уверенности.

Крики и возня за спиной стихли, вероятно, вернулась муха с ампулой транквилизатора и шприцем, и Вике смогли помочь.

Затем заскрипел снег под тяжелыми солдатскими ботинками, зазвучал вопросительный голос Сергея, но был на лету сбит снежком предупреждающего шипения Винса.

И стало тихо. И снова зашуршал снег – почти прекративший, кстати, мести, заскрипели деревья, каркнул где-то ворон.

Так мы стояли довольно долго, а может, мне так показалось – начали замерзать ноги.

Но вот Ника глубоко вздохнула, открыла глаза и улыбнулась нам с Лешкой:

– Спасибо, мамсопапс! Я без вас не справилась бы!

– Справилась с чем? Или, может, с кем? – В голосе Сергея смущенно притаилась надежда – а вы бы не смущались, будучи здоровенным дядькой, к тому же военным профи, ждущим помощи от маленькой девочки?

– Нет, к Новым я соваться не стала, вернее, сунулась, но не для того, чтобы силами мериться. Я искала моих друзей. Поэтому присоединилась к самому младшему из Новых, Корху, – он и самый слабый пока. Через него все и узнала. Мои друзья живы! Новые не рискнули их убить, они решили подчинить Сильных себе, опаивая их специальным отваром трав. Этот отвар лишает человека воли и делает его послушным, но состав снадобья известен только шаманам. Менгеле все годы пытался выведать рецепт, но ему так и не удалось. А Новые – смогли. И сегодня заменили чай, помогающий индиго держать связь со мной, этим снадобьем. И заставили Сильных помогать им. Мамс, они все-таки гораздо слабее нас, ура!

– Что ж хорошего, – проворчал Сергей, – если твои приятели сейчас на той стороне?

– Вот сейчас как раз – нет. – Улыбка Ники стала еще шире. – Во-первых, под чужим контролем мои друзья не могут, как оказалось, действовать долго. А может, Новые просто еще не научились ими управлять. И поэтому нам всем вместе удалось отбить их атаку. А во-вторых, я с помощью мамсопапса смогла разбудить Лхару и Михара…

– Кого?

– Они у Сильных главные, и они – мои лучшие друзья. Ох, как же Михар разозлился, когда понял, что произошло! Он сейчас будит остальных, и я Новым не завидую! Правда, в ближайшее время ребята не смогут мне помогать, но и мешать никто больше не будет!

Глава 36

– Вот это – самая лучшая новость за сегодня! – облегченно вздохнул Сергей. – Прямо как в старом анекдоте – если ты думаешь, что плохо живешь, посели в квартире козла…

– Что характерно, многие женщины так поступают в жизни, – проворчала я. – А потом не знают, как от этого козла избавиться.

– Пошутила, да? – расстроенно шмыгнул носом Лешка. – Сострила искрометно, а мужу теперь ночами не спать, терзаясь в сомнениях: он по жизни козел или это намек на рога?

– В общем, вы меня поняли, – улыбнулся Сергей. – Если утром мне основная наша задача казалась достаточно сложной, то теперь, после исчезновения угрозы чужого вмешательства, все стало очень простым.

– Поделитесь с нами, товарищ командир, – подала голос Саша, все это время вместе со Славкой поддерживавшая апатично-вялую дочь, – решением этой простой, на ваш взгляд, задачи. Подумаешь, семечки – отец моего внука ведет за собой тех, кто стремится причинить зло мальчику, да и ему самому тоже. Все это происходит в нескольких километрах от нас, в глухом заснеженном лесу, куда не пройдет даже снегоход, не говоря уже о ваших громоздких монстрах, а это значит, что перехватить погоню мы не успеваем. Остановить их с помощью Никуши – тоже, они защищены от ментального воздействия. Я, видимо, по скудоумию своему, понятия не имею, что нам делать, поэтому с нетерпением жду ваших слов.

– Да ладно вам, – смутился Сергей. – Не все так плохо, ведь на Кае защиты нет и постороннего вмешательства тоже нет, а значит, Ника сможет связаться с вашим зятем…

– Он мне не зять!

– Вопрос терминологии. Так вот, Ника его найдет и предупредит о погоне. Думаю, этот ваш загадочный Кай сообразит, что делать, он все-таки мужчина, не пацан желторотый, а там и мы с ребятами подоспеем.

– На чем, на крыльях, что ли?

– Почти. На лыжах.

– На лыжах? – В измученном взгляде Сашенции плеснула плавником надежда. – А откуда вы их возьмете, я в машине лыж не видела.

– Потому что они во второй. На лыжах по снегу, как вы понимаете, бежать гораздо проще, но самое главное – быстрее. И пока Кай будет пробиваться пешком, мы до хутора, где прячут мальчонку, домчим раньше его.

– Так что же мы стоим! – оживилась Сашка. – Несите скорее лыжи! А ты, Никуша, передай, пожалуйста, Каю…

– Теть Саша, – тихо произнесла Ника, – я не смогу.

– Чего ты не сможешь?

– С Каем сейчас связаться не смогу. Я устала.

– Малышка, – лицо подруги потемнело, губы сжались в тонкую нитку, – ты, наверное, не понимаешь всей серьезности ситуации! Что значит – устала! Мы все устали, сутки на нервах, но…

– Сашка, будь добра, заткнись, пожалуйста! – прошипела я, почти физически ощущая, как выгибается дугой спина и пушится хвост. Главное, не говорить с мяукающим подвыванием. – Ника понимает ситуацию лучше нас всех, вернее, глубже – она ее ощущает изнутри…

– Так что же она…

– Так то же! Ты, я вижу, считаешь ее сказочной волшебницей, способной творить чудеса легко и непринужденно, да? Дунула, плюнула, сказала «крекс-пекс-фекс», и – вуаля! Проблема послушно рассыпается в прах.

– Ну…

– Так вот позволь тебя разочаровать! Ментальное воздействие вытягивает у Ники на порядок больше энергии, чем любая физическая нагрузка! А особенно когда ей приходится тянуться так далеко, как сейчас. Да еще и в одиночку – раньше ведь ей помогали амазонские индиго. Никуська без нашей с Лешкой энергетической подпитки вообще не справилась бы, но она смогла! И решила основную проблему! Но энергия сейчас – на нуле, а без нее способности не задействовать! Бензин кончился, понятно?!

Ой, совсем плохая я что-то, ору и даже ногами топаю. Небось и мордень красная, а сама недавно над спорящими мужчинами хихикала.

А чего она!

Она, кстати, тоже покраснела, но не от злости, а от стыда. Глаза Сашенции заплыли слезами, подруга всхлипнула и дрожащим голосом произнесла:

– Извини, Анетка… Я дурища, я знаю! Но… там… и я…

Слезы – штука заразная, как зевота. К тому же отпустило наконец свивавшее меня в узел напряжение, и я почувствовала, как киселем растеклись губы, в носу защипало, а слезные железы заработали с дурным энтузиазмом.