Пьер Сувестр - Фантомас – секретный агент Страница 36

— Это, так сказать, возможно! Вполне вероятно! Это, так сказать, нужно обдумать… Надо законным порядком вскрыть этот узел и посмотреть, что в нем.

Хозяин с помощью жандарма развязал веревки. И если мирный хозяин «Цветущего перекрестка» не мог понять, что за механизм находился внутри, то бригадир, некогда служивший в артиллерии, вдруг побледнел.

— Черт возьми! — сорвалось с его уст, хотя, будучи в мундире и при исполнении, он обычно воздерживался от ругательств. — Я же знаю, что это такое! О! О! Это серьезно! Это артиллерийское орудие!

Затормозив, шофер остановил найденную машину у дверей «Цветущего перекрестка». Сияя от счастья, что так быстро нашел свой пропавший автомобиль, он выпрыгнул на землю и подошел к хозяину отеля, который разговаривал с бригадиром.

— Это моя машина! — кричал он. — Ах, можно сказать, мне повезло, я был уверен, что она совсем пропала! Как подумаю, что…

Но он не закончил, заметив, что хозяин и бригадир, торжественные и серьезные, пристально смотрят на него, не говоря ни слова.

Помолчав, он удивленно спросил:

— Ну, что? В чем дело? Вы что, замерзли? Что с вами? Я говорю вам, что нашел машину, а у вас такой вид, будто вы этим огорчены!

Жандарм заговорил:

— Придется вам, так сказать, дать нам некоторые необходимые объяснения. Вы знаете этих ваших господ?

Ошеломленный шофер спрашивал себя, что может означать этот совершенно неожиданный допрос.

— Я вам уже говорил, — сказал он наконец, — что нет. Я их не знаю. Если бы я их знал, ничего подобного не произошло бы. И потом — почему вы у меня об этом спрашиваете?

Жандарм не торопился отвечать. Он, казалось, взвешивал свои слова, опасаясь сказать лишнее.

— Значит, так сказать, вы совсем не знаете, — продолжил он все-таки, — что́ они везли в машине?

— Что они везли?

Шофер в недоумении повторил эти слова, пытаясь понять их смысл. Но бригадир жандармов, подойдя к нему, объяснил ему эту загадку.

— Вот! Не может быть, чтобы у вас в машине был упакованный предмет, а вы не знали, что в нем. И поскольку ваши господа исчезли! И поскольку вы вернулись! Я же не могу отпустить вас, не потребовав объяснений!

Хозяин жестами выражал свое согласие. Шофер, взглядом просивший его о поддержке или, по крайней мере, хоть объяснении слов жандарма, начал протестовать, тоже взволновавшись:

— Но объясните, наконец, жандарм! К чему ведет вся эта болтовня? О чем вы мне толкуете?

При слове «болтовня», которое он рассматривал как серьезное оскорбление, бригадир принял еще более торжественный вид.

— Именем закона, — сказал он, — я вас, так сказать, арестую, и вы теперь мой пленник!

Воспользовавшись том, что бедный шофер, совершенно онемев, не находил ни слова в ответ, он добавил:

— А! Мой молодчик! Вы, так сказать, крадете пушки, чтобы немцы стреляли из них по Франции? Какое счастье, что я это заметил!

Шофер запротестовал:

— Но, черт вас возьми, вы с ума сошли?

— Хватит! — заявил жандарм. — Я доставлю вас в главную бригаду Руана. Там будете все объяснять судьям!

Глава 23

В ЛОНДОНЕ И В ПАРИЖЕ

В то время, как совершенно невиновный шофер был арестован за кражу, о которой он не подозревал, Жюв и Анри де Луберсак, продолжая ждать прибытия кюре и капрала Винсона, проводили ночь на набережных порта.

Когда стало рассветать, лейтенант Анри де Луберсак, шагавший рядом с Жювом, сделался вдруг неразговорчивым. Он односложно отвечал на слова своего спутника, а вскоре совсем замолчал.

Жюв, улыбаясь, посмотрел на офицера: «Думаю, что он теперь в стране грез. Он стоя спит!»

По-братски обняв молодого человека, почти не сознававшего, куда он идет, полицейский повел его к будке таможенника, где несколько часов назад прятался сам. Жюв устроил там своего товарища, уверенный, что Анри де Луберсак сможет отдохнуть, оставаясь, на случай нужды, достаточно близко от него; он раскурил новую трубку и снова начал ходить вдоль набережной.

Жюв был в нервном и очень злом настроении. Он не мог даже определить, почему, но этот внезапный перерыв в их путешествии его беспокоил. Жюв больше всего боялся, как бы шпионы, за которыми он охотился, не узнали, что за ними следят.

«Очевидно, эти люди работают на Фантомаса, — говорил он себе. — А Фантомас должен наблюдать за полицией: ему это легко, так как он знает полицию, а она его нет… лишь бы только он не узнал о нашем приезде в Дьепп; молю небо, чтобы эти два предателя по дороге не выявили наших агентов…»

И прогуливаясь взад и вперед, делая каждый раз, регулярно и неутомимо, по сто шагов, Жюв все время поглядывал на тонкий силуэт голландской яхты, которая слегка покачивалась на морских волнах. Ах, если бы Жюв мог узнать секрет таинственного судна! Если бы найти предлог для обыска, познакомиться с его экипажем! Может быть, там и нашлись бы ответы на все вопросы.

На набережных, пустынных в это время, уже появились матросы. Они тяжелой походкой, раскачиваясь, направлялись к рыбачьим судам.

Жюв проверил время. «Неплохо бы пойти в комиссариат — узнать, нет ли новостей».

И он быстрыми шагами вернулся к будке, где все еще спал Анри де Луберсак.

— Лейтенант! Проснитесь, лейтенант!

Анри де Луберсак спал так крепко, что Жюв вынужден был потрясти его за плечо, чтобы разбудить.

— Лейтенант, извините, что бужу вас, но я хотел бы отлучиться на несколько минут… в комиссариат…

Офицер, понятно, поспешил сменить Жюва, а полицейский отправился за известиями. Он пришел на почту в тот самый момент, когда маленький телеграфист держал в руках депешу из Лондона на его имя. Депеша дрожала в руках Жюва, когда он читал ее текст, показавшийся ему непостижимым: «Сегодня утром, в четыре часа, я узнал сбежавшего в Лондон капрала Винсона в тот момент, когда он выходил из вокзала Виктория-Стейшн. Я последовал за ним, я знаю, где он. Что делать? Жду указаний. Л.»

Все завертелось перед глазами Жюва.

«Капрал Винсон в Лондоне! Сегодня утром он выходил из вокзала Виктория-Стейшн! Однако эта депеша точна, я не могу сомневаться в ней, как и в агенте, ее пославшем… это очень искусный сыщик… никакой ошибки быть не может! Ясно, что Винсон нашел сегодня ночью возможность продолжить свой путь, обманув бдительность стражей, которых я послал по его следам в Руан. Он добрался до какого-то пункта на берегу и на неизвестном судне сегодня ночью переехал пролив, под носом у меня и де Луберсака. И мы не смогли это предотвратить. Ах, черт! Черт!»

Жюв двадцатый раз перечитывал телеграмму, ругаясь и проклиная себя.

— Вы не должны двигаться с места до прихода господина комиссара, — сказал он вдруг дежурному, — вы отдадите ему эту телеграмму, попросите ее сохранить и распечатывать все депеши, которые могут еще прийти на мое имя. Я сообщу телеграфом, куда мне адресовать их в Англию.

— В Англию?

— Да, я немедленно туда уезжаю, на туристском судне Кука, которое отправляется, если я не ошибаюсь, через час. Ясно?

Жюв поспешно вернулся к лейтенанту Анри, который продолжал мерить шагами набережную, и, чтобы вернуть себе обычную бодрость духа, поколебленную сном, курил одну сигару за другой.

— Прочтите это, лейтенант! — сказал Жюв, протянув ему листок бумаги с копией телеграммы. — Эти проклятые люди нашли средство оставить нас с носом, — прибавил он. — Но и у меня в запасе есть немало трюков, и приключение еще не кончено.

Лейтенант Анри был, в свою очередь, поражен.

— Что вы будете делать, Жюв?

— Спешно поеду в Лондон… а вы, лейтенант?

Анри де Луберсак размышлял.

— Нет, — сказал он наконец. — Прежде всего, я не имею права ехать за границу без разрешения, я не свободен, как вы, и не могу действовать так, как сочту нужным. Кроме того, я думаю, что у меня много дел в Париже. Несомненно, наблюдая за Бобинеттой, которая, судя по вашим вчерашним словам, замешана почти во все эти интриги, мы откроем весьма интересные вещи. Пока вы будете вести расследование в Лондоне, я займусь тем же в Париже. Вы согласны со мной, Жюв?

— Согласен.

Жюв проводил до вокзала лейтенанта, который теперь, решив вернуться в столицу, казалось, очень спешил.

— До полудня нет экспресса, — объявил он, — но мне незачем терять утро на ожидание. Я поеду в обычном поезде.

Лейтенант Анри де Луберсак устроился в вагоне первого класса и через несколько минут, когда кондуктор удалился, сердечно пожал руку Жюва.

— Успеха вам!

— Спасибо, — отвечал Жюв, — а вам, лейтенант, мужества!

Это последнее пожелание Жюв высказал блестящему офицеру не случайно. У него не было никаких иллюзий насчет того, что чувствовал в данный момент лейтенант Второго бюро.

«В любое другое время, — думал он, — де Луберсак счел бы своим долгом поехать со мной в Лондон, мало считаясь с военными правилами. Кроме того, служа во Втором бюро, он, как я думаю, выше этих правил. Он мог бы получить разрешение и по телефону. Так вот, если он захотел вернуться в столицу, то лишь потому, что спешит скорее увидеться с Вильгельминой, раскрыть ее тайну. Надеюсь, когда все разъяснится, он простит мне мою ложь… Это честный человек. Он выполнит свой долг, а когда выполняют свой долг, то счастье редко изменяет!»