Маргарита Малинина - Лилии распускаются в полночь Страница 36

Я попыталась уладить конфликт:

– Максим, у каждого свое понятие системы, чего ты прицепился?

На мой выпад Костя таки среагировал:

– Понятие у всех должно быть одинаковое, потому что оно прописано в словарях. Система – это «определенный порядок в расположении и связи действий». Или это «нечто целое, представляющее собой единство закономерно расположенных и находящихся во взаимной связи частей». Словарь Ожегова.

– О-па! – изумился Руслан.

– Откуда ты знаешь? – заинтересовалась Катька.

– Просто прочитал один раз и запомнил, – так обыденно сообщил сотрапезник, будто называл свой возраст или город рождения.

– Странно, – продолжила Любимова, – я думала, только женщины умеют так запоминать. Добуквенно.

На этом разговор прекратился, так как на сцену вышел Ефим Алексеевич, чтобы в очередной раз запустить рулетку смерти. Мы с Максимом и Никитой вынуждены были перевернуть свои стулья, так как сидели к сцене спиной. Я зачарованно смотрела на крутящиеся в барабане картонные карточки и почувствовала, как внутри все органы начинают вибрировать в приступе неконтролируемой паники. Дыхание сперло, горло пересохло. Все кругом смотрят на этот барабан, как на какое-то развлечение, и ни капли настороженности на их расслабленных и улыбающихся лицах, и так и хочется встать со стула и крикнуть в зал: «Остановитесь! Как вы не понимаете, это опасно! Люди гибнут из-за этого люкса!»

– Что с тобой? – шепнул мне на ухо Максим, пока директор круиза нес ободряющую чушь в микрофон.

– А? – вздрогнула я от неожиданности.

– Ты так вцепилась в мою ладонь, словно это последний глоток воздуха. Мне, конечно, приятно, что ты стала проявлять свою страсть ко мне, но, помилуй, зачем же так больно?

Я хотела отчитать его на неуместную шутку, но, посмотрев на наши руки, убедилась, что по вине моих ногтей на пальцах Максима уже выступила кровь. Боже! Я что, с ума сошла? А он, бедный, терпел.

– Прости, пожалуйста! – Я переложила правую ладонь к себе на колени в компанию к левой.

Тут кто-то потрепал меня по плечу со стороны прохода. Я обернулась и увидела стоящего Руслана, протягивающего мне стакан воды. Надо же, а ведь он за спиной сидел, через стол. Неужели я настолько бледная, что это видно даже по ушам и частично открытой шее?

– Спасибо. – Как только я взяла стакан и сделала глоток, Руслан вернулся на свое место, повторно потревожив сидящую рядом Катьку.

– Итак, – донеслось со сцены радостное, – у нас есть победитель! – Мое сердце тревожно сжалось, и я отпила еще воды. – Пассажир нижней палубы Лавинин Никита. Аплодисменты!

Мне было слышно, как Никитка охнул, затем он чуть привстал, чтобы всем было видно, кто именно победил в лотерее.

Ефим Алексеевич заявил, что счастливчик может обратиться к капитану в любой удобный момент, начиная с этой минуты, чтобы заселиться, после чего покинул сцену. Все остальные вернулись к трапезе.

– Мы заселимся вместе с тобой, – выдал Макс негромким голосом, а я подавилась водой.

– Ты что, с ума сошел! Туда вообще нельзя заселяться! Откажись от приза, Никита!

Тот обреченно пожал плечами:

– Чему быть, того не миновать. Я уже давно предсказал себе раннюю кончину.

– Какой бред! – крикнула ему торопливо Катька с другого конца стола.

– Подождите оба, – поднял руку Нечаев, чтобы привлечь внимание всех. – Я тоже не верю ни в какое проклятие каюты, но в холодильнике, обрекая на смерть, нас запер живой человек, из плоти и крови. И сделано это было, как только мы встали на путь расследования. Вывод: этот человек как-то связан или с самим люксом, или с тем, что там происходит. Значит, мы не имеем права отказываться от такой возможности найти подлеца! Прав я, Костян?

Главная логическая составляющая коллектива с готовностью поддакнула, мы же с подружкой многозначительно переглянулись. Затем она все-таки призналась:

– Я знаю, кто вас закрыл. – Максим и Руслан с изумлением воззрились на Любимову. – Это сделал Громов.

– Это еще кто такой? – грозно рыкнул Нечаев, собирающийся тут же сорваться с места и бить морду тому, на кого укажет недоброжелательный перст Екатерины Михайловны.

– Ну… Тот самый… который… – Катька отчего-то покраснела.

Я пришла на помощь:

– Тип, в каюте которого мы ее нашли предыдущей ночью.

– Ах, этот… – протянул, скуксившись, Максим, и весь его пыл куда-то запропастился.

– Не зря он следил за тобой, – вспомнил Никита, обращаясь к Любимовой. – Он явно что-то затевает, будь настороже! У него такой взгляд… суровый. Как у киллера какого-нибудь.

– Ой, что ты выдумываешь, а? Никакой он не киллер! И почему он шел за мной, мы с ним уже выяснили, это к делу отношения не имеет. И запер он… по другим причинам. – Любимова покраснела и отвернулась. Неужели она сомневается, что сказанное Громовым было ложью? Я, конечно, не знаю, но запирать людей в морге, чтобы иметь возможность побыть наедине с красной девицей… Даже для такого крутого господина это перебор.

– Хорошо, – криво усмехнулся Макс, – так что вы предлагаете? Отступиться?

– Нет! – аж подпрыгнула подруга на своем месте. – Как можно? В люкс обязательно нужно заселиться, но Юля права, это риск. Нужно тщательно осмотреть каюту и не упускать Никиту из виду.

– Вот именно поэтому, – удовлетворенно продолжил сосед, – я и предложил в самом начале переехать туда всем четверым. Дамы, вам, конечно, нельзя с нами: как вы сами и сказали, это опасно.

– И тебе совсем необязательно! – влезла я и тут же покраснела, как и Катька. Нечаев растянул губы в широченной самодовольной улыбке, а Зайцев бросил на меня слегка осуждающий взгляд, но быстро перевел глаза на чашку.

Когда же этот дурацкий завтрак закончится?..

– А у тебя есть Интернет в телефоне? – прилипла Любимова к Константину.

– С телефона я не захожу, больно дорого. У меня с собой планшетник, но здесь, на теплоходе, не везде можно вай-фай поймать. А тебе что-то посмотреть надо?

– Ну да, хотелось бы…

– Сходи в библиотеку на прогулочную палубу. Я вроде видел там компьютеры с доступом в сеть.

– Спасибо, так и сделаю.

Оставшееся время все сидели молча.

Глава 15

Катя

После завтрака мы наконец смогли спокойно поговорить. Я рассказала Юльке в мельчайших подробностях про ужин с Владленом, чтобы у нее не оставалось сомнений: именно он виновен в том, что их закрыли в одном помещении с трупами. Да, он был на виду все это время, но данный факт ничего не меняет. Громов способен на все. Я передала даже беседу с Вадимом Михайловичем, который выловил меня на палубе и начал каяться, что не сумел убедить директора круиза остановить смертоносную лотерею, как ни пытался. «У меня для тебя плохие новости, – абстрактно начал капитан, и я едва не забилась в судорогах, переживая за жизнь Образцовой. Оказалось вот что: – Я пытался поговорить с ним по-человечески, но он не верит во всю эту мистику, связанную с каютой люкс! Говорит, для него главное – стереть негативные отпечатки от поездки при помощи более сильных позитивных. Это заставит пассажиров пользоваться вновь услугами его компании, а также приводить к нему своих знакомых, ведь главная реклама – сарафанное радио. Но он не понимает, что с каждым розыгрышем на лайнере кто-то будет умирать. Катя, ты видишь, к чему все идет? Рано или поздно барабан выберет твое имя!»

Ну не бред, а?

Я, естественно, в тот момент испугалась, до того тревожными были его глаза, но сейчас понимаю, что эта беседа смысла не имела: я теорию вероятности еще на втором курсе проходила. Да, рано или поздно вытащат «Екатерину Любимову», но у меня есть все шансы успеть раскрыть дело до того, как сие произойдет.

Образцова в свою очередь поведала все, что случилось в морозильной камере.

– Он что, собирался признаться тебе в том, что умеет двигать предметы?

– Не знаю, но похоже было именно на то. А Руслан не хотел, чтобы он что-либо рассказывал.

– Занятно…

В этот момент в дверь постучали. Я сперва подумала, что это Юлькины хахали, потому даже не двинулась, хотя единственная из нас двоих стояла, однако из коридора послышалось:

– Катя, вы с Юлей на месте?

Это была Вероника, посему я поспешила открыть.

– Проходи.

Невзирая на черную одежду, не очень хорошо сидящую на фигуре девушки и говорящую о трауре, она была непривычно радостна. Не то чтобы хохотала и скакала (такое вообще невозможно представить в их семье), но что-то такое лучистое было в ее лице, чего ранее не наблюдалось.

– У Чайлина сегодня день рождения. Юбилей. Он не хотел отмечать, но капитан настоял. Они близко знакомы и считают друг друга чуть ли не семьей. Так вот, Вадим Михайлович устраивает праздник, начало через час. Придете?

Юлька жалостливо посмотрела на меня. Помню-помню – застолья она не любит.

– Ника, у нас голова болит, так что весь этот шум-гам солнечной палубы… – я сморщилась. – Сама понимаешь.