Анна Михалева - Шкура неубитого мужа Страница 36

Ее взгляд — взгляд победительницы. Таких женщин боятся все мужчины. Абсолютно все, даже сумасшедшие типа Боброва. Эти женщины — одиночки. Им никто не нужен. Ничьих сердец они, как правило, не разбивают.

Как раз наоборот, за холодностью и неприступным видом они бережно укрывают собственное разбитое сердце.

Женщины со взглядом победительницы — это женщины, потерявшие надежду, убитые горем и раздавленные обстоятельствами. Но при чем тут Наталия?

— Касальская, Касальская… — проговорил он, потом сорвался с места и кинулся к ящику секретера.

Открыв его, он вытащил старые газеты. Взгляд его уперся в нужную строчку. "Ну конечно, Наталия Касальская!

Как я мог забыть!"

«Женщины со взглядом победительницы — это… — промелькнуло у него в мозгу, — это женщины, потерявшие надежду.., убитые горем.., или скрывающие свой страх!»

Да, именно страх. Она боится и не желает показать, что боится. Хотя паниковать ей есть от чего. Ей угрожает серьезная опасность.

В этот момент зазвонил телефон. Сэр Доудсен вздрогнул и схватил трубку.

— Александр? Это Александр? — Голос Маши сорвался, она всхлипнула.

— Да, Мария, — тут же испугался он. — Что-то случилось?

— Простите, что звоню вам… — Она говорила очень тихо. — Помните, вы вчера сами дали мне визитку. Просто вы мне показались человеком очень надежным. Не подумайте, что я пытаюсь навязаться…

— Что вы! — удивился молодой аристократ.

— Мне совершенно не с кем посоветоваться. Можно с вами?

— Разумеется.

— Можно с вами встретиться… — Она замялась, но, собравшись с духом, продолжила:

— Только так, чтобы это выглядело естественно. Ну.., для Сержа…

— Я не совсем понимаю…

— Нет-нет, — поспешно перебила его она. — Просто мне бы не хотелось, чтобы он знал о моем звонке. Я весь день занята и на людях. Мне никак не отлучиться. Я понимаю, что это наглость, но, может быть, вы придумаете, под каким предлогом вы могли бы заехать в студию звукозаписи сегодня?

— Верно, послушать вашу песню?

— Да-да.., скорее всего, — растерянно пролепетала она. — Так будет хорошо. Я ведь вас пригласила вчера, кажется. Только Серж там тоже будет.

— Отлично. Я приеду вместе с ним.

— Вы не представляете, как я вам благодарна, — она снова всхлипнула.

— Мария, что с вами?

— Мне очень страшно…

Маша положила трубку на рычаг и зажмурилась. Так она решила. И это единственное правильное решение.

Александр знает Боброва куда лучше ее самой. Он либо подтвердит, либо развеет ее страхи. Уж лучше бы второе!

Сегодня было странное утро. После вечеринки сон ее оказался недолгим. Когда она открыла глаза, за окном лишь серело. Она повернула голову и уставилась на бармена, расположившегося у нее под боком. Он спал. Маша улыбнулась: каким же он был красивым. Удивительно, что вчера она этого не заметила. У него были темно-русые локоны, которые беспорядочно свисали на лоб. Черты лица у него прямые и правильные, словно вырезанные рукой настоящего мастера. Потрясающая фигура сильного молодого мужчины — ни одной жиринки, матовая кожа с желтизной легкого загара. Он открыл глаза — большие, карие, с длинными ресницами — и, хлопнув ими пару раз, уставился на нее. Она тут же смутилась, покраснела и отвела взгляд.

— Между прочим, меня зовут Егор, — запоздало представился он.

— Маша, — прошептала она, сознавая всю нелепость положения.

— Не пей так больше. Маша, — он улыбнулся, подхватил ее руку и поцеловал запястье.

— Ты всегда развозишь пьяных девушек по домам?

— Вот еще! — Он лениво хмыкнул и просунул ладонь ей под голову. — Я просто не упустил свой шанс. Такая девушка зашла к нам в бар впервые.

— Конечно… — не поверила она.

— Конечно, — уверенно согласился он. Его было трудно сбить с толку. — Потому что такая девушка одна во всем мире. И если она подарит мне минутку внимания, я объясню, почему я так считаю.

— Э-э… — протянула она, покосившись на часы. Половина седьмого…

— У этой замечательной девушки нежная кожа, — он коснулся губами ее шеи, — и самая красивая фигура, — его губы скользили по ее телу…

Маша откинула голову на подушку, подчинившись его ласкам.

— У нее прекрасная грудь и такая аппетитная попка…

— И это все? — она слабо хихикнула.

Он резко вскочил на колени и выпалил скороговоркой:

— А еще она чрезвычайно умная, знает наизусть логарифмическую таблицу, цитирует Канта, водит машину и скоро станет главой Центробанка!

— Еще я петь могу. — Маша расхохоталась.

— Да, и еще она поет! — Он тоже засмеялся и, упав на нее, прижался поцелуем к губам.

— Ты такой мальчишка! — прошептала она.

— Да? — словно озадачился он. Поднял голову, немного подумал и изрек:

— Да, не девчонка. Определенно.

Сейчас я это чувствую как никогда!

Второй раз они проснулись поздно. Маша тут же почувствовала неладное. Глянув на часы, она охнула и подскочила с кровати. Десять! Сон слетел в один миг. В кресле трезвонил телефон.

— Что случилось? — вяло поинтересовался Егор, приподняв голову от подушки.

— Tec! — Она прижала палец к губам и взяла трубку.

— Где тебя носит, черт подери! — прорычал Серж. — Почему ты до сих пор дома? Ты должна быть на занятии!

— М-м.., э.., видите ли…

— Что ты там лопочешь? Может быть, ты думаешь, что я буду зря тратить на тебя деньги, пока ты мирно отдыхаешь? Забудь об этом!

— Извините меня, Серж, — испуганно прошептала она. — Но я, кажется, проспала…

— Кажется?! Нет, дорогуша, тебе не кажется! И чтобы окончательно развеять твои сомнения, я тебе сообщаю: ты действительно проспала, мать твою!

— Простите меня…

— Значит, так… — отрывисто произнес он, не собираясь смягчаться. — Я буду говорить с тобой, но не по телефону.

Я высылаю к тебе машину. Чтобы через пятнадцать, нет, через десять минут ты стояла у подъезда. Тебе все ясно?

— Да!

Он повесил трубку. К этому моменту Машины колени уже ходуном ходили. Таким грозным она Боброва еще не знала. Она глянула на Егора, который потягивался на кровати.

— У нас есть пять минут, чтобы собраться.

— А кофе? — разочарованно протянул он.

— Выпьешь в кафе!

Маша ухе летела в ванную на крыльях страха.

— Я хотел принести тебе кофе в постель.

— Извини, никак не выйдет.

— Жаль…

Спустя пять минут она с силой выталкивала его за дверь.

— Я позвоню, — он вяло упирался, одновременно натягивая свитер и пытаясь ее поцеловать.

— Обязательно.

— Я позвоню сегодня вечером.

— Обязательно.

— Ну, поцелуй меня!

«Да отвяжись ты!» — хотела крикнуть ему Маша, но сдержалась. Егор ей очень нравился. Она улыбнулась, чмокнула его в щеку.

— Все! — и захлопнула дверь, оставив его на пороге.

По пути к Игнату страхи ее усилились. Она мысленно готовила себя к неприятному разговору. Но предстоящий «вызов на ковер» не так ее пугал, как другое. Сегодняшний Бобров заставил вспомнить ее о Боброве вчерашнем.

В ушах ее зазвенел подслушанный за деревом разговор с неизвестным высоким типом.

«А что, если они и правда меня делят между собой? Что, если интерес Сержа ко мне основан вовсе не на моем таланте, а на желании заполучить вожделенный кулон Ирмы Бонд?»

Мысль, показавшаяся ей вполне достойной вчера на пьяную голову, на трезвую была принята за ужасающую истину.

"Может быть, сегодня он и принялся меня разыскивать лишь потому, что подумал, будто я сбежала. Или еще хуже, попала в руки к тому высокому с проседью… Во всяком случае, он так орал, словно действительно уже успел навоображать самое плохое. Так поступила мама, когда я однажды задержалась на школьной дискотеке и не явилась к ужину. Сначала она обзвонила подруг, потом больницы и морги, трезвонила в милицию, а когда я появилась, то накинулась с самыми жуткими обвинениями.

Или я ошибаюсь? Я же его совсем не знаю? Господи, кто же поможет мне разобраться?"

Разговор на эту тему с самим Сержем не представлялся ей возможным. Хороша же она будет, если спросит у него как бы между прочим: «Скажите, уважаемый, стоит ли вас опасаться? Или вы вполне мирный, порядочный человек, который никогда никого не убивал?»

И тут она подумала об Александре — том самом приятном аристократе, который вчера был так мил и вежлив.

Он наверняка знает Боброва, скорее всего, он его близкий друг. Во всяком случае, они общаются как друзья.

И Александр настолько воспитан, что не выдаст ее тайну Сержу. В этом она была уверена.

Вот потому после занятия по вокалу она и позвонила молодому англичанину.

По причине записи первого профессионального сингла Мария Иванова была освобождена от хореографии и сразу направилась в звукозаписывающую студию. Песня не шла. Игнат извелся, пытаясь выдавить из исполнительницы нужные эмоции. Все впустую. Маша думала о другом. Она думала о том, что во всей этой истории с кулоном получается какое-то странное несоответствие. Допустим, Ирму Бонд убили из-за кулона. Но его при ней не было. В таком случае зачем ее вообще было убивать.