Елена Логунова - Звезда курятника Страница 38

— Очень лирично! — издевательски похвалил мой выбор капитан Лазарчук.

— Танцуют все! — объявила я, принимаясь прыгать вокруг Сереги и Ирки, как обезумевшая макака.

Мимоходом подскочила к подруге и рявкнула ей в самое ухо:

— Отомри! Живо обними Серегу за талию и потихоньку начинай раздевать!

Дерганым движением неисправного робота, что очень соответствовало индустриальной музыке, подруга возложила свои верхние конечности на талию Лазарчука. Капитан немного удивился, но послушно обнял Ирку и даже притопнул ногой, что уже немного смахивало на танец.

— Ля-ля, бум-бум! Дзинь! Хрясь! — идиотски оживленная, я подпевала кошмарной музыке, выжидая, когда напряженный Лазарчук немного расслабится, и жестами призывая Ирку танцевать активнее.

Повинуясь моему немому призыву, подруга собралась с силами и закружила капитана в вихре вальса, забыв о необходимости обходить стороной свисающую с потолка массивную люстру.

Эта монументальная конструкция из бронзы и богемского хрусталя изначально была рассчитана на помещение с существенно более высокими потолками и идеально подошла бы для театрального зала мест на двести. Тщеславная Ирка заставила Моржика повесить помпезное творение чешских стеклодувов в гостиной с четырехметровым потолком и общей площадью в тридцать квадратов. В результате люстра заняла всю центральную часть комнаты и безраздельно царит в ней, вынуждая всех, чей рост превышает полтора метра, обживать окраины помещения.

Поскольку Серега Лазарчук лишь на полголовы ниже моего мужа, а Колян всего пять сантиметров не дотянул до двухметровой отметки, капитан примерно на треть метра превысил пропускную способность подлюстрового пространства. Приблизительно тридцать пять сантиметров верхней части Лазарчука с разбегу въехали в чащобу хрустальных подвесок, имитирующих своей формой дубовые листья и не уступающих мореному дубу в твердости. Грохот и лязг, доносящиеся из динамиков музыкального центра, дополнились нежным стеклянным перезвоном и болезненным вскриком капитана. Вальсирующая Ирка поспешно выдернула партнера из хрустальных кущ и остановилась. Тихо постанывая, Лазарчук двумя руками ощупывал свою голову, и глаза его при этом были крепко зажмурены.

— Давай! — скомандовала я Ирке.

Она потеряла еще пару секунд, соображая, что именно нужно давать и кому, но потом вспомнила свою задачу и сильно дернула пояс капитановых штанов. Ремня на них, к счастью, не было — я заранее учла это обстоятельство при составлении плана действий. Зато я никак не могла принять во внимание неизвестного мне дефекта фурнитуры, а он проявился незамедлительно! Оторвавшаяся металлическая пуговица просвистела мимо моего плеча через всю гостиную и уже на излете стукнулась в музыкальный центр. Немелодичный грохот мгновенно стих, и из динамиков полилась довольно напевная музычка, сопровождающая дрожащий девичий голосок:

Послушай… о, о!

Мне надо… а, а!

Судя по тексту, несчастная девочка просилась в туалет по-большому, но не находила у окружающих понимания. Мне некогда было посочувствовать бедняжке, потому что в этот момент Ирка уже тянула вниз Лазарчуковы обеспуговленные джинсы. Я поспешно приблизилась к раздеваемому Сереге и, забежав с тыла, приготовилась рассмотреть его трусы. В руке у меня была заблаговременно приготовленная синяя тряпочка — та самая, которую приволок Томка, и я собиралась сопоставить ее с предполагаемой прорехой в белье Лазарчука.

— Какого черта? — с невероятным изумлением произнес Серега, открывая глаза, чтобы увидеть, что такое происходит с его штанами.

Крак! Торопясь закончить начатое, Ирка с силой дернула непокорные джинсы вниз, и они неожиданно легко соскользнули аж до круглых капитановых коленок, поросших редкими волосами. Соскользнули вместе с трусами, которые я мечтала рассмотреть!

— О! — потрясенно воскликнул Лазарчук.

Его срамную наготу прикрывала только длиннополая майка, которая ранее была заправлена в джинсы.

— Ой! — заливаясь краской, пискнула Ирка.

— Мне надо ы, ы-ы-ы-ы! — с явным облегчением выдохнула поющая девица, завершая свою жалобную песню, и в наступившей тишине, заполненной только тяжелым дыханием таращащихся друг на друга Ирки и Сереги, от двери послышался голос:

— Что здесь происходит?! — от слога к слогу добавляя в голос возмущения, спросил Иркин супруг.

Я обернулась: Моржик стоял на пороге, переводя взгляд с Ирки, чьи руки по-прежнему крепко фиксировали пояс штанов Лазарчука на уровне его коленок, на самого капитана, стыдливо тянущего вниз подол своей футболки.

— О боже! — вскричал несчастный Серега, делая тщетную попытку превратить майку в платье-миди.

— Царя храни? — подсказал из-за Моржикова плеча некстати подоспевший Колян.

Гневливо-малиновый Моржик сделался пепельно-серым, и я испугалась. Обычно спокойный и добродушный, в припадке ревности Моржик способен передушить всех Дездемон в радиусе километра. Увидев, что супруг стиснул кулаки и наклонил голову, точно собираясь бодаться, Ирка трусливо ахнула, отцепилась от Лазарчука и отпрыгнула в сторону, угодив все в ту же люстру. Я, напротив, подскочила к Лазарчуку и одним ловким движением натянула на него трусы, оказавшиеся, кстати, абсолютно целыми.

— Мы танцуем! — радостно сообщила я взбешенному Моржику и заинтригованному Коляну и в подтверждение сказанного, как платочком, помахала в воздухе обрывком синих трусов, после чего поплыла по комнате, мелко перебирая ногами и фальшиво напевая: — Во поле березонька стоя-ала! Во поле кудрявая стоя-ала!

— Люли, люли, стояла! — плачущим голосом подхватила Ирка, выбираясь из-под бронзовой ветки с хрустальными листьями и пристраиваясь ко мне в хоровод. — Люли, люли, стояла!

— Обалдеть! — не скрывая восхищения, воскликнул Колян.

— Некому березку заломати! — укоризненно покосившись на веселящегося супруга, завела я второй куплет.

— Некому кудряву заломати! — сокрушенно вторила Ирка.

— Ну, почему же некому? — излишне громко произнес Колян, с намеком покосившись на Моржика.

Я прекратила петь и остановилась рядом с люстрой, понимая, что пришло время объяснений. Ирка тоже перестала голосить, но продолжала перебирать ногами, готовая в любую секунду сорваться с места.

— Ирка, не вибрируй, — попросила я. — Моржик, перестань скрипеть зубами. Колян, прекрати ухмыляться, как голодная гиена! Я сейчас все объясню.

— Интересно будет послушать, — сквозь зубы прошипел Моржик, злобно зыркнув на Лазарчука, который с вызывающим скрежетом резко застегнул молнию на джинсах.

— После обеда мы выпили по чашечке кофе и перешли как порядочные люди в гостиную, — начала я.

— Где напились спиртного и устроили порядочную оргию? — предположил Колян.

— Цыц! — скомандовала я. — Ничего мы не пили! Мы включили приятную музыку…

Иллюстрируя мои слова, Ирка придавила кнопочку на панели музыкального центра, и тот с готовностью загрохотал и залязгал.

— А я-то думал, это где-то поблизости камнедробилка работает! — признался Колян.

— Действительно, приятная музыка! — язвительно заметил Моржик.

— Кому что нравится! — отмахнулась я, не позволяя сбить себя с курса. — Итак, мы включили музыку и стали танцевать. Ирка и Серега вальсировали и случайно врезались в люстру, причем Серега угодил мордой прямо в хрусталь.

Я повела рукой, и сообразительный капитан выступил вперед, демонстрируя физиономию, украшенную свежими царапинами. Очевидные повреждения передней части его головы придали моему рассказу некоторую убедительность.

— Вытаскивая Серегу из люстры, Ира слишком сильно дернула его за пояс штанов, и пуговица с него отлетела! — Я вплотную подошла к наиболее сомнительной части сюжета.

Ирка молча подняла с пола пуговку, безвременно покинувшую Лазарчуковы джинсы, подняла ее на уровень лица и покрутила в пальцах, показывая всем желающим.

— Штаны с Сереги свалились, и это, как вы понимаете, повергло нас всех в небольшой шок, — закончила я.

— Мы понимаем, — с готовностью кивнул Колян. — Чего же тут не понять? А что, шок у Сереги и впрямь такой небольшой?

Он с жалостью посмотрел на Лазарчука.

Я с беспокойством поглядела на угрюмо молчащего Моржика. Он принял мое объяснение с большой долей скепсиса и посматривал на сконфуженного Лазарчука с нескрываемой неприязнью. Капитан поспешил откланяться, и никто не стал его удерживать.

— Нет худа без добра, — шепнула я на ушко расстроенной Ирке, чтобы хоть чем-то ее утешить. — Думаю, теперь мы не скоро вновь увидим нашего бравого капитана!

— Во всяком случае, не раньше, чем он купит новые джинсы! — заметил подкравшийся к нам Колян.

— С крепкой пуговицей на ширинке, — кивнула я.

— А еще лучше — с сейфовым замком! — закончила мою мысль Ирка, невольно улыбнувшись.