Дарья Калинина - Алмаз в декольте Страница 38

И как-то сразу становилось ясно, что живут на этой лестнице люди хорошие и душевные, в «новые господа» этой жизни отнюдь не лезут, но умеют ценить и уют, и комфорт, и полученный в этой жизни достаток.

Квартира Анютки, как уже говорилось, находилась на третьем этаже. И было заметно, что квартира переживает не самые лучшие свои дни. Да, тут было чисто. И обои были поклеены. И ковры постелены. И шкафы в просторной прихожей стояли огромные, дубовые, уходившие куда-то под самый потолок, так что и не дотянешься и не разглядишь, что там на самом верху лежит.

Но вот паркет на полу уже изрядно потерся. В одном месте в углу были видны тщательно замазанные, но не заделанные следы от протечки. Двери со шпоном из красного дерева были обшарпаны, покрыты микроскопическими царапинками. И повсюду наблюдался безжалостный отпечаток времени.

– Вы ко мне по какому вопросу? – спросила миниатюрная Анютка, оказавшаяся действительно прелестной малюткой.

Вьющиеся волосики. Большие, широко распахнутые глаза. Реснички. Бровки. Личико с ямочками. И маленький ротик. Пожалуй, Анютка напоминала фарфоровую куколку – дорогую безделушку, хрупкую и в то же время завораживающую своей хрупкостью.

– Только если снова с машиной что-то не так, то это не ко мне, – поспешно пропищала Анютка, растерянно глядя на мулаточку. – Лена, ты же знаешь, машиной целиком и полностью занимался Валя. Я к ней никакого отношения не имею.

– Вот сам Лаврик мне и нужен.

Анютка сморщила свой хорошенький носик.

– Как мне не нравится это его прозвище, – вздохнула она. – Лена, ну что тебе стоит не называть его так. Мне это неприятно!

В голосе Анютки слышались капризные нотки, как у всякого любимого и без меры избалованного дитяти. И, похоже, несмотря на свою хрупкую внешность, эта куколка знала, как постоять за себя в этом мире и как сделать так, чтобы мир повернулся к тебе своей лучшей стороной.

– Ну, если вам нужен Валя, тогда пойдемте со мной. Посидим, поболтаем. Валя должен вернуться с минуты на минуту. Он мне уже звонил. И я его жду, мы должны пойти с ним в ресторан.

Подруги заметили, как по лицу Лены мелькнуло выражение зависти. Она бы тоже не отказалась от ресторана в обществе обаятельного мошенника Лаврика. Но эта привилегия целиком и полностью была узурпирована Анюткой-малюткой.

– Какая у тебя огромная квартира! – восхищенно произнесла Кира, когда Анютка провела их через длинную анфиладу комнат.

– Все так говорят, – отмахнулась Анютка. – А толку-то? Ни продать, ни сдать ее я не могу.

– Почему?

– Мои родители не позволяют, – вздохнула Анютка. – Впрочем, мама-то и не против, но у папы пунктик насчет этой квартиры. Он, видите ли, родился и вырос в ней! А точней, в той комнате, где сейчас находится родительская спальня.

– Вот как?

– Да, раньше тут была коммуналка. Но потом одни соседи тихо скончались, другие захотели переехать. А папа, напротив, всегда хотел остаться тут, жить там, где он родился. Деньги у него на тот момент уже были. И поэтому, как только подворачивалась такая возможность, он комнаты потихоньку выкупал, одну за другой. В результате тут остались только мы и старик Поликарпов. Вот с кем папа намучился! Дед не хотел выезжать со своих метров – никуда! Ни в отдельную квартиру, ни к дочке в Саратов, ни в Дом престарелых ветеранов партии.

– А что? – удивилась Кира. – Есть и такой?

– Не знаю, – отмахнулась Анютка. – Но папа мог бы учредить. Он у меня такой: если ему что-то в голову взбредет, то он это обязательно сделает.

– Но с дедом у него облом вышел?

– С дедом моему папе в итоге тоже повезло. Помер дед. А с его наследниками папа в два счета договорился. Они ни на что не претендовали. Были рады-радехоньки тем деньгам, которые папа им заплатил.

Интересно, и кто же у нас папа? Оказалось, папа был политиком. Из тех, кто в смутные перестроечные годы частично пытался сохранить разваливавшийся на части Союз но, в то же время прекрасно понимал, что сейчас, как никогда прежде, выгодно зачерпнуть из оставшейся внезапно бесхозной кормушки. И зачерпывали. И ели, и пили, а потом, и вовсе обнаглев, жрали в три горла.

Впрочем, Анюткин папа не наглел, поэтому и остался жив. И даже успел уехать в далекую капиталистическую страну, где и проживал до сих пор удачно наворованные на родине миллионы. Где именно находится папа вместе с его миллионами, ни Анютка, ни ее мама знать не знали.

Впрочем, Анюткина мама не стала долго убиваться по сбежавшему из страны мужу. Она быстро построила себе новое семейное счастье. Пусть и не такое шикарное, и без старшей дочери. А Анютка осталась в квартире, которую так ценил ее отец. Но вот связи с родителем она не имела.

Эта информация могла быть опасной в первую очередь для нее самой. А уж для папы, которого до сих пор разыскивали фининспекторы, желавшие потолковать с ним о некоторых особо наглых манипуляциях с государственной казной, она была опасной смертельно. Поэтому связь с дочерью папа поддерживал одностороннюю. Деньги ей слал. Но вот сам не появлялся. И никаких иных весточек, кроме ежегодного перевода средств на счет Анютки, о себе не давал.

Однако Анютка обладала одной особенностью, унаследованной от своей прелестной и чуточку взбалмошной матери. Она совершенно не умела тратить деньги. То есть нет, наоборот, она тратила их превосходно, легко и как бы играючи. И поэтому полученная от любящего папочки в начале или в середине года сумма таяла просто феноменально быстро. А потом у Анечки наступали черные времена.

В такие моменты Анечка изыскивала любые способы, чтобы протянуть до следующего папиного презента. Искала жильцов – приличных, тихих и не похожих на квартирантов, а больше смахивающих на родственников, которыми Анютка их и представляла соседям. Либо продавала потихоньку что-то из антиквариата, которым вначале была битком набита ее квартира.

Но с каждым годом количество дорогих вещей, годных для продажи, неумолимо сокращалось. А жить в одной квартире с посторонним человеком Анютке не очень-то нравилось. Но что ей было делать? Официально сдать свое жилье она не могла. Собственником этих апартаментов являлся ее папа, который не оставил дочери даже доверенности. Продать квартиру она не могла по той же причине, да Анютка и не хотела ее продавать.

Как ни была она обижена на своего папу, но девушка прекрасно сознавала, как дорога для него именно эта квартира, а не какая-нибудь другая. С тех пор как деньги валом повалили к политику, Анюткин папа приобрел множество куда более дорогой и элитной недвижимости, преимущественно за рубежом. Но в эту квартиру он должен был вернуться. Рано или поздно это обязательно бы произошло. И поэтому Анютка просто жила, продавая одну статуэтку за другой, а временами не брезгуя и картинами, и скульптурами, и даже целыми сервизами.

И каждый раз, поджидая заветный перевод, Анютка с содроганием думала: а вдруг он не придет? Вдруг с ее папой что-нибудь случилось, и он не сможет перевести своей дочери деньги. Что тогда? Что ей делать? Как она будет жить дальше?

Перед Анюткой все явственнее вставал призрак нищеты и тяжелой работы. А работать Анютка не любила, не умела, да и не хотела тоже. Так она и жила, пугаясь и ликуя, когда деньги все же приходили. А значит, еще целый год можно было прожить счастливо и вполне беспечно. Но деньги всегда кончались быстрее, чем Анютка планировала. И призрак бедности вновь вставал перед ней, во всей своей неприглядности.

Лаврик появился в жизни Анютки в один из таких затяжных периодов безденежья. Он был подобен рыцарю в сверкающих доспехах. Возил Анютку по ресторанам, где она не бывала уже несколько месяцев, покупал ей милые сердцу всякой женщины безделушки, дарил цветы и сласти. А взамен хотел лишь одного – жить в ее шикарных апартаментах.

– Валя меня обожает, – жеманничала Анютка. – Но вот только не знаю, что скажет мой папа? Одобрит ли он такого жениха?

– А чем же Ла… Валя тебе плох?

– Ну, он из совсем простой семьи. И папа у него… подвержен влиянию алкоголя.

Это Василий-то «подвержен»? Да подвержен – это вообще не то слово! Оно и в десятой части не обрисовывает ситуации. Василий в этом самом алкоголе плавает по самые уши, по макушку! Ни одного грамма крови нет в его жилах, один только портвейн и дешевая сивуха. Да уж, вряд ли опальному, но все равно богатому папе придется по душе такая родня.

– И тогда нам с Валей придется расстаться, – вздыхала Анютка. – Я не смогу пойти наперекор воле моего дорогого папочки. Валя это знает и поэтому старается изо всех сил завоевать мое сердце.

Определенно, Анютка-малютка куда лучше была осведомлена о житейских нюансах Лаврика, нежели мулаточка Лена. Та считала Лаврика сынком богатых родителей. А вот Анютка точно описала настоящего родителя Лаврика. И еще – Анютка-малютка твердо знала себе цену. И что самое интересное – она сумела внушить ту же мысль и Лаврику. Как говорится, на всякого мудреца довольно простоты. Вот и хитроумный Лаврик попался в сети еще более хитрого и коварного существа, не опознав его за изящной оберткой куклы-бабочки.