Последняя лошадь Наполеона - Григорий Александрович Шепелев Страница 38

– Дура! Где деньги? – с ужасом взвыла Рита, заломив руки.

– Я их переложила из трусов в ли… Что? Какие деньги? Ты бредишь? Никаких денег у меня нет.

Рита облегчённо вздохнула и повернулась к стилисту.

– Вот, Валентин Петрович, извольте полюбоваться – обожралась, напилась, натрахалась до усрачки! Овца овцой!

– Овца и нужна, – не пощадил Свету создатель образов, с любопытством глядя на её ноги. Бросила на них взгляд и официантка, поднёсшая ему четырёхугольный бокал с каким-то напитком. Света обиженно отвернулась и, к удивлению своему, заметила, что почти никто в зале не обращает на кутюрье особенного внимания. Тот, тем временем, сделал пару глоточков, пронаблюдал, как крупье за ближайшим столом пускает рулетку, обвёл глазами столбики фишек на номерах и закончил мысль:

– Задницу ей надо отмыть, потому что вряд ли она её чисто вытерла! Ну, а так – ничего, сгодится.

– Слушай, Милашкин, во что я её одену? – не унималась Рита, – трусы с колготками эта тварь засрала. Быстренько придумай что-нибудь! Срочно!

– Да что придумывать? Милитари.

У Риты глаза полезли на лоб.

– Милитари? Ей?

– Да, в принципе, можно и госпожу из неё слепить! Она – рослая, светлая, вполне стройная, но не тощая. Чёрное, врезающееся, блестящее. Глазки чуточку удлинить, фуражку надеть, и будут фонтаны спермы до потолка! Поверь мне, Ритуля.

– Ты предлагаешь координальную ломку образа? Это точно тот самый случай, когда возможен эффект?

– Эффект гарантирован. Ты ей только вдолби получше, чего ты от неё хочешь. Она – бревно.

Света оскорбилась.

– Сами бревно!

Закадычный друг известных артистов, видных политиков и великих спортсменов на эту дерзость не среагировал. Он взмахнул рукой, ногти на которой блестели необычайно ярко, и рядом с ним мгновенно возникли два молодых человека с таким же ярким блеском ногтей, но короткостриженых и одетых более облегающе, что давало возможность видеть их стройность, гибкость и мускульную объёмность.

– Мальчики, очень быстро смотайтесь с нею в секс-шоп и сделайте из неё садистку-милитаристку, – распорядился стилист более писклявым, чем прежде, голосом, – у вас ровно сорок минут на всё это дело.

– Тридцать минут, – уточнила Рита, – И можете обойтись без милитаризма, будет достаточно госпожи! Только первым делом протрите ей влажными салфетками ноги сзади и жопу.

Художник высокой моды молча кивнул в знак согласия. Молодые люди с гримасами отвращения взяли Свету за локти. Но та упёрлась. Она желала понять, чего от неё хотят.

– Поскольку ты не намерена признавать, что деньги у тебя есть, а мои проиграны, мы с тобой отправимся зарабатывать, – объяснила Рита, – надеюсь, нет возражений?

– Это смотря куда мы поедем!

– В «Маску». Так называется ночной клуб. Валентин Петрович всё организовал – нас впустят без приглашения, несмотря на твою позорную рожу, и мы там выступим.

– Это как?

– Узнаешь.

Света дала себя увести. Милашкин, сразу забыв о ней и о Рите, сел за игровой стол, где его давно уже ждали. Рита отправилась на танцпол, где ждали её.

Светке через сорок минут с трудом удалось её отыскать в мечущемся свете и адском грохоте. Рита прыгала и крутилась со сверхъестественной резвостью, вероятно пытаясь выветрить из сознания нафталиновый кошмар «Праги». Её глаза казались стеклянными. С ней бесились какие-то неформалки, также обдолбанные. Её деловой костюмчик смотрелся странно. Зато уж Света в ботфортах, короткой кожаной юбке, чёрных колготках, кожаной курточке и фуражке с авиационной какардой пришлась, что называется, к месту. Однако, Рита ей не дала порезвиться. Взяв её за руку, потащила к выходу сквозь толпу танцующей молодёжи. На лестнице развернула лицом к себе и строго спросила:

– Ты что, овца, долбанулась?

– Да почему долбанулась я?

Но у Риты вдруг отлегло от сердца. Её глаза заморгали.

– Тьфу! Мне почудилось, что ты в белом! А ты – вся чёрная. То, что надо!

Света стала рассказывать про секс-шоп и про голубых, но Рита, не слушая, запихнула ей в рот четыре таблетки. Света их проглотила. Скривила рожу.

– Они невкусные! Это что?

– Хорошие штуки для головы.

– А не врёшь?

– Когда я врала тебе? Всё, бежим! У нас мало времени.

Но в «Бугатти», который был предоставлен Рите и Свете для посещения клуба, последняя поняла, что всё-таки стала жертвой обмана. И не замедлила привязаться к мальчику– зайчику, исполнявшему обязанности водителя:

– Ритка – гадина! Те колёса были совсем не для головы, а от головы! Кажется, теперь из-за этой суки я отправляюсь на небеса, дабы поселиться в раю. Прощайте, мой друг, прощайте!

– Не обнадёживай людей зря, – одёрнула её Рита, – тебя сейчас не поселят даже в свинарнике.

Клуб располагался на Ленинградке, недалеко от кольца. Домчались за три минуты. Ловко лавируя среди лимузинов и внедорожников, мальчик-зайчик услужливо подрулил к самому порогу.

– Пакет возьми и дублёнку свою тайваньскую с капюшоном, – сказала Рита, поставив ногу на тротуар, – «Бугатти» нас ждать не будет, поскольку мы – писклявые, тошнотворные свиноматки. Так, малыш?

– Так, – подтвердил красавчик. Едва пассажирки вышли, он дал буксующий старт.

– Ритка, я забыла дублёнку свою тайваньскую и пакет! – спохватилась Света, когда уже было поздно, – что теперь делать-то?

– Ничего. Милашкин потом всё это пришлёт к нам домой. Нужны ему твои шмотки, в которых ты ещё и обосралась! Дублёнка же изначально сраной была. Мы от Валентина.

Три последние слова адресовались охранникам в вестибюле, которые преградили девушкам путь. Слова возымели действие. Сдав бурятке в образе самурайки изящное пальто Риты, девушки подошли к столь же привлекательной молдаванке в образе амазонки. Она им выдала два браслетика: Свете – красный, Рите – зелёный.

– Что это значит? – спросила Света, защёлкнув странный предмет на своём запястье.

– Ты – верхняя, а я – нижняя, – объяснила Рита.

– А! Здесь, типа, БДСМ?

– Здесь, вообще, всё.

Оказавшись с Ритой в огромном, причудливо освещённом холле, Света удостоверилась, что её подруга на сей раз не соврала. Красивые девушки разной степени обнажённости, вплоть до полной, располагаясь парами на диванчиках, вытворяли одна с другой под «Энигму» действительно абсолютно всё, что только возможно было представить. Нежных объятий и поцелуев во все места было, впрочем, больше, чем издевательств. Другие дамы и, разумеется, господа в золоте и смокингах наблюдали за девушками, прохаживаясь по холлу. Некоторые держали в руках бокалы, маленькими глотками смакуя их содержимое.

– Офигеть! – прошептала Света, скользя растерянными глазами по голым попкам, сиськам и пяткам, – а что вон там, за той дверью?

– Зал. Там на сцене проходят отдельные представления. Как раз там и будем мы выступать.

Света озадачилась.

– Да? А что мы будем показывать?

– Твою жопу. Или мою. Пока не решила.

– Давай покажем две сразу!

– Нет, так нельзя. Структурная ломка стереотипов должна быть выполнена с учётом двух основных законов психоанализа и трёхсот последних открытий в области гендерной психологии. И мне кажется, что я знаю, как мы поступим.

– Ой, Ритка, смотри, какой вон у той блондинки язык! Ой, она его этой рыжей прямо туда засунула!

– Не ори ты, тварь, во