Наталья Александрова - Попугай в пиджаке от «Версаче» Страница 39

Словом, все семейство очень весело провело время от трех ночи до половины пятого утра, после чего все наконец отправились спать, но Леня Маркиз вскочил через три часа, свежий и бодрый. Даже кот Аскольд, спавший рядом, едва открыл изумрудный глаз и поглядел неодобрительно — дескать, куда тебя несет в такую рань, совесть поимел бы… Остальные члены Лениного многочисленного семейства не проснулись.

Леня остановил машину на Клинском проспекте, довольно далеко от дома номер четыре, куда «скорая» привезла из банка Веру Зайценогову.

Он выбрался из машины и быстрым деловым шагом направился к нужному дому. Женщина средних лет, выгуливавшая в сквере аккуратно подстриженного черного королевского пуделя, проводила его удивленным взглядом — не каждый день работяга в поношенном комбинезоне, судя по всему сантехник или электрик, приезжает по вызову на собственной вполне приличной машине.

Войдя в подъезд, Леня быстро нашел распределительную коробку телефонного кабеля и приступил к работе. Он определил, какой провод ведет в квартиру, где нашла убежище Вера, и при помощи специальных зажимов подсоединил к этому проводу миниатюрный блок подслушивающего устройства.

На лестнице появилась высокая старуха с клетчатой хозяйственной сумкой на колесаках.

Поравнявшись с Леней, она недовольно проворчала:

— Почитай каждый вечер свет выключают! Ходют тут, ходют, чинют, только уйдет — опять света нет!

Полностью войдя в образ склочного разбитного электрика, Леня хрипло отозвался:

— А ты, бабуля, небось включаешь всякие чайники-кофейники, а то еще и печку электрическую, вот проводка и не выдерживает!

— Да какие кофейники! — возмущенно отозвалась старуха. — Да у меня в жизни этих кофейников не было! А печку — чего ее включать, когда тепло уже, почитай, лето скоро!

— Ну, значит, не ты, — ответил Маркиз, закрывая распределительную коробку, — значит, соседи твои…

— А за соседей я не ответчица, — оставив за собой последнее слово, старуха сурово насупилась и бодро зашагала по лестнице.

Леня дождался, пока за ней захлопнется дверь, и тоже отправился восвояси.

Вернувшись в машину, он включил динамик и откинулся на сиденье, приготовившись к долгому ожиданию.

Он был уверен, что Вера все еще находится в той квартире, куда привезла ее «скорая». Судя по той предусмотрительности, с которой она заранее приготовила себе убежище, куда скрылась, получив в банке теткино наследство, Вера понимала серьезность своего положения и не стала бы покидать это убежище без серьезной причины до тех пор, пока не встретится с покупателем и не избавится от бесценной картины.

Теперь нужно было ждать и надеяться, что Вера свяжется с покупателем по телефону.

Впрочем, если у нее встреча была назначена заранее, Леня надеялся не пропустить Веру — подъезд дома номер четыре был ему хорошо виден.

Он просидел в машине уже около полутора часов. Проголодавшись, достал из сумки припасенный пакет с зачерствевшими бутербродами и бутылку минеральной воды, но не успел начать есть, как динамик ожил, в нем раздался звук соединения и почти сразу за ним — женский голос, в котором Маркиз без труда узнал голос Веры Зайценоговой.

— Ателье? — спросила Вера.

— Нет, ветеринарная лечебница, — отозвался низкий мужской голос.

Видимо, этот ответ вполне удовлетворил Веру, потому что она быстро проговорила:

— Передайте доктору, что посылка получена. Встречаемся через сорок минут у Весельчака. Условия прежние, пятьсот, как договаривались.

На этих словах разговор закончился, и в динамике зазвучал сигнал отбоя.

Маркиз включил зажигание и приготовился тронуться с места, как только Вера покажется на пороге.

Он не спускал глаз с подъезда, но девушка все не появлялась.

Прошло уже минут десять, когда он наконец понял, что происходит что-то не то.

Плюнув на конспирацию, он подъехал к дому номер четыре и выскочил из машины. По тротуару неторопливо брела прежняя суровая старуха со своей клетчатой сумкой, на этот раз набитой.

— Бабуля, — окликнул ее Леня, — а в этом доме второй выход есть?

— А как же, — отозвалась старуха, — как не быть! Черный-то ход, который во двор выходит…

Тут же она подозрительно добавила:

— Ежели ты электрик, так сам должон знать!

Леня обычно не употреблял ненормативной лексики. Он не любил ее, как язык чуждой ему социальной группы. Но теперь, поняв, какого свалял дурака, он разразился длинной и очень эмоциональной тирадой. Старуха выслушала его с одобрением и даже с явным восторгом и проговорила наконец:

— Нет, это как есть настоящий электрик! Леня взглянул на часы. С момента Вериного разговора с возможным покупателем прошло уже двенадцать минут, до их встречи оставалось всего двадцать восемь минут, а он бездарно упустил Веру и теперь даже не знает, где эта встреча состоится!

Неужели вся его так хитро подготовленная операция сорвется из-за собственного легкомыслия, из-за того, что он не нашел заранее второй выход из Вериного убежища!

Мысленно ругая себя за глупость, Леня оглядывался по сторонам, в поисках возможной подсказки, и вспоминал подслушанный им разговор Веры с покупателем.

Как она сказала?

"Посылка получена. Встреча через сорок минут у Весельчака.

Условия прежние".

У Весельчака? Что это значит?

В памяти у Лени что-то шевелилось, но он не мог вспомнить, что именно…

И вдруг на глаза ему попался укрепленный около перекрестка огромный рекламный щит.

«Ресторан „Третья планета“. Европейская и русская кухня. Шоу бесподобного и неподражаемого Весельчака У». Маркиз вспомнил детскую книжку и снятый по ней замечательный мультфильм, вспомнил того самого Весельчака У, вспомнил и популярного шоумена, взявшего этот псевдоним.

Он бросился к своей машине.

Ресторан «Третья планета» располагался совсем недалеко, на Курляндской улице, так что время еще было.

Конечно, в том случае, если Ленина догадка верна и встреча состоится именно в «Третьей планете».

Леня достал мобильный телефон и сделал один звонок, сообщив время и место предполагаемой встречи второму участнику операции.

Ресторан «Третья планета» был оформлен в фантастическом стиле не очень далекого будущего. Столики напоминали летающие тарелки, стойка бара изображала кабину космического корабля, официантки расхаживали в униформе из металлических пластин и со светящимися антеннами на голове. На сцене резвился жизнерадостный толстяк — тот самый Весельчак У.

За угловым столиком, накрытым на троих, сидели двое мужчин.

Один из них полный, вальяжный, с ухоженным породистым лицом и уверенными замашками хозяина жизни — посмотрел на золотые швейцарские часы и недовольно поморщился:

— Задерживается наша дама.

Его сосед, скромный и очень молодо выглядящий, усмехнулся и проговорил:

— Фридрих, я достаточно хорошо вам плачу, чтобы вы не изображали передо мной большого барина.

Скромный моложавый мужчина был Андрей Антонович Гришин, владелец нескольких крупных пищевых комбинатов, нескольких кораблей-сухогрузов, возивших сырье для этих комбинатов, а также целой сети магазинов во всех больших городах России, продукцию этих комбинатов реализующих. Гришин был известен в городе под довольно лестным именем Доктор. Подлинной страстью Андрея Антоновича было собирание произведений искусства, в чем ему и помогал — за очень хорошее вознаграждение — его сосед по столику, вальяжный и барственный Фридрих Карлович Берг, историк и искусствовед, в прошлом сотрудник нескольких известных музеев, откуда ему приходилось уходить из-за опасной склонности к кокаину.

Наконец в дверях ресторана появилась некрасивая высокая темноволосая женщина с длинным грубым лицом. Она переговорила с метрдотелем, и тот с всевозможными изъявлениями почтения проводил посетительницу к столику Андрея Антоновича.

— Темные волосы вам идут, — заявил галантный Берг.

— Не выдумывайте, — отозвалась Вера, это только для конспирации.

— Посылка при вас? — осведомился Андрей Антонович.

— А деньги при вас? — ответила Вера вопросом на вопрос.

Гришин показал глазами на соседний столик, за которым сидел со скучающим и безразличным видом мужчина лет тридцати, в котором все, начиная от широких мощных плеч и характерно топорщащегося на месте кобуры пиджака и заканчивая внимательным, ни на чем не задерживающимся профессиональным взглядом, изобличало телохранителя.

Под столом у телохранителя стоял объемистый чемодан из мягкой коричневой кожи.

Вера расстегнула замшевую сумку и положила на стол пакет из плотной желтой бумаги. Пакет больше не был опечатан — прежде чем идти на встречу, Вера вскрыла его и ознакомилась с содержимым.

— Позвольте, — Берг протянул руку и развернул плотную бумагу.