Дарья Донцова - Белочка во сне и наяву Страница 39

Я старалась не пропустить ни слова из рассказа Нины Феликсовны.

…Некоторое время назад Вениамин Константинович попросил старую знакомую встретиться с ним в ресторане. Слегка удивленная Зуева приехала в указанное место и услышала от Малкина весьма грустную историю.

– Лариса обманула меня, – сказал бизнесмен. – Не спрашивай, что случилось. Правду рассказать не могу, а врать не хочу. Жить с Ларой более не могу, но и развестись не имею права. В молодости ради того, чтобы выйти за меня замуж, Лариса разорвала отношения с отцом и матерью, родные выгнали ее на улицу.

– Почему? – удивилась Нина. – Ты не пьяница, не маргинал, из хорошей семьи, москвич. Чем так не угодил тестю с тещей? Разве плохо иметь в зятьях директора фабрики, а теперь богатого бизнесмена?

– Когда мы шли в загс, я был обычным парнем, не имел ни денег, ни должности. Насчет моих папы с мамой ты права, они были врачами, хорошо зарабатывали и встретили Лару с распростертыми объятиями. А вот ее родня… На самом деле Лариса по паспорту Лейла, она из семьи, где исповедуют ислам. Правда, тесть и свояченица нормальные люди. Когда я пришел просить руки Лары, ее отец не обрадовался, но и агрессии не выказал, а Мухаджафида так любила свою сестру, что сразу закричала: «Как я счастлива! Лейла невеста!» Но мать у них – это нечто. Она закатила скандал, каких я никогда ни до, ни после не слышал. Стала гнать нас вон, схватила Коран, выставила его перед собой, кричит что-то по-своему… Лейла на улицу кинулась, я за ней. Смотрю, она рыдает: «Мама меня на священной книге прокляла, не будет нам счастья. Она у Аллаха попросила, чтобы у нас чудовища рождались». Еле-еле ее успокоил. Вот такая история. Лейлу все стали звать Ларисой Евгеньевной. Я никогда не забуду, через что Лара прошла, поэтому заявление о разводе в загс не понесу. Как уже говорил, не имею морального права на это. Мы просто разъедемся, я отдам Ларисе нашу старую квартиру. А еще есть сложности с бизнесом – много всего оформлено на жену. Она об этом не знает и знать не должна. Развод мне невыгоден. И я надеюсь, что когда-нибудь мы помиримся, если Лара выполнит мое условие.

– А Миша? – воскликнула Нина. – Как ты объяснишь мальчику положение вещей?

– Ему не пять и не десять лет, – угрюмо ответил Вениамин, – здоровенный лоб вымахал. Переживет!

– Ребенку нужны родители, – не успокаивалась Нина.

– Никто их у Михаила не отнимает, – рассердился Малкин. – Он останется с Ларой. Да и я ведь не умер! Можешь мне помочь?

– Постараюсь, – поспешно ответила Нина, которая с трудом удержала любопытство, не стала спрашивать, о каком-таком условии упомянул бывший директор.

Вениамин изложил проблему, и Зуева впала в изумление. Что же натворила Лариса на бог весть каком году брака, если супруг решил поступить с ней таким образом?

– Развода не будет, но я на нее крепко зол. Голая в мой дом пришла и голая уйдет, – в сердцах заявил бизнесмен. – Никаких алиментов платить ей не стану, все подарки она дома оставит, возьмет лишь чемодан со шмотками. Ни машины, ни шуб, ни алмазов, ничего не получит.

– Веня, а ведь твоя жена имеет право на половину имущества, – напомнила Нина. – Лариса наймет адвоката и отсудит ей причитающееся.

– Нет! – отрубил Малкин. – Потому что тогда я открою рот и расскажу, из-за чего наша семья рухнула. А этого Лариса пуще смерти боится.

– Как же она жить будет? – пробормотала Нина. – Профессии не имеет, только хозяйство вела и воспитывала сына.

– Вот-вот, Макаренко из нее знатный… – почему-то еще сильнее разозлился Вениамин. – А как остальные женщины? Что, все на шее богатых мужей едут? Нет, многие работают.

– Кто возьмет Ларису на службу? – Нина все пыталась смягчить Малкина. – Ни опыта, ни высшего образования у нее нет. И возраст средний.

Вениамин Константинович хмыкнул:

– Вот поэтому я к тебе и обратился. Прошу, забери бабу к себе.

– Но у меня в дизайн-бюро свободных ставок нет, – возразила другу Зуева. – Сейчас нелучшие времена, мы работаем с Вадимом вдвоем, без помощников. А мои подопечные в мастерских получают крошечную зарплату.

– Сделай ее управляющей общежития, – нашел выход из положения Малкин.

– Так ведь там есть Валентина, – не согласилась основательница фонда. – И если я скажу, сколько она получает, ты от смеха скончаешься. Говорю же, у нас трудные времена. Раньше нашей организации помогал банкир Алексеев, а теперь он в Англию на ПМЖ уехал, и стало совсем плохо, еле-еле выживаем. Непонятно, что будет с квартирой, которая лучшему воспитаннику обещана, без Алексеева нам ее не купить.

– Если вместо Валентины ты возьмешь Ларису, я поддержу вас материально, – внезапно сказал Вениамин. – Наймешь себе помощницу, своим подопечным зарплату повысишь. Деньги за Ларкину работу буду давать я сам – четыреста тысяч в месяц.

Зуева потеряла дар речи, а Малкин продолжал:

– Жаль мне Ларку. И прожитые годы со счета не сбросишь.

– Зачем тогда выгонять жену, отняв у нее драгоценности, машину и прочее? – пробормотала Нина. – Одной рукой отнимаешь, другой даешь?

– Ларка имела намного больше, чем четыре сотни в месяц, – огрызнулся Малкин, – тратила сколько хотела, я ее не контролировал и не ограничивал. А теперь придется ей пахать и бюджет рассчитывать. Захочет машину купить? Пусть копит. Пожелает у теплого моря отдохнуть? Ну так ей самой придется о путевке думать, нельзя войти к мужу в кабинет и ножкой топнуть: «Хотим с Михаилом на следующей неделе улететь на Мальдивы, арендуй для нас виллу». Фиг ей, а не экзотические острова! Но голодать я ее не заставлю. Только ты не рассказывай, что Ларисина зарплата от меня, не хочу, чтобы она думала, будто наш разъезд – спектакль, поставленный мною. Нет, все очень серьезно. Или она сделает, как я ей велю, или пусть сама выживает.

– Веня, ни один человек не поверит, что управляющая общежитием может иметь такую ставку, – резонно заметила Нина.

Бизнесмен поморщился.

– Не волнуйся, вопросов Лариса задавать не станет. Она давно от простой жизни оторвалась, подруг не имеет, а среди наших общих знакомых все равны в финансовом отношении. Ларка в курсе, что наш управляющий Бартон, англичанин, имеет оклад в фунтах, эквивалентный полумиллиону рублей…

Нина Феликсовна прервала рассказ и опять схватилась за бутылку с водой.

– И вы уволили Валентину, – завершила я историю.

– Можешь считать меня подлой бабой, – мрачно отозвалась Зуева, – но да, я пожертвовала Ратминой, чтобы вытащить дом Доброй Надежды из финансовой ямы. Малкин ни разу меня не подвел, деньги от него поступают регулярно, и он нам понемногу увеличивает дотацию. А вот жене зарплату не повышает. Понимаешь, в каком неприятном положении я очутилась? Лара меня очень подвела, подняла ненужный шум, а мы могли разобраться по-тихому. Очень хочется указать Малкиной на дверь, но я не могу этого сделать, потому что лишусь помощи Вениамина Константиновича. У меня сейчас отвратительное чувство! Надеюсь, оно скоро пройдет.

– В истории с вашим кольцом много странного. Для начала вам надо побеседовать с Валентиной, – предложила я. – Позвоните ей, договоритесь о встрече на завтра.

Основательница фонда взяла трубку, пояснив:

– В записной книжке есть ее номер. Правда, я не общалась с Ратминой несколько лет.

– Давай, мама, – подстегнул ее сын. – Не думаю, что Валя сменила квартиру. Если же номер недействителен, то можно попросить…

– Алло! – воскликнула Зуева, не дав Вадиму закончить фразу. – Прошу прощения за поздний звонок. Позовите, пожалуйста, Валентину. Да, да, Ратмину. Что вы говорите! Когда? Господи, она же не пожилая женщина… А-а-а, понятно, извините.

– Умерла? – спросила я, увидев, как изменилось лицо Нины Феликсовны. – Давно? Какова причина смерти?

– Два с половиной года назад, онкология в запущенной форме, – хмуро ответила Зуева. – Ее сестра мне ответила. Неужели болезнь из-за увольнения началась? Ну вот, значит, Валя ни малейшего отношения к истории с кольцом не имеет. Господи, мне еще хуже стало!

Я схватила Зуеву за руку.

– Знаете, что особенно странно? Марианна, владелица скупки, приобрела у Насти кольцо, выдала ей двадцать пять тысяч. Неужели она не поняла, что перед ней подделка? Хорошая, качественная, но бижутерия? Когда вы забирали кольцо, вас не предупредили, что это фейк?

– Нет, – покачала головой Нина Феликсовна. – Следователь тогда еще сказал, что это улика и кольцо должно до суда где-то там у них лежать, но в отделении ремонт, полный беспорядок, поэтому перстень, вещь очень дорогую, отдают мне из опасения, вдруг он пропадет. Велел его на заседание суда принести, как улику.

– Возможно, Марианна, сообразив, какая ценность попала в ее руки, заказала подделку и подменила мамино украшение? – предположил Вадим.

Я посмотрела на часы.

– Думаю, у нее на это не было времени. За пару часов копию такого качества, чтобы удивить Михельсона, не состряпать. Настя могла получить фейк от наперсточника.